К всеобщему удивлению, шоку и восхищению, священник вздрогнул, моргнул несколько раз глазами, сделал пару глубоких вдохов и, опираясь на руки незнакомца, поднялся. В эту самую секунду последняя песчинка часов упала вниз, наконец, полностью освободив верхнюю часть колбы. Незнакомец сделал глубокий вздох, словно обрадовавшись тому, что всё обошлось, и помог священнику вернуться в своё кресло. Всё произошедшее на глазах этих людей выглядело настолько нереальным и фантастичным, что после увиденного никто из них не смог пошевелиться или сказать хоть слово. Первым пришёл в себя полный священник. Вскочив, он подошёл к своему воскресшему коллеге и, взяв его за руку, поинтересовался, как тот себя чувствует. При этом он не сводил изумлённого взгляда с его испачканной бурой кровью шеи. Там где минуту назад зияла рана, не осталось от неё и следа. Тот лишь закивал головой и что-то невнятно прошептал. – Не напрягайте связки, они ещё не окрепли, – посоветовал ему незнакомец. – Вам теперь потребуется много времени, чтобы восстановить силы и вернуть потерянную кровь. – Кто вы? Великий алхимик или магистрат школы колдовства египетского жреца Джедая? – задал ему хриплым голосом вопрос, полный священник. – Как вы смогли воскресить брата Юэзуса? Вам известен секрет магистерия? – Демонстрация с воскрешением человека, мне была необходима лишь для того, чтобы вы безоговорочно поверили мне, – спокойно ответил незнакомец. – Что же касается магистерия, то я лишь его обладатель, а не создатель. А секрет его создания принадлежит великим алхимикам, братьям нашего ордена, к сожалению, давно ушедшим от нас в мир иной. На протяжении многих веков, открывая формулу за формулой, создавали они этот камень и старались сделать так, чтобы никто из них не знал тайны открытий другого. Так, путём множества проб и ошибок, познавая природу человека и вселенной, каждый из них привносил в создание магистерия свою лепту. Но даже теперь, энергии созданного ими ре̒биса, согласно тайным писаниям братства, хватит только на несколько оживлений человека или животного. Но при условии, что после смерти несчастных прошло не более трёх минут и они не были обезглавлены. Из поколения в поколение передаётся секрет магистерия и его растущая с веками и новыми открытиями сила. От верховного правителя ордена, который зовётся Великим мастером, к его избранному общим собранием последователю. Поэтому орден должен продолжать дело своих почивших великих братьев и ни в коем случае не останавливаться на достигнутых ими успехах, чтобы не пропали их труды и открытия напрасно, чтобы знали они «там», (он ткнул указательным пальцем вверх) что прожили земную жизнь не напрасно и дело их живёт и приумножается. – Только Император ордена может обладать магистерием, – вставая, проговорил третий, самый пожилой священник, и, вытянув руку, обратился к незнакомцу с просьбой, – покажите же, наконец, нам его. Покажите! Незнакомец опять полез в карман и вновь достал из него серебряную шкатулку. – Как и любой драгоценный камень, который должен блистать в заслуживающей его оправе, без которой он теряет свой лоск, магистерий также обязан находиться в достойном для него хранилище. Эта прекрасная мини-шкатулка на самом деле является великолепно сделанной табакеркой. Искусная, тонкая работа старых мастеров. И неплохой подарок, которым наградила меня сама Екатерина Медичи, большая поклонница подобных вещиц, – пояснил мужчина, увидев взволнованные взгляды людей, и вытащил из табакерки небольшой предмет, не превосходящий по размерам кулак младенца. Затем, незнакомец положил этот предмет на свою ладонь и поднял руку так, чтобы все присутствующие люди могли без труда рассмотреть его. Внешне, предмет напоминал кусок голубого кварцита с пробивающимся изнутри радужным свечением, которое создавало такую невероятно красивую ауру, что от камня невозможно было оторвать глаз; настолько мягок и приятен был его свет. Он успокаивал и невольно гипнотизировал своей неземной красотой. – Император! – Великий мастер! – Это он! Послышалось со всех сторон, после минутной паузы, из-за любования предоставленным предметом. – Наконец-то! – воскликнул пожилой священник и бухнулся в своё кресло, прикрыв глаза рукой. А когда он убрал руку, то многие заметили текущие из его глаз слёзы. Хотя на лице старика сияла улыбка. – Дождался, – прошептал он, и вновь обратился к незнакомцу. – Теперь мы верим. И после того, как я увидел Его, я могу сказать, что жил не зря, и уйду на тот свет счастливым. – Говорите же, Великий мастер. Говорите, – обратился к незнакомцу полный священник, полушёпотом, наблюдая и за стариком, и за тем, как незнакомец подошёл к столу и положил камень на верхушку штатива с ретортой; так, чтобы все могли насладиться его видом. – Говорите. – Говорите. Посыпались просьбы со всех сторон. Незнакомец