Щербатову о том, что им интересовались, рассказала Дороти. Утром на пробежке милые соседи здоровались с привычно благожелательными улыбками, стандартно интересовались делами и желали удачного дня, но никто не предупредил, что вчера вечером их расспрашивал некий полицейский. И именно о нем, в смысле – о мистере Бонкриштиану. Вот такие они, законопослушные американцы. Кстати, Дороти этому ничуть не удивилась, более того, уверенно сообщила, что ее подопечному повезло с окружением – все как один оказались порядочными людьми. И нечего на них дуться, делом надо заниматься. Готовиться к встрече гостей. ФБР свое дело делает, но и Бэзилу зевать не следует – кто знает, что придумают охотники. Около трех часов пополудни приехали Кончак с Лисицыным. Машину около дома не светили – у водителя были свои дела, потому к дому подошли пешком, в унисон проклиная вчерашний вечер и собственную дурь. Дружно дыхнув на даму могучим перегаром, удостоились ее прочувствованной лекции о вреде пьянства. Дальше началось производственное совещание. Лисицына в нем интересовали два вопроса – добровольность согласия соотечественника на участие в этой эскападе и гарантии со стороны ФБР, что в случае применения огнестрельного оружия его соотечественнику не будут предъявлены обвинения – вариант перестрелки не исключался, а повторения недавней истории с похищением никто не хотел. Оказалось, что этот вопрос американцы отработали на пять с плюсом, выдав Щербатову федеральное разрешение на скрытое ношение оружия! О таком чуде для иностранцев «вице-консул» лишь слышал, и то как о законодательном казусе. Но вот оно, с фотографией, печатью и подписью человека, к которому генералы за неделю на прием записываются. Кроме этого, московскому менту была передана медицинская страховка. Пожизненная, охренеть. Причем, выписанная месяц назад. Теперь стало понятно, за чей счет герой лечился в больнице после беседы с Беком. Но есть нюанс! – Гордон, а кто-то объяснил Бэзилу, когда и как у вас можно стрелять? Оружие для самозащиты – это прекрасно, но если что, без знания законов лет двадцать тюрьмы он получит запросто. – А ты думал, мы его только на курок давить учили? Все инструктажи проведены, зачеты приняты. А самый главный закон ему, поди, по ночам снится. Так, Бэзил? – В кошмарах, – подтвердил Щербатов. – Ни слова без адвоката, на всю жизнь запомнил. На этом работа Лисицына была закончена. Ловить преступников в Америке – дело американцев и никого другого. Ну… иногда еще московских ментов, но только в качестве наживки, и никак иначе. – Значит так, – начал рассказывать Гордон. – Вчера здесь под видом полицейского крутился неизвестно кто. По фото его не опознали, отпечатки пальцев взять не смогли, следить побоялись – не дай бог проколоться. Приезжал он в Кранбэри на арендованной машине. В прокате ее брали на документы, которые сейчас проверяются, но, скорее всего, фальшивые – кто там их особо смотрит. Щербатов, Дороти и Лисицын сидели перед Кончаком, как дети в школе, и слушали предельно внимательно. Для двоих из них это было жизненно важно, причем в самом прямом смысле. – Далее, возвратила машину в прокат женщина, также неопознанная. Но тут повезло больше – остались ее пальчики на селекторе коробки. И вот они оказались знакомыми. – Гретта? – спросил Лисицын. – Она самая. Похоже, что ребята сделали пластические операции. – Парни, вы о ком? – поинтересовался Щербатов. – О Шакале, Вася, и его подруге. Не забивай голову, тебе это сейчас только повредить может. Не отвлекайся, слушай Гордона. Дальнейший инструктаж был долгим и подробным до нудятины. Если б не реальная опасность для собственной шкурки, Щербатов уснул минут через десять. Но жить хотелось, потому пришлось терпеть и вникать во все мелочи. Лишь Лисицын, отсев в сторонку, развалился на диване, закрыв глаза – от него с этой минуты ничего не зависело. Он вообще бы смотался отсюда с удовольствием, если б не похмелье и отсутствие попутного транспорта. Когда американский и советский опера уехали, дотошная Дороти заставила еще раз повторить разработанный план. Во всех подробностях, в различных вариантах. Затем проверила оружие и только после этого успокоилась. Включила телевизор, принялась за