Советник тут же метнулся проверять, так и есть, мощности насосов на пределе. Как он только не заметил. Это бы защитный контур на случай затопления при аномальных осадках. Но погода в Канаде сейчас ничего подобного не обещала. И тут он заметил. Мощные ледовые наросты покрывали грубую, неровную стену пакгауза, как будто она была не построена, а выдолблена чьим-то гигантским ковшом, что, постепенно изгибаясь, описывал огромную цилиндрическую поверхность, уходящую под потолок пакгауза. И вот по этой каменной стене, сплошь изукрашенной сверкающим в лучах ходовых прожекторов белым инеем, теперь могучим сталагмитом росли снизу вверх каскады ледяного водопада, лениво намерзающего навстречу потоку льющейся сверху воды. В углу же пакгауза расползалась каша размолотого пополам с водой льда, её всё дальше растаскивали тягачи, больше и больше в ней застревая, буксуя и просто оскальзываясь. Погрузчики то и дело инстинктивно помогали друг другу выбираться из западни. Вот откуда багровый след обнаруженных сбоев. Это никакая не Канада, мелькнуло запоздалое откровение. Во всяком случае, информации о перепрофилированных кимберлитовых карьерах в Новом свете Роджеру Муру отыскать не удалось. В конце концов, приполярье бывает разное. Как это говорилось в новостях, «на площади более шестисот квадратных километров обрушились и ушли под воду вновь протаявшие берега Великого якутского озера». В Якутии как раз и располагался заброшенный с начала века открытый карьер. Но что может быть удобнее, чем никому не нужная гигантская дыра в вечной мерзлоте, если ты хочешь построить нечто грандиозное вдали от посторонних глаз? Возведи рядом какой-нибудь заводик, фузионный реактор покрупнее, накрой всё это дело сверху куполом, чтобы выглядело запоздалой попыткой реанимировать былую добычу алмазов, и можешь зарываться в землю дальше, пока полученный рабочий объём не станет достаточным для… для чего? Что вообще может потребовать подобного масштаба производства, да ещё и многолетней конспирации? Камера на контейнере, разумеется уже уткнулась в стопор, но поблизости как раз ворочались в ледяной каше два несчастных дрона, отправленных сюда для проведения сверки. Глупые машины до сих пор упорно старались выполнить задачу, всё больше застревая. Советнику понадобилось десять бесконечных минут, чтобы добиться от тупых созданий внятного сигнала об отказе. Ага, автоматика всё-таки отправила сюда тяжёлую ремонтную технику. О, а вот и долгожданный сигнал о подтоплении. Если бы он поступил вовремя, пожалуй, Роджеру Муру не пришло бы и в голову лезть сюда столь подробно осматриваться. Но теперь поздно, если уж дело зашло так далеко, надо идти до конца. Всё равно никто тебе не поверит, что сунул сюда свой нос просто так, из любопытства. Советник не должен был знать, где расположен объект, что ж, не должен он был знать, и что на самом деле этот объект собой представляет. Тягач двумя размашистыми движениями вынул застрявших из ледяной трясины, после чего принялся выковыривать уже изрядно примёрзший к ледяному наплыву контейнер. Раз, раз, лёд с хрустом подался, позволяя тягачу поднять контейнер за головной торец. Камера покачнулась и всё-таки зацепила краем поля зрения то, что что творилось над пакгаузом. Роджер Мур рывком вышел из вирта. Ка-акого чёрта. Трясущимися руками советник нащупал в сенях давно позабытый там мундштук, хоть бы кассета не протухла, хоть бы не… Но белый пар с тихим сипением уже пошёл в лёгкие, отпуская разом все грехи и отгоняя разом все страхи. Хорошо. А теперь подумаем, что делать. Он ожидал здесь увидеть что угодно. Секретное производство ударных беспилотников и боевых тилт-вингов. Гигантскую фабрику запрещённых веществ для колумбийских семей и бразильских комунидадес. Целую тайную подземную агломерацию гномиков и их белоснежек. Лучше бы это были гномики. То, что собиралось здесь, действительно не должно было покидать пределов ангара. Во всяком случае, до поры. Подняв глаза к хмурому небу, Роджер Мур проморгался, пытаясь отбросить злосчастное видение. Плавные обводы внешней брони. Технические колодцы пусковых шахт. Силовые шпангоуты крепления навесного оборудования. Ребристые ниши радиаторов. И главное — радиально-симметрично расположенные колокола сопел. И всё это — титанического, чудовищного размера. На какую-то секунду камера показала Роджеру Муру перегораживающий конус кимберлитовой трубки остов наполовину собранного медузоподобного космического корабля. Если это и правда тот самый сибирский заброшенный кимберлитовый карьер, то диаметр открытой части его карьера на момент консервации составлял более километра при двукратно меньшей глубине. За почти столетие, что прошло с тех пор, его ещё могли увеличить. Роджер Мур, морщась, прикинул в уме. Если взять среднюю плотность современных монотредных сетей в триста грамм на кубический метр, то получалось что-то вроде мегатонны сухой массы, это только корпус, без