– Я так и думал, что разговоры ни к чему не приведут, – вздохнул здоровяк, и его глаза вспыхнули нестерпимым белым светом. – Подожди, Нага! – примиряюще выставил вперед ладонь Восьмой Лист. – Последний вопрос. Как вы нас нашли? – Ты хорошо спрятался. Тебя было трудно найти. Хороший ход – укрыться практически у нас под носом, в школе Белого Дракона, там бы тебя точно никто искать не стал. И своего мальчишку ты неплохо закрыл. Только вот его темную метку ты до конца спрятать не смог. И на турнире он использовал те приемы, которым обучить его мог только ты. Ты прокололся, Тардис. Да, в таких делах всегда так, прокалываются в мелочах. Теперь понятно, почему Тан так недобро на меня смотрел, когда я припечатал своего противника, сбросив его с дохё. Он понял, кто меня учил, и поспешил доложить своим хозяевам. И о какой темной метке говорит этот громила? – Хватит разговоров, Тардис. Сдавайся или умри. – Рука предводителя в сером окуталась призрачными молниями, и у меня в ушах начал нарастать нестерпимый свист, вгрызавшийся в голову. Я рухнул на колени, зажав уши ладонями. – Тарга, три! Восьмой Лист исчез. Вернее, его фигура стала будто полупрозрачной, разделившись на восемь одинаковых копий. Воздух прорезали раскаленные добела струи огня, ринувшиеся в фигуры в серых плащах. Портал за моей спиной рывком расширился, превратившись в голубоватое марево, висевшее над землей. – Не дайте им уйти! – громоподобно взревел главарь, и землю тряхнуло так, что я не удержался на ногах. Тренировочную площадку пересекла огромная трещина, расширявшаяся с каждым мгновением. – Убейте их! – Тарга, сзади! Я едва успел отклониться, но не до конца. Пронзительно свистнуло, и мою шею ожгло ледяное пламя. Лезвие Льда едва не отсекло мне голову, но тело уже вошло в боевой режим. Уклон, кувырок через голову, сбивая прицел, отбить еще одно лезвие, отведя его в сторону. Тело делало свою работу само, вбитые стариком Паком навыки не пропали зря. – Прыгай, я их задержу! Восьмой Лист соткался в воздухе прямо передо мной. Он развел перед собой руки, а потом с силой хлопнул в ладоши. От его ладоней во все стороны рванула волна тьмы, окутавшая нас непроглядной чернотой, и тьма эта была холодна, как лед. Раздались крики боли, похоже, заклинание Пака кого-то зацепило. Я не видел даже собственных рук, даже мое ночное зрение почти не помогало. В рукотворной тьме тускло сияло только марево портала. – А как же вы? Мне еще о стольком надо у вас спросить! – Обо мне не беспокойся, кишка у них тонка меня убить, – рассмеялся Восьмой Лист. Я не видел его, голос старика Пака, казалось, шел отовсюду. – Ты уж прости, парень, что сразу тебе все не рассказал, я просто не мог. Мы еще увидимся. Пусть не сразу, но я тебя найду. Запоминай свои сны, в них будут подсказки. Да пребудет с тобой сила Черного Дракона. Давай, Тарга, двигай, портал вот-вот схлопнется! Меня приподняло за шиворот и бросило вперед, прямо в уменьшавшееся с каждым мгновением колышущееся полотно портала. Черт, где это я? Я вскочил на ноги, выискивая взглядом врагов. Я ведь не успел выполнить условие Восьмого Листа, представив место, как можно более далекое от школы! Портал, в который меня зашвырнули, как котенка, сжался в маленькую светящуюся точку, а потом с тихим хлопком исчез. Куда это меня занесло? Я покрутил головой по сторонам. Уже начинало светать, и я смог разглядеть окрестности. Пустынная улица, какие-то обшарпанные домишки… Черт, да я же очутился возле дома того гнома-контрабандиста! Восьмой Лист велел представить в подробностях самое далекое место, которое я видел, и портал перенесет меня туда. Вот и перенес. Дом Фардула был самым далеким местом в столице, в котором я был и которое смог подробно запомнить. Эх, как неудачно-то… Ну да ничего, возможно, я еще успею выбраться из города, и Фардул мне в этом поможет. Надо только одолжить у него то вонючее зелье для отпугивания магических гончих, надеюсь, оно поможет. Я подошел к закрытому ставнями окну и осторожно постучал. Тишина. В доме было тихо, ни шороха сквозь ставни не доносилось, как не было видно и проблеска света, если бы гном зажег лампу или