уборку и готовку. Ее «бойфренд» сел за компьютер, работать над статьей о философских взглядах Честертона. Война войной, но закончить свою монографию он собирался во что бы то ни стало. Из принципа. ГЛАВА XXVIII Все началось в девять вечера. Прилично одетый джентльмен попытался открыть входную дверь. Не отмычкой, не взломать, не приведи господи, а просто открыть, повернув ручку. Обычное дело – в Кранбэри, как и в других подобных американских городишках, дома не запирались, если хозяева были на месте. Нюанс – в нормальных домах, а не ожидающих нападения. Здесь же, извините, получился облом. Впрочем, абсолютно не смутивший гостя. Он очень вежливо постучал и потребовал открыть дверь. Мол, полиция Нью-Йорка имеет вопросы к мистеру Бонкриштиану, ответы на которые надо получить немедленно. Пока тупая черножопая бабища задавала какие-то идиотские вопросы, испытывая терпение нью-йоркского полицейского, его сзади окликнул местный коллега. Фрэнк в слегка помятой за день форме, но бодрый и решительный, подошел к крыльцу дома. – Мистер, могу я узнать, что вы делаете на моей территории? – Свою работу, мистер, – голос приезжего звучал уверенно, почти дружелюбно. – Я должен задать несколько вопросов проживающему здесь джентльмену, и я не должен спрашивать у вас разрешения. Но раз уж вы пришли, попросите хозяев открыть дверь. Вот мой жетон, прошу. – Дороти, открой, он действительно из полиции. Сэр, вы не будете возражать, если я поприсутствую при вашей беседе? – Фрэнк говорил вежливо, но выглядел предельно собранным. – Ради бога, никаких проблем, – ответил господин из Нью-Йорка, а сам, перед тем как войти, сделал незаметный жест. Из его машины вышли еще двое. Они все вместе вошли в холл. Щербатов сидел за обеденным столом, перед ним стояла тарелка с какой-то едой. – Кто меня ищет? Гости не стали размениваться на такие мелочи, как объяснения, а сразу достали пистолеты. Точнее, попытались достать. У Дороти и Фрэнка оружие было ближе. Целиться под дулом, смотрящим тебе в лоб? На такую глупость гости не решились. В этот момент со второго этажа спустились еще двое фэбээровцев с карабинами в руках, к дому подлетели две машины, заблокировав ту, на которой приехали лже-полицейские. Все прошло тихо и спокойно. Троих вошедших убийц и остававшуюся за рулем женщину задержали. Когда их выводили из дома, чтобы посадить в огромный джип, подъехала машина советского консульства, из нее вышел Лисицын. Огляделся, словно впервые попал на эту тихую улицу, по которой неспешно гуляли прохожие, еле-еле, словно сонные, тащились автомобили возвращающихся с работы горожан, с удовольствием вдохнул свежий вечерний воздух и не торопясь прошел к дому Джудит. С арестованными он столкнулся в дверях. – Ну и кто из вас Баштан? – спросил он по-русски. Один из задержанных вздрогнул. Лисицын подошел к нему вплотную. – Рост, комплекция соответствует, строение черепа тоже. Думаю, что отпечатки пальцев дадут ответ уже сегодня. Так как же ты, майор? Как же так? – Да пошел ты, – также по-русски ответил Шакал. – Значит, именно ты, – словно не собеседнику, а самому себе сказал Лисицын и положил ему руку на плечо. – Что же, ты сам выбрал свою судьбу. Лисицын отошел в сторону, пропуская задержанных. Вдруг, в полной тишине, Шакал схватился скованными руками за горло, захрипел и забился в агонии. Со звонким шлепком карабинная пуля вошла в стену дома. – Бычье дерьмо! Искать снайпера! Срочно! Перетряхнуть эту дыру, но найти! Алекс, сволочь, ты что творишь! Да насрать мне на твой иммунитет, в задницу его себе запихни! Обыскать эту гниду! – Гордон, да что с тобой, уймись! – Лисицын выглядел таким же ошарашенным. – Парни, не надо меня обыскивать, не создавайте себе проблем! Вот, смотрите, мой пиджак, там только документы, вот я его снял, ну что, штаны мне снять, что ли? Сами видите, издалека стреляли, ко мне-то какие вопросы? Все, Гордон, все, успокойся. Я что, по-твоему, совсем спятил, убивать на глазах команды из ФБР? Вас же тут по округе, поди, с полсотни. Ты уж совсем-то меня за отморозка не держи – чтобы вице-консул убийствами занимался. Во время этой сцены никто не обратил внимания на шевроле, в потоке других машин неторопливо проехавшее по улице. Водитель, мужчина