Пришелец извлек откуда-то сложное устройство, состоящее из петель, проводов и полупростых контуров, с маленькой панелью, на которой виднелся незнакомый пользовательский интерфейс. Не обращая внимания на обратный отсчет, пришелец повозился с какими-то кнопками, а затем опустил устройство. Занял место перед альковом пепельного ястреба и начал медитировать. – Мы должны вмешаться, – сказала Гемиола, внезапно забеспокоившись. – Посмотрите на календарный градиент. Он смещается от норм, но не таким образом, чтобы это как-то повлияло на замок. – Если ты отвлечешь Куджена и он облажается, – огрызнулся Ромб, – нас всех убьют еще быстрее! В какой Вселенной это хорошая идея? – Вынужден согласиться, – заметил Сито. Гемиола перестала с ними разговаривать и опять попыталась выяснить, что замыслил гость. Если уж змееформе суждено было погибнуть, она вполне могла бы чему-нибудь научиться в свои последние… «Ох, ну зачем же так мрачно». Гость читал песнопения на более древней форме высокого языка, сохранившейся в ритуальном употреблении. Гекзарх время от времени переходил на нее в период своих визитов. Напев был частью литании, исполнявшейся во время одного из фестивалей, посвященных шоколаду. Осталось четыре минуты. Еще более странными, чем выбор фестиваля, были калибровочные показания в комнате. Из-за ритуала гостя – от внимания Гемиолы не ускользнуло, что тот подгоняет свои песнопения под обратный отсчет, – местный календарь искажался все сильнее, почти до еретической степени. И изменения распространялись по всей базе. Сеть запоздало вспыхнула красным, предупреждая Гемиолу о календарной гнили. Осталось три минуты. Для того, кто был обеспокоен своей неминуемой гибелью, Ромб слишком уж страстно спорил с Ситом про… а как они вообще добрались до темы ландшафтного дизайна? Особенно если учесть, что сервиторы выходили наружу только раз в столетие, во время визитов гекзарха? Гость выпрямился и хлопнул ладонью по терминалу. Гемиола предположила, что он отвечает сети посредством аугмента. Вводить такое количество простых множителей вручную было бы непрактично, ведь человеческие пальцы действуют медленно. Осталось две минуты. Устройство мигнуло. Гемиоле хотелось разобрать его и выяснить, что оно делало. Конечно, это было как-то связано с факторизацией или иным способом обойти замок. – Не пугай меня так, Куджен, – пробормотал Ромб, мигая исступленным пурпурным цветом. – Он еще не закончил, – напомнил ему Сито. Гость быстро выполнил три медитации, поворачиваясь под точными углами относительно стен помещения. Местный календарь снова изменился. Замок открылся. Таймер погас. Гемиола упрекнула себя за то, что усомнилась в гекзархе, не говоря уже про то, какое странное тело и снаряжение он выбрал. – Что ж, мы должны позаботиться о его нуждах, – сказала змееформа, не в силах удержаться от переключения на сине-зеленый оттенок сигналов, выражающий облегчение. Ромб грубо просигналил в ответ: – Можно подумать, Куджен когда-либо медлил, вызывая нас для физического труда, требующего дополнительной пары хваталок. Ты просто хочешь на него поглазеть. Гемиола не соизволила ответить. Вместо этого она на приличной скорости вылетела из контрольного центра. Вокруг него база оживала в ответ на прибытие гекзарха. Воздух, пригодный для дыхания человека, циркулировал по остальной части комплекса, повсюду зажигались огни. Гемиола вспомнила сад камней, который они с Ситом устроили во время последнего визита, когда вышли на поверхность, чтобы посмотреть на пустомот гекзарха. Она подумала, не без некоторой тоски, заметил ли гекзарх сад на этот раз. Когда Гемиола явилась поприветствовать гекзарха, тот уже снял скафандр. Он действительно оказался женоформой: его волосы, коротко подстриженные в обескураживающе военном стиле, обрамляли желтовато-бледное овальное лицо с темными глазами. Одежда была из простой темной ткани. Ни кружев, ни шарфов, ни украшений, кроме спрятанного под рубашкой кулона. Он уже снял куртку и повесил на свободный стул. Гемиола была немало удивлена, когда гекзарх обратился к ней напрямую. – Привет, – сказал он. – Как мне тебя называть? От волнения Гемиола погасила все огни. Ну и как следует отреагировать? И что еще более важно, почему гекзарх говорит не на привычном диалекте, а растягивая слова? Этот протяжный акцент был змееформе знаком… – Дай угадаю, – продолжил