– Васек? Ушел. – Куда? – Оставил записку. И Леся придвинула к Кире клочок тетрадной странички, где было написано: «Ушел в магазин за продуктами. Меня не ждите. Пейте кофе сами. Булочки в духовке». Заглянув в духовой шкаф, подруги действительно обнаружили там еще теплые булочки с корицей. И хотя ни одна из них не любила корицу, каждая с удовольствием уничтожила по две мягкие ароматные булочки. – Если он еще и булочки сам по утрам печет, то это вообще что-то невероятное, – пробурчала Леся с набитым ртом. – Как думаешь, он надолго у нас останется? Хорошо бы. Но Кира не спешила радоваться. Вид у нее был задумчивый и какой-то придавленный. – Что с тобой? – удивилась Леся. – Сама не знаю. Не нравится мне что-то. – Что именно? – Знала бы, сказала, – огрызнулась на нее Кира и пошла умываться, чистить зубы и вообще приводить себя в порядок. Когда подруги бывали дома одни, они садились по утрам за стол не при параде. Во-первых, к чему до завтрака умываться и чистить зубы, если за едой все равно неминуемо испачкаешься и придется начинать мытье и чистку по новой? А во-вторых, они обе по утрам чувствовали себя невыспавшимися и уставшими. И потихоньку начинали приходить в себя только после одной, а то и двух чашек кофе. Кира ушла, а Леся с недоумением посмотрела на верных Фантика и Фатиму, которые тоже были не прочь принять участие в хозяйском завтраке. – Я что-то не понимаю. Ей что, не нравится Васек? Кошки отреагировали на вопрос сдержанно. Фантик переступил передними лапками, Фатима тихонько мяукнула. – А вам он как? Симпатичный? Можно ему доверять? На этот раз мяукнул Фантик. Фатима вскочила на ноги. И хотя кошачьего языка Леся не знала, но у нее сложилось ощущение, что кошкам что-то такое известно про их гостя, что их настораживает, хотя и не сильно. Но Леся видела, что кошки отреагировали на ее второй вопрос куда живее, чем на первый. Значит, у них было мнение насчет Васька. И они с удовольствием поговорили бы об этом, но увы, мешал языковой барьер. – Вот так вот живем с вами бок о бок, а пообщаться толком не можем. Ни вы меня не понимаете, ни я вас. Или вы меня понимаете? Но тогда получается, что я полная дура, раз ваш язык до сих пор выучить не могу. Огорченная этим обстоятельством Леся отправилась в ванную комнату. По дороге ее перехватила Кира. Вторая подруга уже успела умыться и почистить перышки. От ее утренней меланхолии не осталось и следа. Кира была бодра и энергична. – Пока будешь умываться, не забудь обдумать план действий на сегодняшний день, – велела она подруге. – А я пошла звонить Эльвире. Может быть, у нее есть что-то новое для нас. Леся обещала подумать. Но, к своему немалому стыду, обещания не сдержала. В ванной все мысли Леси были заняты лишь самой Лесей. Откуда-то взялся на подбородке мелкий красный прыщик. И что ему понадобилось именно у Леси на подбородке? Да еще пробились три совершенно ненужные волосинки в районе переносицы. А вот как раз нужные в районе темечка стремительно выпали. Причем в куда большем количестве, чем вырастали. Словом, проблем оказалось много. Леся с грустью думала о том, что с каждым годом неполадок в ее внешности становится все больше. Ретушировать и ремонтировать подручными средствами становится все трудней и трудней. Скоро придется прибегать к услугам специалиста. А это, как известно, удовольствие не только дорогое, но и малоприятное, и к тому же далеко не безопасное. Словом, когда Леся вышла из ванной, все ее мысли были где угодно, но только не там, где им поручила быть Кира. К счастью, сама Кира обладала деятельной натурой. И не очень-то нуждалась в данный момент в Лесе. – Я позвонила Эльвире! – таким возгласом встретила она подругу. – Она говорит, что у нее