оборудования и топлива. Чтобы только оторвать этого монстра от земли, понадобилось бы три сотни легендарных «Сатурнов-5» или вдвое меньше — не менее легендарных «Старшипов» в их финальной версии. Не нужно быть шибко умным, чтобы сообразить, что просто так подобную махину здесь собирать не станут. Куда разумнее было собрать для неё орбитальный док — та ещё задачка, учитывая размеры — и таскать туда все материалы мелкими партиями по паре тонн, так выходило бы дешевле. Но всё равно, получалось бы безумно, чудовищно дорого. При текущих ценах на доставку выходила такая астрономическая сумма, что ни одна из существующих корпораций такое бы не потянула. Но так бы эта штука хотя бы смогла бы однажды тронуться в путь. С лунной гало-орбиты и дальше, потихонечку, на ионной тяге при достаточном удельном импульсе — хоть за трансурановые объекты. Роджер Мур фыркнул, какая глупость. Да нет во всей Сол-системе ни единой цели, которая бы требовала для собственного достижения постройки подобного монстра. Разве что они собирались зачем-то перевозить в своём трюме километрового диаметра астероиды. Но зачем? Тральщики прекрасно справлялись с подобными задачами, пусть покуда и для гораздо более скромных тел, но они и выглядели иначе. Эта штука, чем бы она ни была, больше походила не на рудовоз, а на пассажирский, чёрт его дери, корабль. Зачем было вообще строить подобный колоссальный пилотируемый межпланетник? Разве что на нём собирались с концами покинуть Сол-систему, да так, чтобы экипаж не зажарило при прохождении гелиопаузы. Тогда понятно, зачем такие размеры — для защиты от радиации и запасов на многосотлетний вояж. Допустим. Кто-то достаточно амбициозный, если не сказать безумный, решил воплотить давнюю мечту человечества и достичь, скажем, Проксимы Центавра, а лучше — Росса 128, ближайшей звёздной системы с планетой земного типа. Предположим, конструкционные особенности корабля требуют собирать его в гравитационном колодце Земли, чтобы затем через не могу вытащить всю конструкцию на орбиту. Но зачем это делать в тайне? И самое главное, как они собираются эту самую тайну соблюсти. Однажды корабль будет необходимо поднимать в небо. И там точно все всё увидят, поскольку подобную махину не спрячешь, её выхлоп будет видно с орбиты Урана, объектам подобного размера даже в Поясе Койпера не затеряться. Роджер Мур тряхнул головой, развеивая туман наваждения. Да быть того не может, точно говорю, почудилось, внезапный приступ апофении, чего только в темноте и шуме мыльной картинки не привидится, просто искажённое отражение в стекле обтекателя проезжавшего мимо тягача. Вернувшись в дом, советник порадовался, как же всё-таки тут хорошо. Тепло, сухо, уютно. И чего его всё время на улицу тянет. Как будто он там ему будет на пару шагов дальше от рабочей рутины и от дурацких загадок, что ставит перед ним скучающий мозг. Но нет, это только кажется, что если выйти и войти, всё сразу и разрешится. Не разрешится. И карьер этот алмазный останется сверкать заиндевелыми стенками в свете ходовых прожекторов. И водопад этот никчёмный всё так же будет сыпаться с неба, провозглашая собой новые метры оттаявшей наверху мерзлоты. И чёртов корабль останется чёртовым кораблём. Как ему вообще теперь продолжать этот контракт, если он теперь знает, и они наверняка теперь знают. «Они». Роджер Мур хмыкнул. Ни одной корпорации на планете не хватило бы глупости строить ничего подобного. Биокупола в кратере Кабеус и долинах Маринер покуда — их технологический потолок. Ну, плюс частокол башен Мегаполиса, Босваша и восточно-азиатских агломераций. На большее корпорации не претендуют. Сверкающая красота Хрустального шпиля никогда бы не случилась бы под их началом. Легенды о безымянной Корпорации начали ходить с тридцатых годов. Ей приписывали изобретение мультивекторных вакцин, стиму-техники, монотредных сплавов, компонентной базы прорывной ку-троники, разработка интервеба, трёхкомпонентных фузионных реакторов современного типа, в её тайных лабораториях якобы открыли трипротон, они же как будто запустили в дальний космос первые ядерные рудовозы, разработали биотехнологии для освоения Пояса. Корпорация стала символом научной и технологической благотворительности во благо всего человечества. Но про неё же шептались, что большинство технологий она приберегает для себя, для каких-то неясных собственных целей. Мог ли быть одной из таких целей тот корабль, что вслепую строил Роджер Мур? Легко. Хотел бы он помешать этой грандиозной стройке, если бы вдруг захотел? Признаемся себе честно, и не сумел бы, да и зачем ему это. А вот хотел бы он делать своё дело уже не вслепую? Советник открыл коммуникатор в приватном режиме и принялся формулировать. Кому он собирался это отправлять? Говорят, интервеб анонимен, но транспарентен для любого желающего. Если это действительно Корпорация, они сами получат его сообщение, когда настанет время. XXI. 83. Детектив