гекзарх, используя удивительно неформальную лексику. Не невежливую, просто неформальную. – Ты сбит с толку относительно того, кто я такой. Решив, что не стоит рисковать, оскорбляя гекзарха – или кого бы то ни было, – Гемиола утвердительно мигнула и стала ждать. – Гекзарх занят другими делами, – сказал не-гекзарх. – Я Шуос Джедао. Шуос Джедао. Жертвенный Лис, время от времени – любовник Нирай Куджена. Почему он здесь без гекзарха? – У тебя, должно быть, много вопросов, – сказал Джедао. – Но путешествие было долгим. Могу я попросить стакан воды? Гемиола издала раздосадованный писк. Ну конечно, ей следовало подать чай, вино из роз или виски. Джедао улыбнулся той кривой улыбкой, которую так хорошо помнила Гемиола, – она сохранялась независимо от тела, в котором он появлялся. – Нет, правда – что угодно подойдет. По каналу сервиторов Гемиола объяснила ситуацию и попросила о помощи. Сито откликнулся. – Кое-кто скоро будет со стаканом воды, – сказала Гемиола Джедао, в забывчивости воспользовавшись универсальным машинным языком. – Спасибо, очень признателен, – ответил Джедао. Сообразив, что она сделала, змееформа от огорчения засияла розовым. – Я понимаю ваш язык, когда вы говорите не слишком быстро, – объяснил Джедао, выстукивая слова пальцами на упрощенном варианте универсального машинного. – Я не хотел тебя смущать. Конечно, отсутствие цвета и геометрического расположения огоньков лишало язык нюансов. Но Гемиола была не склонна придираться. Она вообще не ожидала, что к ней обратятся на родном языке. Тут появился Сито с подносом, на котором были стакан воды и, что еще более унизительно, солдатский паек. В прошлом гекзарх всегда приносил собственную еду. Запас пайков он пополнял с каждым приездом – эти батончики могли храниться до двухсот сорока лет при стандартных условиях, что бы это ни значило – на случай чрезвычайной ситуации. Тем не менее Гемиола не могла не чувствовать себя ответственной за отсутствие приличных съестных припасов. – Спасибо, – сказал Джедао Ситу. – Если не возражаешь… Сито качнулся в воздухе, изображая кивок. – Он спросил, как ему меня называть, – передала Гемиола Ситу по частному каналу. – И что ты ответила? – отозвался тот с раздражающей рассудительностью. – Я еще не ответила. Если Джедао и был недоволен пайком, то виду не подал. Наконец он вытер крошки с губ и положил сложенную обертку на край подноса. Сито его унес, оставив Гемиолу наедине с гостем. «Ну спасибо», – подумала змееформа. – Как еще мы можем услужить? – спросила она, в конце концов. – Я надеялся найти кое-что в архивах, – сказал Джедао. – Вы отвечаете за сохранность записей, верно? – Да, – ответила Гемиола. – Надеюсь, вы знаете, где искать, потому что мы сами никогда не читали эти записи. – А что, если я сделаю копию и возьму с собой? Гемиола колебалась ровно столько, сколько потребовалось, чтобы спросить остальных. – Он любовник гекзарха, так что мне все равно, – ответил Ромб. – Думай сама, – сказал Сито, и это было столь же бесполезно. Джедао поднял бровь. – Мы не должны выпускать записи из виду, – сказала Гемиола. – Образно выражаясь. – Я не могу остаться надолго, – продолжил настаивать Джедао. – Это ограничило бы объем исследований, которые я могу провести. Разве что… – Что? – Один из вас мог бы отправиться со мной и убедиться, что записи не были использованы не по назначению. Гемиола призадумалась. Предложение было заманчивым – слишком заманчивым. Но она не могла удержаться, чтобы не спросить о подробностях. – Сколько времени займет это путешествие? – Этого я не могу сказать с уверенностью, – ответил Джедао. – Но если в какой-то момент тебе понадобится вернуться домой, у меня есть друзья, которые могут организовать транспорт. Гемиола замигала в сомнении. – Ну, тебе необязательно решать прямо сейчас, – сказал Джедао. – Кстати, по дороге сюда я видел сад камней. Он немного пострадал от микрометеоритов за последние десятилетия, но все же очень мил. Твоя работа? – Да, – ответила Гемиола. – Моя и другого сервитора, с которым вы только что познакомились. Она не знала, как реагировать на случайный интерес Джедао. Обидеться, что сад заметил он, а не гекзарх? Поблагодарить? Смутиться от того, что столь незначительный акт украшения все-таки привлек внимание человека? – Раньше в архиве была витрина, – сказал Джедао. – Ничего, если я хотя бы посмотрю на нее?