офигительные новости! Сама уйти из дома не может. Мы должны приехать к ней. – А что это за новости? – Понятия не имею. Но Эльвира говорит, что если мы приедем, то не пожалеем. Леся немного посопротивлялась для виду: – Нам нужно на работу. Девочкам без нас тяжело. – Брось ты! Девчонки у нас мировые. Они отлично справятся и без нас. К тому же наплыва пока что нету. Забыла? На дворе еще только март! Да, наплыв туристов в туристическом бизнесе, в котором крутились подруги, ожидался ближе к апрелю и в самом апреле. Почему-то клиенты Киры и Леси предпочитали тянуть до последнего, словно сомневались, что весна все-таки когда-нибудь придет. И прозревали, лишь почувствовав апрельское солнышко. Весна! Блин! Последнее восклицание относилось к тому, что только тогда все внезапно вспоминали, что скоро предстоят праздники. И дружными тропами неслись в туристические фирмы и визовые отделы, чтобы успеть забронировать себе местечки в Европе, Азии, Америке или даже Австралии на эти праздничные выходные дни. – Девчонки справятся и без нас. А мы должны найти Петю. Разве не так? – Ну, ладно, – быстро сдалась Леся. – На работу не пойдем. Поедем к Эльвире. Эльвиру подруги застали дома. Выглядела она бледной и взволнованной. Надеть траур по усопшему родственнику она не позаботилась. То ли не сообразила, что нужно сделать, то ли просто не считала Виталю достаточно близкой родней. – Меня всю трясет! – с этими словами встретила подруг Эльвира. – Вы сейчас стойте и не падайте. Я вам такую вещь скажу… Такую… Мой Владимир Сергеевич тоже пропал! Подруги действительно чуть не свалились. Устояли исключительно благодаря силе духа и выдержке. Ну, и еще полученному предупреждению. А потом попытались разобраться, что к чему. Не могут ведь мужья и жены исчезать вот так вот один за другим. В конце концов, похищение – это не вирус. Им невозможно заразиться от соседа. Впрочем, очень быстро выяснилось, что исчезновение Владимира Сергеевича – мужа Эльвиры не имеет ничего общего с исчезновением Пети, Кати и Савичева. Эти трое исчезли внезапно, никому и ничего не сказав, никого не предупредив и заставив своих друзей и близких ломать голову над загадкой своего исчезновения. А Владимир Сергеевич исчез с подробными инструкциями, которые дал своей молодой жене. Когда Эльвира вчера вечером явилась домой, в коридоре ее встретил разгневанный муж. Никогда прежде на памяти Эльвиры такого не было, чтобы муж лично вышел бы встречать ее. Эльвира либо сама проскальзывала в дом, либо ей открывала горничная, либо двери церемонно распахивал управляющий. Должно быть, произошло нечто грандиозное. Эльвира поняла это, кинув взгляд на свои золотые часики. Стрелки показывали одиннадцатый час. А один из самых строгих пунктов правил Владимира Сергеевича, записанных им для жены, гласил: «Ты обязана быть дома не позже девяти часов летом и семи часов в зимнее темное время суток». Разумеется, это правило не распространялось на те случаи, когда Эльвиру выводил в свет сам Владимир Сергеевич. Либо же, выходя из дома в сумерках, она могла взять охрану. Но это лишь на самый крайний, экстренный случай. Владимир Сергеевич к таким вылазкам все равно относился неодобрительно, лишая Эльвиру полагающейся премии. – Негоже замужней женщине по улицам шастать, – поучал он свою молодую жену. – А уж по вечером или в темноте это и вовсе недопустимо! Ни разу за все время их супружества Эльвира не нарушила правил. А тут нарушила! Не по своей вине, но все равно нарушила. – Где ты была? – брызгая слюной от ярости, набросился он на Эльвиру. – Почему у тебя был выключен телефон? Где ты была? От страха Эльвира тут же начала говорить правду, хотя раньше и не собиралась полностью посвящать мужа