– Я в порядке. Я не орхидея из теплицы. Он взглянул на нее с удивлением в глазах и искрой веселья. – Нет. Ты не такая. – Он открыл рот, но не заговорил, а закрыл его. В глазах Рида на миг появилась боль, а потом с лица пропали все эмоции, скрылись за обычной маской. – Все хорошо? – Джейн невольно шагнула к нему. Рид отпрянул, повернулся к машине, которую настраивал, когда она его отвлекла и открыл топливный бак снегоочистителя. – Буря нас немного пощадила. Сильнее снег выпал на юге и востоке. Берег засыпало до самой столицы. Джейн опустила ладонь, которой пыталась дотянуться до руки Рида и успокоить, спрятала ее в карман одолженной парки. – Я хотела бы позвонить братьям. Если Вашингтон задело, мог пострадать и Филли. Скотт вышел из сарая с канистрой в руке. Он широко улыбнулся Джейн. – Эй, рад видеть тебя на ногах. Рид взглянул на серое небо. – Тучи быстро расходятся. У нас есть интернет. Скорее всего, завтра ты сможешь связаться с семьей. – Хорошо. – Ветер гонял снег вокруг ног Джейн, она поежилась. – Лучше иди в дом. – Рид выпрямился и стряхнул снег с перчаток. – Ты, наверное, голодна. Я приготовлю тебе завтрак. Желудок Джейн тут же громко заурчал. – Ужасно голодна. Но я пришла спросить, можно ли мне принять душ. Рид замер, его плечи напряглись. – Прости. Я должен был об этом подумать. – Ничего страшного. Ты не должен думать обо всем, я могу о себе позаботиться. – Это точно, – Рид кивнул, расслабился и посмотрел в ее глаза. Жар вспыхнул в зеленых глубинах, он нахмурился. Она видела это влечение в книжном магазине, но теперь его это не радовало. Почему? Ему не нравилось, что она была в его доме? Была какая-то другая причина? Джейн обхватила себя руками, тепло и безопасность, которые она ощутила при виде Рида пару минут назад, покинули ее. Может, это просто игра её воображения. Рид ни разу не говорил о матери Скотта. Может, громкий развод заставил его отвернуться от женщин. – Идем, Джейн. – Скотт передал папе канистру. – Я тоже хотел бы позавтракать. Джейн пошла за Скоттом. От мыслей о еде и душе, походка Джейн стала лёгкой. На крыльце она оглянулась. Рид стоял на месте, смотрел на красную канистру в руке, словно не знал, что это такое. Хорошо, что ей не придется долго оставаться с Кимбеллами. Рид спас Джейн, но явно не мог терпеть ее присутствие. Что-то плохое в прошлом оставило на нем след, лишило способности общаться и сходиться с другими людьми. Рид умел скрывать чувства, но у него явно было много своих шрамов. То, что его шрамы не были у всех на виду, не отменяло факта, что он пострадал. ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ Рид припарковал снегоочиститель у крыльца и повернулся к дому. В окне он видел, как Джейн ходила по кухне. Она собрала волосы в хвост, и кудрявые локоны ниспадали по ее спине. Штаны Скотта низко болтались на ее бедрах. Она умело управлялась на кухне, явно знала, как вести домашние дела. Джейн не была орхидеей из теплицы. Если бы она была цветком, то была бы тигровой лилией, высокой, стойкой и яркой. Он чуть не произнёс это вслух, от одной мысли об этом ладони Рида в рабочих перчатках вспотели. Ее похитили и держали в плену, а она все еще могла улыбаться, помогать. Она хотела утешить его. Разве встречал он кого-то настолько сильного? Доброго? Щедрого? Нет. Нет. И нет. Но, оживив его сонную душу, Джейн стала влиять на его продуманную жизнь, в которой он не позволял никому к себе приближаться. Люди, хранившие секреты, не могут быть до конца честными. С ними сложно заводить отношения, сложно доверять. Рид не хотел даже пытаться, но Джейн была иной. Рид годами был одинок, но не ощущал этого, пока она не появилась в его жизни. Честная, смелая, отважная. Он таким не был. Рид уже подумывал отказаться от обещания, данного Хью пару часов назад. Что она сделает, все узнав? Будет ли ощущать себя рядом с ним в безопасности? Или будет спать с запертой дверью, все время настороже? Она заслуживала лучшего, кого-то без багажа. У него была полная тележка проблем, он не мог ещё больше нагружать женщину, на которую дважды нападали. Рид прошел в прихожую, стряхнул снег с куртки и повесил ее сушиться. У его перчаток были свои крючки. Сапоги отправились на резиновый коврик. Рид повернулся к кухне и замер у порога. Рыжеволосое торнадо прошлось по его кухне. Контейнеры с едой усеивали поверхности. На плите шипели сковороды. Джейн держала миску в перевязанной руке, венчик – в другой. Ее волосы были теплой медью среди серо-черной кухни, были вспышкой цвета. Она помахала Скотту, устроившемуся за островком в центре. Что-то желтое слетело с венчика и попало на когда-то чистый эбонитовый гранит. За дверью виднелась голая елка на