свечу. Я постучал сильнее, но результат был тот же. Черт, плохо дело. Из города мне нужно мотать как можно быстрее и как можно дальше. Те ребята в серых плащах, атаковавшие Восьмого Листа, – серьезные маги, мне с ними не тягаться. Кто это был? Восьмой Лист общался с ними, как со старыми знакомыми. Неужели… Неужели это остальные семь изначальных Листов? Вот это я влип… Я замолотил в ставни уже со всей силы: – Дядь Фардул! Это я, Тарга! Откройте! Тишина. Похоже, гнома нет дома. – Эй, кто там ломится! – В соседнем доме зажегся свет, и в окне возник чей-то плечистый силуэт. За забором хрипло залаяли собаки, загромыхали цепями. – А ну вали отсюда, бродяга, а то сейчас псов спущу! Твою мать… Делать нечего, придется как-то выкручиваться самому. Бежать! Подальше от города, куда-нибудь в глушь, и залечь на дно. Эх, снова я, как в самый первый день, оказался на улице, в лохмотьях, которые приличный нищий на себя надеть побрезгует, без знания местности и без гроша в кармане. Золотой кубок, похоже, остался в борделе, так что на него можно не рассчитывать, возвращаться туда нельзя. Я выбежал на памятный пустырь, где меня поцеловала Амариллис, и остановился. Дальше начинался квартал трущоб. Это хорошо… то, что надо. Трущобы и на Земле располагались на окраине городов, центры всегда занимали куда более состоятельные граждане. А значит, выход из города находился где-то поблизости. Ничего, я смогу выжить и в дикой природе, если прижмет; доводилось насколько раз. А с моими новыми умениями я не пропаду. Развернувшись в сторону темных, сооруженных из разного хлама хибар, сделал шаг вперед. Чтобы тут же замереть на месте. Из зарослей высоких густых кустов, окружавших пустырь, мне навстречу шагнули две устрашающего вида зверюги. В холке мне по грудь, поджарые тела, напоминавшие волчьи, только с куда более длинными лапами. На загривке шипы, напоминающие «гриву» у дикобразов. Клыки у этих «собачек» тоже имелись, весьма впечатляющего размера. Псы глухо зарычали, и я сделал шаг назад. От собак бежать нельзя, сработает инстинкт «догони и убей». Надо медленно отступать спиной вперед, не делая резких движений. – И далеко это ты собрался, Тарга? – раздался за спиной знакомый до дрожи голос. – Нарушаешь подписанный договор? Я медленно обернулся. Мастер Тан стоял посреди пустыря, глядя на меня своими холодными рыбьими глазами. Я сжал кулаки и принял боевую стойку. Что ж, побег мне явно не удался. Но если этот ублюдок думает, что я сдамся без боя, то он очень сильно ошибается. – О, не беспокойся, я не собираюсь тебя убивать, – растянул в усмешке тонкие губы Второй Лист. – От этого мне никакой прибыли. У меня на тебя совсем другие планы… Тан подмигнул, перенеся взгляд куда-то за мое плечо. Сзади! Я резко обернулся, готовясь к неизбежной драке, но было уже поздно. Тело застыло, будто его разом окунули в жидкий азот. Я не мог шевельнуть даже пальцем. – Хорошая работа, Крас. – Подошедший Второй Лист по-хозяйски похлопал меня по щеке и бросил звякнувший кожаный кошель темной фигуре, очертания которой я, как ни старался, не мог рассмотреть. – Сообщи торговцам, что товар скоро будет доставлен. – Будет сделано, мастер Тан, – донесся в ответ глухой голос. – Прощай, зик. – Тан подошел ко мне вплотную, наклонился так, что наши глаза оказались на одном уровне. – А жаль, ты был забавной игрушкой. На голову обрушился удар, и сознание погрузилось во тьму. Вместо эпилога Железные борта перевозки замерли, снаружи донеслось фырканье тягловых ящеров. Заскрежетали засовы, и задний борт перевозки со скрипом несмазанных петель откинулся назад, впуская в перевозку раскаленный, сухой как наждак воздух. Но лучше уж такой, им все-таки можно дышать. Закованные в кандалы гладиаторы слабо зашевелились, зазвенели цепями. – Что, уже приехали? – прокаркал сидящий рядом со мной на полу крепкого сложения гном. К бортам перевозки, или, точнее, душегубки, лучше не прикасаться, настолько они раскалились на солнце. – Когда уже воды дадут, песчаного ежа им в задницы, ведь сдохнуть же можно! – Не беспокойся, не сдохнешь, – успокоил я гнома. – Если ты вдруг откинешь копыта, то сделаешь это