развернулся к сбившимся в плотную толпу у кафедры людям, и, сверкнув чёрными глазами, торжественно заговорил: – Как я уже вам представился, имя моё Маниват. И несмотря на то, что оно месопотамского происхождения, я не нахожу в себе корни настоящего ассирийца. Как я уже сказал, память моя берёт начало лишь с того момента, когда меня нашли в пустыне бедуины, у которых я был выкуплен великим и всем вам известным Ашаратом. Хотя это было уже не первое моё рождение. Но об этом я узнал гораздо позже, когда мои учителя открыли мне что такое регрессия прошлых жизней, и что физическое тело имеет целый набор намного более тонких энергоинформационных структур, принадлежащих различным уровням устойчивого существования материи. По мере изучения определённых методик, тренирующих сознание человека перемещаться из настоящего тела в тело памяти и помогающих открывать доступ в пространство прошлых воплощений, я набирался утерянных и забытых собственных знаний, становясь всё могущественнее и сильнее. Но мне всегда хотелось большего, и однажды я решил познать все тайны нашей вселенной. Однако мои земные учителя и те, которые существовали теперь только в верхних мирах, поведали, что я обязан не только познавать мир воспоминаниями из прошлого, но и учиться сам. Так, достигнув определённого пика, в один момент я понял, что на самом деле зашёл в тупик и в действительности ничего не знаю. Для расширения кругозора мне были необходимы путешествия и соответственно чья-то защита. Поэтому подчинив свои амбиции сознанию разума, я стал адептом многих тайных орденов, раскинувших щупальца по всей Европе и в большинстве потворствующих становлению нового мирового порядка. Некоторые из них исчезали, другие зарождались, но я уже понимал, что только объединение лучших умов даёт самые значимые результаты. Одному человеку не в силах постичь секреты всех наук сразу. Так, появился и магистерий. Объединяя в себе всё новые и новые открытия самых талантливых умов, он вскоре стал обладать множеством возможностей. Благодаря простому монаху, при добавлении магистерия в кипящий чан с определёнными ингредиентами, мы можем получить теперь прекрасное, исключительно мягкое и легко поддающееся обработке чистейшее золото. Я сам пробовал его варить, и скажу вам честно, оно выходит не хуже, чем по рецепту из Великого гримуара Соломона. То, что магистерий в одно мгновение избавляет от ран и даже возвращает к жизни, при определённых, конечно же, обстоятельствах, вы могли убедиться сегодня сами. И всё это стало возможным благодаря открытиям наших братьев, от самого первого из них, отца нашего, Гермеса Трисмегиста, до последнего – Исаака Ньютона. Уж они-то были достойными адептами. Среди современников же, готов отметить немногих. Так, брат Эйреней, ставший впоследствии Sanctus Germano, добился потрясающих успехов в химии, благодаря которым открыл формулу очищения бриллиантов, а из магистерия научился выпаривать порошок. А теперь, давайте каждый спросит себя сам, достойный ли он приверженец и адепт нашего ордена. Может ли он продолжать в нём оставаться? Да, все ваши открытия непло̒хи, и некоторым из них я даже пророчу далёкое будущее и всеобщую человеческую благодарность. Но не ждите славы. В будущем, люди не буду помнить ваших имён. Лучше посмотрите и подумайте, во что теперь, с течением времени, превратился наш орден. Разве о таких последователях своих идей и коэнов мечтали его создатели? Нет, скажу я вам! Незнакомец подошёл к проскинитарию и положил руки на лежащую на нём раскрытую книгу. – Не беспокойтесь, все ваши работы, записанные вашими отцами, никуда не денутся, и по ним о вас будут судить наши потомки. Но и мы, последователи тех, кто вносил в эту великую книгу свои знания, можем судить о них. – Это, сколько угодно, – сказал, вставая полный священник, – но первые страницы книги заполнялись не на латыни, а тайнопись наших предков остаётся для нас загадкой. Особенно тот раздел, где по нашему мнению описывается создание магистерия. Там явно не хватает страниц. – Ещё бы, – усмехнулся незнакомец, и быстро пролистнул бо̒льшую часть книги. – Эти записи должны были открывать свои тайны только «посвящённым», поэтому каждый листок этой книги изначально заполнялся сигилами, кабалистическими символами, ключ к которым утерян в веках и заменён со временем латынью. Языком, более известным среди образованных и сведущих в медицине и алхимии людей. А что до недостающих страниц, – незнакомец засунул свою правую руку глубоко во внутренний карман камзола и вытащил оттуда свёрнутые листы, похожие больше на древний, но хорошо сохранившийся папирус, – то вот они, – и, развернув вынутые им листки, он вложил их в книгу. Затем он склонился над талмудом, снова перелистнул в нём несколько страниц и с жадностью стал читать написанные сигилами первые главы. В зале всё это