лет сорока, направился в другой конец города, где зашел в бар и час просидел, потягивая единственный бокал пива. Минут через пятнадцать он начал болтать с одной из посетительниц. Вначале их разговор не очень клеился, но потом как-то наладился, у дамы заискрились глаза. В конце разговора они даже обменялись телефонами, после чего, попетляв по дорогам и убедившись в отсутствии слежки, он остановился на мосту через Гудзон и выкинул в реку пистолет. Тот самый, специальный, что два дня назад Лисицын вынул из руки мертвого Гудзевича. Затем мужчина поехал в дешевый отель на окраине Нью-Йорка, как брат-близнец похожий на незабвенную «Джулию», в которой еще недавно жил Щербатов. Там, выписавшись и оставив портье, помимо чаевых, деньги за прокат машины, сел в такси и уехал на вокзал. В одной из багажных ячеек он взял новые документы и оставил старые. Уже утром их заберет сотрудник посольства. Все, разведчик-нелегал «Стэнли» в очередной раз сменил фамилию. «Стэнли», как и большинству его коллег, никогда, даже в случае самого громкого провала, не грозила слава Абеля и Молодого. Его легенда – не бизнесмен или, на худой конец, успешный обыватель, что живет себе в уютном домике и поутру здоровается с вежливыми гражданами страны пребывания. Его участь – вот такие гостиницы, частая смена имен, городов и стран, где приходится проводить мелкие, часто разовые, но такие нужные стране операции. Вот и сегодня он убил предателя. Если бы промахнулся, разразился бы грандиозный скандал. А как же, дипломат его страны, советский офицер превратился в наемного убийцу. Но «Стэнли» не промахнулся. Он, как всегда, точно и честно сделал свое дело и потому вновь меняет легенду. Не в первый раз, и есть надежда, что не в последний. Гордон Кончак Утро выдалось феерическим! С одной стороны, ликвидирована группа киллеров, которая на протяжении пяти лет держала в страхе уважаемых людей. Политики, крупные бизнесмены, да что там, крупные гангстеры, никто не чувствовал себя спокойно, пока работала команда Шакала. В любой момент любой твой конкурент мог решить спор с тобой, просто заплатив деньги. Да, большие, но здесь, на вершине пищевой цепочки великой страны, эти траты были экономически сверхрентабельными. Он не единственный, но он был самым опасным, самым надежным, самым квалифицированным. Если Шакал брал заказ, шансов на спасение у жертвы не было. И теперь Шакала нет. За это положены плюшки и конфетки. Но Шакала убили прямо в руках ФБР. И убили русские, наверняка! Грамотно и нагло. Нет ни одного доказательства, ни одного следа, но ведь они же! Как пощечину отвесили американской контрразведке! Поднимать скандал? Не в этой обстановке, когда их страна летит в ад, и президенту нафиг не нужно ссориться с правителями, которые сами, своими руками планомерно закапывают главного врага Америки. В этой ситуации самое простое решение – списать все на халатность одного специального агента и дружно сплясать джигу на могилке его карьеры. Вот к такому исходу Гордон и готовился, сидел за абсолютно пустым столом, отключив телефон – да пошли они все! Сейчас ему объявят, что он слабое звено в надежной цепи профессионалов ФБР, засунут куда-нибудь в глубокую задницу или вообще уволят к чертовой матери. А потом приступят к дележу славы. Когда шеф вошел в кабинет, Кончак ожидал именно такого исхода. Тот начал разговор ожидаемо: – Всякое я видел, но чтобы кто-то обосрался настолько жидко! Тут тебе равных нет и, надеюсь, уже не будет. Гордон молчал, ожидая самых главных слов – о квалификационной комиссии, служебном расследовании и дисциплинарных выводах. Дождался. – Служебное расследование проведено по упрощенной процедуре, вывод уже подтвержден наверху. Ну же, не тяни! Не руби хвост по частям! – Ты признан невиновным. Баллистики однозначно сказали, что стреляли с расстояния не менее четверти мили, это вообще не могло быть прицельным выстрелом. Не знаю, кто и почему стрелял, но точно абсолютно – это не акция профессионалов. Так что не порть воздух и успокойся, а то сидишь бледный, как анорексичная блондинка. – В устах чернокожего гиганта такое сравнение впечатляло! – Кроме того, – продолжил шеф, – у тебя оказались отличные друзья, прямо на зависть.