Она кивнула, но сидела там, дрожала и смотрела на плитку. Растерянная. Потрясенная приливом адреналина. Рид собрал чистые полотенца в стопку и собирался уйти. Восемнадцать часов. Он смог держаться в стороне лишь столько времени. В глубине души Рид знал, что, если впустит Джейн в свое сердце, то не сможет её прогнать. Рид оглянулся у двери. Джейн не двигалась. Ее лицо было белым, как труба в ванной. «Блин». Он вернулся и настроил температуру воды, а потом подошел к Джейн, опустился у ее ног, сжал ее лодыжку и снял мокрые носки. Комок тающего снега упал на плитку. Джейн смотрела, как он обхватил ладонями ее тонкую ступню и стал осторожно растирать ледяную кожу. Рид посмотрел в ее глаза, бирюзовые, ясные, как Карибское море. Утонуть в их глубинах было бы раем. Он посмотрел на ее губы. Она провела по ним языком. Рид склонился, ощущал ее дыхание на своем лице, легкое, как шепот. Джейн моргнула. Она чуть склонила голову. Ее зрачки расширились, глаза потемнели, стали цвета бушующего океана. – Пап? – Раздался голос Скотта из коридора. Рид вздрогнул и отодвинулся. Джейн не двигалась. – Ванна почти готова. – Он поднялся на ноги и покинул комнату. Рид оглянулся, ее лицо было румяным – от удивления и чего-то еще. Он надеялся, что ему показалось ответное желание в ее глазах. Подавлять безответное влечение было куда проще, чем взаимную страсть. * * * Джейн осталась у закрытой двери. Прошло несколько секунд, и она поняла, вода в ванне почти дошла до краев. Она склонилась и выключила воду. Пар поднимался над ванной облаком. Что только что произошло? Рид хотел ее поцеловать? Она не знала, что думать, но ошибалась на его счет. Он не подавлял эмоции. Он их накапливал. Жар в его глазах мог сжечь их обоих. Прядь волос упала на ее плечо. Она подумает о Риде и его поведении позже, когда помоется. Ей уже было не так холодно. Тепло взгляда Рида наполнило ее жаром. Но поцеловала бы она его в ответ? Джейн посмотрела на бинты на запястьях, холод сковал живот. Она встретила человека, который мог пробить стену страха, которую она воздвигла после нападения? Или она страдала от синдрома рыцаря? Только время покажет, как и новый курс терапии. Гнев вспыхнул от воспоминания о пылком взгляде Рида. Черт! Так не честно. Даже если он был тем мужчиной, она была не в состоянии сделать такой шаг. Джейн вздохнула и поискала в ванной туалетные принадлежности. Рид убежал, она не успела попросить шампунь. Но звать его ради мыла было бы отчаянно. Она не хотела снова быть беспомощной. Джейн целый год после нападения Тая Дженнингса полагалась на братьев. К черту манеры. Риду нужно было побыть одному. А она сама справится. Под рукомойником нашлась корзинка с мылом и шампунем. Джейн нашла две бутылки с весенним запахом. Она опустила руку в воду, проверить температуру, разделась и размотала бинты на руках. Мелкий порез на ладони и следы на запястьях заставили ее напрячься. Искал ли её сейчас похититель? Она не думала, что это был Дженнингс. Этот был толще, крупнее. Конечно, она не видела Дженнингса с тех пор, как его посадили. Он мог измениться. Но ей казалось, что это не он. На неё напал кто-то другой. Джейн задрожала, опустилась в горячую воду, чтобы смыть грязь двух последних дней. Ее пальцы в царапинах задержались на шраме на щеке. Одно было ясно. Рид считал ее красивой, даже в запущенном состоянии. Когда он смотрел в ее глаза, она впервые за многие годы ощутила себя красивой. Она ощутила себя нормальной желанной женщиной. Завтра она вернется к жестокой реальности отчетов полиции, звонков братьев и возможности, что похититель из штата Мэн её отыщет. Словно мало было одного безумца, ждущего ее в Филадельфии. Теперь она боялась еще и безликой тени. * * * – Они еще не нашли ту женщину? Натан стоял у стола в своем кабинете, взял ладонь Мэнди в свои руки. – Нет. Он был жалок. Мэнди была его работницей, еще и вполовину младше. Натан не должен был начинать эти отношения, но она была единственным ярким пятном в его жизни в последние три месяца. С