подставке, коробки с игрушками усеивали пол. – О, привет. – Джейн повернулась, когда он прошел в комнату в мокрых носках. – Я взялась за завтрак. Надеюсь, ты не против. – Эм, нет. Все хорошо. Скотт просиял. – И Джейн поможет с елкой. Комок недовольства пробрался в грудь Рида. Елка была одной из рождественских традиций у них с сыном. Они редко занимались чем-то вместе в последнее время. А в следующем году Скотт уедет в колледж. – Это меньшее, что я могу. – Джейн взяла кусочек хлеба, обмакнула во взбитые яйца и опустила на шипящую сковороду. Она перевернула бекон на соседней сковороде, сделала тоже самое с тремя другими кусочками. – Ты ничего не должна, – сказал Рид. – Мне лучше чем-то отвлечься, – она слабо улыбнулась. Глупо, но Рид был рад, что она вела себя позитивно. Женщина пережила ад. Он ощущал себя ужасно потому, что злился из-за ее участия в их рождественском ритуале, хоть это чувство и возникло лишь на миг. Джейн нужно было заниматься делом, чтобы не думать о похитителе и о том, где он мог сейчас быть, не говоря об ужасах, которые она пережила. – Скотт захотел французский тост. – Да? – Рид вытащил бумажное полотенце и вытер следы яиц с пола. Его сын улыбнулся и опустил подбородок на кулаки. – Папа почти не готовит. – Я видела готовые обеды «Hungry-Man» в морозилке. – Джейн сменила венчик на лопатку и разложила еду на тарелки с ловкостью повара. Она приступила к следующей порции бекона и тоста. Жир летел в разные стороны. – Как жаль. У тебя приборы ресторанного уровня. – Так и говорил продавец. – Рид сел рядом с сыном и смотрел на суету Джейн. Ему нравилась кухня чистой и без всего лишнего, как его мастерская… и его жизнь. – Мы часто едим сэндвичи, – отметил Скотт. Джейн поставила перед ними полные тарелки. – Я порой готовлю. Делаю яичницу с беконом каждые выходные. – Рид скривился от того, как жалобно звучал его голос. Попробовал кусочек французского тоста. Больше еды, меньше слов. Ему не нужно было сближаться с Джейн. Завтра она уедет. Джейн хотела жить в свете дня, а он предпочитал жить во тьме. – Яичница по субботам. Пироги по воскресеньям. Размороженные. И разогретый в микроволновке бекон, поджаренный заранее, – Скотт ухмыльнулся Риду. – Ничего плохого в графике нет. – Так его жизнь не превращалась в хаос, и Рид сохранял разум. – Ты все съедаешь в огромных количествах. Скотт не мог ответить из-за еды во рту, но закатил глаза, выражая свое мнение из-за их графика еды. Джейн положила Скотту добавки, когда его тарелка опустела. Не поднимая головы, Скотт пробормотал благодарность. – Эй, – Рид легонько шлепнул сына по плечу и повернулся к Джейн. – Прости его за такие манеры. – Ничего. Для подростков еда – это важно. У меня есть братья. Два старших и один младший. Они каждый раз ели так, словно больше еды не будет. Так что я рано научилась готовить рагу. Скотт проглотил бекон. – Рагу. Ням. Джейн наполнила свою тарелку. Рид скрыл то, как скривился, за кашлем, когда сковородки оказались в раковине вместе с парой капель моющего средства. Вода потекла с шипением, вызвав облако пара. Джейн оставила сковороды отмокать и устроилась рядом с Ридом. Ее вилка с ножом звенели, она гоняла еду по тарелке. Она почти ничего не съела. – Ты много готовишь? – спросил Скотт, пока отрезал еще кусок. – Нет выбора. Родители умерли, когда мне было двенадцать. И мы вчетвером остались одни. Моему старшему брату, Пэту, было двадцать два. Он стал управлять баром. А мы помогали по дому, пока не подросли и сгодились для работы в баре. – Гордость и тепло звучали в ее голосе, пока она резала тост на ужасно мелкие кусочки. – Пэт старался удержать нас вместе. А мы в благодарность добавили ему седины. Риду было не по себе. Брат Джейн едва повзрослел, как ему пришлось растить братьев, сестру и заниматься семейным бизнесом. Джейн управляла домом в двенадцать. Рид с трудом растил одного ребенка, и как муж он не справился. После смерти жены Рид избегал отношений, уязвимость и сложности, которые шли в купе с ними. Забота о людях выворачивала его, как сейчас, когда он смотрел, как красивая женщина старалась жить нормально после жуткой травмы. А его полудружба с Хью постоянно доставляла хлопоты. Друзья и должны были порой просить друг друга об услуге. Рид вытер салфеткой пятна от яиц с гранитной стойки. – Он был юным, когда взялся за троих детей и бизнес. Джейн пожала плечами. – Конору было двадцать. Он был почти взрослым. Но Пэта все равно нужно сделать святым. Дэнни было всего одиннадцать, и мы с ним были еще теми непоседами. Сердце Рида сжалось. Скотт потерял маму в том же возрасте, что и Джейн. Первая пара лет была тяжелой. Скотт и Джейн снова научились жить. А Рид – нет.