исключительно на арене, а не здесь. Гладиатор должен умирать, принося прибыль своему хозяину. А наш хозяин деньги считать умеет. – Эй, смертнички, принимайте свежее мясо! В перевозку, и так забитую почти до отказа, впихнули закованное в тяжелые кандалы тело. – Эй, Моси, тут и так места нет, друг на дружке сидим уже! – возмутился гном. – Куда еще? На головы, что ли? – Пасть закрой, тебя спросить забыли, – сплюнул сквозь прореху в зубах здоровяк Моси, один из четырех личных охранников хозяина. – Если господин Рахан прикажет, то и в задницу тебе засунем. Мы уже прибыли, а это полудохлое мясо вряд ли переживет завтрашние бои. Так что места станет больше, гы-гы! – гнусаво захохотал охранник. – Моси, воды бы нам, – вежливо обратился я к охраннику, уже поднимавшему задний борт перевозки. – Господину Рахану не понравится, если кто-то из парней до арены не доживет. – Господин Рахан без тебя разберется, что кому нужно, Меченый, – рыкнул Моси, но наткнувшись на мой потяжелевший взгляд, быстро отвел глаза, сменив гнев на милость. – Ладно, я скажу господину. Вот, держите пока. – Охранник отстегнул с пояса объемистую кожаную флягу. – Помни мою доброту, Меченый. Борт закрылся, вновь проскрежетали засовы. Опять навалилась удушающая духота, узкие, забранные решеткой щели под потолком перевозки пропускали мало света и воздуха. Ровно столько, чтобы просто не сдохнуть. Я подобрал лежащую возле моих ног флягу, потряс ее. Внутри булькнуло. Литр от силы, на пятнадцать бойцов-гладиаторов буквально по два хороших глотка. – Как он, Така? – спросил я гнома, перевернувшего на спину новенького, одетого только в грязную набедренную повязку. Молодой эльф, практически мальчишка. Худой настолько, что, казалось, сквозь ребра можно было внутренние органы рассмотреть. Перевозка, дернувшись, вновь покатила вперед, подпрыгивая деревянными колесами на выбоинах. – Избит сильно, истощен. Лекаря бы ему, Меченый. – Гном с намеком посмотрел на меня. Я привычно потер выжженное на лбу клеймо и скривился. Силы у меня осталось мало, и если я применю эти оставшиеся во мне крохи магической энергии, то потом пару часов даже на ноги подняться не смогу от страшной головной боли. К тому же мы почти приехали. Очередной захолустный город, очередная арена, очередные бои. И чья-то неизбежная смерть, по-другому выходило редко. Эх, ладно, делать нечего. Если этот эльфеныш не сможет сражаться, его просто прирежут, господин Рахан в этом вопросе не церемонится. Наверняка купил этого пацана по самой бросовой цене на рабском рынке – что ему жизнь какого-то мальчишки… Я положил ладонь на грудь лежащего без сознания эльфа, закрыл глаза и сосредоточился. В темноте вспыхнули символы. Они как будто выплывали из непроглядного мрака, перетекали друг в друга, складываясь в строчки, и наконец замерли, превратившись в развернутый светящийся кроваво-красным свиток, испещренный непонятными закорючками. Те самые символы, что я запомнил, когда мастер Со пыталась излечить меня с помощью свитка Исцеления, еще там, на школьной арене. Они впечатались в мою память, и, как оказалось, тех остатков Ри, что во мне есть, достаточно, чтобы суметь активировать свиток. Конечно, настоящую свою силу он выдать не мог, так, сущие крохи, но и этих крох хватит, чтобы немного подлечить мальчишку. Ладонь окуталась голубоватым свечением, которое спустя мгновение впиталось в грудь эльфа. Тот внезапно выгнулся, упершись в железное дно перевозки пятками и затылком, судорожно вдохнул. А я, зажав голову руками, рухнул рядом, пережидая первый приступ боли. Ничего, не страшно. Если больно – значит, ты жив. Мертвецы боли не испытывают. А пока я жив, буду бороться. Теперь я помню свои сны. И Черного Дракона, даровавшего мне частичку своей силы. У меня есть цель. Цель, которую поставил перед собой я сам. Я доберусь до сердца Мертвых Земель и освобожу закованного Черного Дракона, чего бы мне это ни стоило. Я верну свою силу и отомщу. Перевозка неспешно проехала сквозь въездные ворота и двинулась дальше, направляясь в центр города, где располагалась бойцовская арена. Празднования дня рождения императора были в самом разгаре.