Мэнди он был живым, а не наполовину в могиле. Половина жизни уже прожита. Лучшая половина. Теперь он катился с горы. – Это так страшно. Она шла по делам, а потом пропала. – Мэнди поежилась, но ближе не подошла. Натан потер ладонью ее руку. – Мы ничего еще не знаем. У нее могли быть проблемы с алкоголем или наркотиками. Она могла быть не в себе. – Возможно. – Мэнди не верила. – Но это заставляет задуматься о жизни и будущем. Все может вот-вот закончиться. Нужно жить каждым мигом. Натан прижался губами к губам Мэнди, притянул ее к себе. Она его остановит. Он это ощущал. Ее губы были теплыми, как обычно, но напряженными. За дверью в пустом кафе гудела посудомоечная машина. Желудок Натана сжался. Он прижался виском к ее длинным темным волосам и закрыл глаза. «Вот. Сейчас». Он рефлекторно сжал ее бедро. Мэнди прижала ладонь к его груди. – Стой. Нам нужно поговорить. Он застыл от ее резкого шепота. Сожаление сдавило его сердце. «Я тебя люблю». – Что такое, детка? – Мы, Натан. Это не работает. – Большие голубые глаза блестели, когда она повернула голову. – Если бы ты заботился обо мне, не настаивал бы на сокрытии наших отношений. – Она отошла на шаг, отвернулась и прошла к стене, замерла у окна и обняла себя. Ее взгляд пронзал его с болью и гневом. – Я не понимаю. Ты не женат. Ничто не мешает нам быть вместе. «Если бы она только знала». – Люди будут говорить. Ты на двадцать лет младше меня. – И такая красивая. Идеальная. Чистая и свежая. Тьма души Натана росла, грозила поглотить их обоих. Он не мог портить что-то такое чистое. Но это не мешало ему хотеть ее. – И мне нужно заботиться о дяде Аароне. Его рак не лечится. Я не справлюсь, если стресса станет больше. Как и твоя мама. Майя меня убьет, если узнает о нас. Его попытка пошутить провалилась. Мэнди не принимала эти жалкие отмазки. – Мама не будет злиться. Она хочет для меня счастья. – Буря эмоций бушевала в ее глазах. Мэнди намекала, что он этого не хотел. Натан переживал больше, чем ей казалось, поэтому ему нужно было её отпустить. Натан мог принести ей лишь страдания. – И ты хочешь покинуть город, – сказал он. – Ради тебя я бы осталась. – Ее глаза со слезами были прудами синевы на фарфоровом лице. Он не понимал, как низкая и полная Майя Браун родила такое идеальное создание. – И жалела бы об этом всю жизнь. Там большой мир, ты должна его повидать. Я тебя удерживаю. Только Мэнди могла пожать плечами одновременно невинно и сексуально. – Вряд ли я смогу уехать. Я нужна маме в гостинице. Она стареет, не может все делать сама. От того старого места почти нет прибыли. Если бы ты не пустил меня здесь работать, я не смогла бы оплачивать учебу. И Билл. Мой брат – навеки семилетний. Он не сможет быть независимым. Натан знал о жертвах ради семьи, но при мысли, что Мэнди оставит свою жизнь ради матери и брата, в груди появилась боль. – Не нужно оставлять мечты ради других. Ты молодая и умная. Тебе суждено куда больше, Мэнди. А как же ученая степень? –- Я могу доучиться здесь. Он покачал головой. – Милая, у нас разные фазы жизни. Дорога перед тобой открыта. А у меня – зеркало заднего вида. Мэнди резко вдохнула, но не спорила. Она могла жить долго и счастливо. Была красивой, умной и доброй. Мэнди постучала указательным пальцем по щеке. – Я просто не хочу больше прятаться. – Она посмотрела на дверь, потом повернула туда голову. Она уже решила, раньше, чем пришла сюда. Хорошо. Если она хотела расстаться, пусть быстрее говорит это. – Я хочу настоящих отношений. – Знаю. Но я не могу тебе это дать. – Кроме его сына, Эвана, только она не давала ему сдаться безнадежности. Что подумает Эван про его отношения с Мэнди? Она была ближе к возрасту Эвана, чем Натана. Еще повод покончить с этим сейчас же. – Но я буду скучать. Ради чего еще ему жить? Смерть его дяди не будет быстрой или легкой. Натан будет заботиться о нем до жуткого конца. Какую жизнь он может предложить Мэнди? Мэнди шмыгнула носом, выпрямилась, вернув Натана в реальность. Она не хотела оставлять его.