в случившееся. Но тут при виде его побелевших от злости глаз она решила, что лучше все рассказать. В конце концов, не она ведь убила Виталю. Да и не Катя… Наверное. Мало ли какие враги могли быть у этого человека! Возможно, что в его смерти и нет ничего опасного для положения самой Эльвиры. Ну, убивают же маньяки людей. И что? Никто со своими женами из-за этого не разводится. Вот и Владимиру Сергеевичу нечего капризничать. Он должен понять, что Эльвира не виновата. К тому же Виталя ей седьмая вода на киселе. И потом, ведь не он убил, а его убили. Значит, он жертва. И Эльвира тоже, получается, жертва. По-родственному. А еще Эльвира надеялась на понимание мужа. Владимир Сергеевич, конечно, деспот. И зануда. Но он не дурак и понимает, что второй такой послушной, верной и исполнительной Эльвиры ему быстро не найти. К тому же лучше брак с такой женой, чем развод. Развод – это и вовсе плохо. И вообще, муж обязан защищать жену. А она, Эльвира, как нельзя больше в данный момент нуждается в защите. Все это Эльвира и выпалила на одном дыхании, глядя в лицо мужу. И была удивлена его реакцией. Злиться он перестал. И пожалуй… Пожалуй, испугался! – Виталя убит? – каким-то странным голосом спросил он у жены. – Как? Почему? – Полиция осматривала его дом и нашла бумаги. – Бумаги? – еще больше бледнея, переспросил Владимир Сергеевич. – Они нашли бумаги? – Да. И в этих бумагах некто требовал с Витали денег. А в противном случае грозился. – Грозился? У Витали требовали денег? И… И полицейские уже знают, кто… кто автор этих бумаг? – Нет, не знают. Но будут искать. – Они сами тебе это сказали? – Нет, но разве это не очевидно? Эльвира уже поняла, что буря пронеслась у нее над головой, не задев ее и даже не пролив ни капельки. Владимир Сергеевич совершенно забыл про жену. Он сразу же куда-то убежал. Пока Эльвира переодевалась, переобувалась, приводила себя в порядок и ужинала, мужа не было ни видно, ни слышно. Нет, слышно, пожалуй, было. Владимир Сергеевич чем-то шуршал в кабинете. Он даже пару раз что-то уронил, но Эльвира решила не соваться. Ну его, себе дороже. Пусть немного отойдет, остынет. Тогда Эльвира и проскользнет к нему и попробует подлизаться. Владимир Сергеевич появился на кухне, когда Эльвира как раз поднесла ко рту кусочек ароматной телячьей колбаски. – Я ухожу! – объявил ей муж, и колбаска шмякнулась изо рта Эльвиры обратно на тарелку. Несмотря на поздний час, муж Эльвиры был полностью одет, обут и держал в руках небольшой чемоданчик. Владимир Сергеевич даже не забыл нацепить шляпу. И это убедило Эльвиру, что муж не шутит. Куда-то собрался. Он куда-то едет. А куда? Впрочем, какая Эльвире разница. Раз собрался, ну и пусть себе едет. Ничего необычного Эльвира в ситуации не увидела. Владимир Сергеевич часто уезжал по своим делам, ставя Эльвиру в известность лишь в самую последнюю минуту. Но, подобрав упавший у нее кусок колбаски, Эльвира все же грустно поинтересовалась: – Как же так, Владимир?! Ты уезжаешь? А я? А убийство? Ты что, не понял? Виталя убит! Мне страшно. – Да. Я все понял. – И все равно уезжаешь? В такой момент? – Да, Эленька, – ответил Владимир Сергеевич. – Уезжаю. Колбаска вторично выпала из рук Эльвиры. В голосе мужа звучала такая нежность, какой она не слышала от него… пожалуй, никогда. Даже в самые лучшие моменты их супружества, когда она точно знала, что муж ею необычайно доволен. Даже тогда он не говорил с ней так ласково. – Владимир… Но я… Мне страшно, Владимир! – Прости меня, девочка, – чуть не заплакал Владимир Сергеевич. – Я негодяй! Я должен был все рассказать тебе еще раньше. Но, понимаешь, я так запутался!.. Об одном прошу я тебя, что бы тебе ни рассказали про меня, не осуждай меня!