Перья висели в воздухе роем липучих мух и приставали ко всему, чего касались. Из-под ногтей у меня уже торчали зеленые кисточки, сгибы локтей поросли зеленым ворсом, в уголках глаз образовались новые зеленые ресницы. Откуда я знала? Оттуда, что у Ли в них была уже вся физиономия, все его золотые волосы и не менее золотой пух на предплечьях. Щекам опять стало горячо, и я с новой свирепостью напала на несчастную птицу. Где день, там и два; где два, там и три. А дальше уже и неделя, и еще одна, что за ней, и еще. Мы готовили вместе с Ли, мыли посуду вместе с Ли, пережидали трое суток обложных дождей вместе с Ли – все вот в этой же нашей хижине. И все же… И все же. Что-то надвигалось. Все к чему-то готовились. Никто мне ничего не говорил. И я все еще торчала здесь. Ли кинул ощипанную курицу на стол и взялся за следующую. – Надо поосторожнее, а не то мы доведем этот вид до полного исчезновения. – Это единственное, что Магнус может подстрелить, – заметила я. – Все остальное слишком быстрое. – Прощайте, лесные куры, – грустно поддакнул Ли. – А все потому, что у Ответа не хватает приличного оптика. Я расхохоталась, как-то слишком громко. И мысленно закатила глаза – ну я даю! Закончила свою курицу, взяла другую. – Три моих на две твоих, – обронила я. – И больше буханок хлеба, чем у тебя, и… – Ты половину из них сожгла. – Потому что ты слишком раскочегарил печь. – Потому что я не создан для готовки, – улыбнулся он. – Я создан для солдатства. – Ты думаешь, я создана для готовки?.. – возмутилась я. Но он лишь рассмеялся в ответ и продолжал смеяться, даже когда я швырнула в него комом мокрых перьев и попала прямо в глаз. – Ой! – Он вытер лицо. – А ты хорошо целишься, Виола. Тебе реально надо бы дать ружье. Я быстро отвернулась и уставилась на тысячную курицу у себя на коленях. – Ну, или нет, – закончил мысль он совсем тихо. – Ты когда-нибудь… – Я умолкла на полуслове. – Я когда-нибудь – чего? Я облизнула губы – это оказалась большая ошибка, так как пришлось выплюнуть изрядно пуха – и когда заговорила снова, слова прозвучали гораздо сердитее, чем я хотела. – Ты когда-нибудь стрелял в человека? – Нет. – Он сел прямее. – А ты? Я покачала головой и увидела, как он расслабился, а увидев, тут же добавила: – Зато в меня – стреляли. – Не может быть! Слова вылетели прежде, чем я успела подумать, и вот я уже их говорю и понимаю, что это в первый раз, что я никогда еще их не говорила – ни вслух, ни про себя, ни разу с тех пор, как это случилось – но вот они уже здесь, в этой комнате, висят в воздухе среди птичьего пуха. – А еще я кое-кого заколола. – Моя рука замерла над курицей. – До смерти. Упала тишина. Все тело в ней вдруг сделалось вдвое тяжелее. Когда я принялась реветь, Ли просто протянул мне кухонное полотенце и оставил в покое. Не полез обнимать или говорить какие-то глупости, даже не стал расспрашивать, хоть сам, небось, помирал от любопытства. Просто дал мне выплакаться. Что было как нельзя более правильно. – Да, но мы набираем сочувствия, – выдал Ли ближе к концу ужина. Мы сидели с Уилфом и Джейн. Я не спешила класть ложку: после еды сразу придется тащиться опять на кухню и ставить дрожжи для завтрашнего хлеба. Уму непостижимо, сколько хлеба в состоянии сожрать сотня человек. – Просто вас не так уж много. – Я откусила половину последнего кусочка. – Нас. – Ли серьезно поглядел на меня. – И у нас по всему городу есть шпионы, и люди присоединяются к нам, когда могут. Там все становится только хуже день ото дня. У них уже продукты ограничивают, а лекарства так и вовсе никому больше не дают. Так и так люди скоро начнут обращаться против него. – А еще сколько по тюрьмам сидит, – подхватила Джейн. – Сотни женщин, все под замком, все скованы цепями под землей, голодают, мрут десятками. – Жена! – прикрикнул Уилф. – Я только говорю, што сама слышала! – Нич’во ты таково не сл’шала. – Енто не значит, што таково не было, – надулась Джейн. – Многие из тех, кто поддержали бы нас, сейчас правда в тюрьме, – кивнул Ли. – Так что, может статься… Он резко замолчал. – Что? – Я даже глаза подняла. – Что может статься? Он мне не ответил, только метнул быстрый взгляд на соседний стол, где сидели мистрис Койл, мистрис Брейтуэйт, Форт, Ваггонер и Баркер и еще Теа с ними – как всегда обсуждали чего-то, переговаривались вполголоса, выдумывали тайные распоряжения, выполнять которые будут другие люди. – Ничего, – сказал Ли, глядя, как мистрис Койл встает и шагает к нам. – Сегодня ночью мне понадобится телега, Уилф, если можно, – сказала она, подойдя. – Да, мистрис. – Он встал. – Поешь еще немного, – остановила его она. – У нас не принудительный труд. – Да я-ть со всей моей рад’стью. – Уилф отряхнул штаны и был таков. – Кого будете взрывать сегодня? – невинно поинтересовалась я. – Думаю, на сегодня острот довольно, Виола, – поджала губы мистрис Койл. – Возьмите меня с собой, – не унялась я. – Если вы сегодня едете в город, я тоже хочу с вами. – Терпение, моя девочка, – возразила она. – Твой черед еще настанет. – Какой еще черед? – спросила я в спину. – Когда? – Терпение, – повторила она. Весьма, надо заметить, нетерпеливо. Темнело с каждым днем все раньше и раньше. Я сидела снаружи на куче щебенки и смотрела, как в сгущавшейся тьме сегодняшняя команда распределяется по телегам. Сумки у всех были набиты какими-то тайными штуками. У некоторых мужчин уже были проблески Шума – лекарства они теперь принимали меньше, да и запасы наши, спрятанные в пещере, таяли день ото дня. Им выдавали столько, чтобы смешаться с городскими (у которых лекарства не было вовсе), но не столько, чтобы наружу прорвалось что-то ненужное. Стремное равновесие, что и говорить. Нашим мужчинам становилось все опаснее показываться в городе, но они все равно туда шли. Пока люди Нового Прентисстауна будут спать, их станут грабить и бомбить… и все это – во имя правого дела. – Привет. – Рядом со мной на камень опустилась тень, просто тень в сумерках. – Привет, – сказала я тени. Ли. – Ты в порядке? – А с чего бы мне не быть? – Ну да. – Он подобрал камешек и запустил в ночь. – И правда, с чего бы? В небе проглянули звезды. Где-то там сейчас мои корабли. Люди, которые могли бы нам помочь… нет, которые точно помогли бы, сумей я только выйти с ними на связь. Симона Уоткин и Брэдли Тенч, хорошие, умные люди, которые враз прекратили бы весь этот идиотизм и взрывы, и… У меня опять перехватило горло.