время сохранялась гробовая тишина. Через минуты три-четыре, незнакомец оторвал от книги свой взгляд, выпрямился, запрокинул голову, и, закрыв глаза, словно возносит молитвы богу, тихо прошептал: – Вот оно. Наконец-то, нашёл. Открыв вновь глаза и увидев вопросительные взгляды присутствующих людей, он вздохнул и, уже более громко, сказал: – Теперь я узнал местонахождение последнего, недостающего компонента магистерия. С ним он станет во сто крат сильнее и сможет не только преобразовывать неблагородные металлы в золото и оживлять людей, но и даровать избранным и достойным вечную молодость. С ним наш орден станет самым могущественным в мире. – Значит, до сих пор, он не мог только омолаживать? – поинтересовался полный священник, подходя к камню и внимательно осматривая его со всех сторон. – Проводимые мной опыты с выпаренным из магистерия порошком, который я добавлял в питьё испытуемым, к сожалению, показали его слабую эффективность в этом направлении, – спокойно ответил незнакомец. – Не хватало Пятого элемента. Того самого. Люди лишь ненадолго омолаживались и по истечении небольшого отрезка времени, вновь обретали свой прежний облик, соответствующий их настоящему возрасту. Но в скором времени всё изменится. Как только я добавлю в магистерий нужный ингредиент, камень обретёт свою истинную силу. Теперь встали со своих мест и два других священника. Они подошли к столу и принялись тоже рассматривать светящийся и переливающийся всеми цветами радуги предмет. Наконец оторвав от него взгляд, они переглянулись и повернулись в сторону зала. Незнакомец без труда прочитал во взгляде этих людей тайное желание оставить камень у себя и даже проследил за их многозначительными взорами, устремлёнными на стоявших в зале людей, у многих из которых блеснули из-под плащей эфесы шпаг и рукоятки пистолетов. Казалось, что все они уже забыли, какую шутку с золотой пылью ещё совсем недавно сыграл с ними этот человек. Несмотря на это, незнакомец спокойно снял камень со штатива и убрал его в табакерку, которую затем всё-таки протянул полноватому священнику. Тот опешил, и как многим показалось, поначалу даже побоялся взять столь странный предмет в свои руки. Но посыпавшиеся со всех сторон слова: – Берите! Берите же! – подбодрили его, и, набравшись храбрости, он забрал табакерку и торжественно прошёл с ней на край кафедры, где подняв над головой, показал остальным. Незнакомец же отошёл на задний план и молча наблюдал за этой картиной со стороны. – Ну, что же, – сказал он, наконец, после того, как дал всем присутствующим насладиться созерцанием магистерия. – Я не мог не оставить магистерий здесь, в стенах этого собора, в руках самых ярых его приверженцев. И пусть он находится тут до нашей следующей встречи, о которой говорил монсеньор. – Как!? – воскликнул худощавый священник, у которого вновь прорезался голос. – Вы меня узнали? – Узнал, – спокойно ответил мужчина, сходя с кафедры. – И приеду обязательно в день весеннего равноденствия будущего года. – Вы уже и дату знаете? – Знаю, – немного усмехаясь, ответил незнакомец, отступая всё дальше и двигаясь в направлении противоположной к кафедре стены. – И очень надеюсь, что наша встреча состоится. – Можете в этом не сомневаться! – воскликнул полный священник. – Я вам верю господин Префект. – Как?! – воскликнул он. – Вы и меня узнали? – Да, – спокойно ответил незнакомец, – и в случае надобности, всегда смогу всех вас найти. Ведь вы же не потеряете доверенную мной вам вещь? – Эту!? – вновь воскликнул священник и прижал к своему сердцу табакерку с камнем. – Никогда! Она будет храниться в тайнике этого собора, известном только нам троим, – и он обвёл рукой себя и двух других священников. – Тогда я спокоен, – сказал незнакомец, пятясь к стене, где вдруг на секунду исчез из виду, скрывшись в единственном тёмном углу помещения. Но и этого мгновенья мужчине оказалось вполне достаточно, чтобы незаметно покинуть подземелье, воспользовавшись скрытой потайной дверью, известной, почему-то, только ему одному. Даже дежуривший у лестницы каноник не успел ничего увидеть. Поэтому бросившиеся по мановению руки священника следом за ним люди наткнулись лишь на глухую и холодную серую стену. Когда же они вернулись к кафедре с дико шарящими вокруг себя глазами, полный священник откинул крышку табакерки и издал истошный, дикий крик. – Что там? – Что вы увидели? Тут же посыпались вопросы испуганных его криком людей. Трясясь всем телом, священник перевернул табакерку внутренним донышком вниз, и, посмотрев на взволнованных братьев, еле выдавил из себя лишь несколько фраз: – Там, ничего нет. Пусто. Часть первая Бернардо: – Присядем, И разрешите штурмовать ваш слух, Столь укреплённый против нас, рассказом о виденном. Горацио: – Извольте, я сажусь. Послушаем, что скажет нам Бернардо. У. Шекспир «Гамлет…»