Сет быстро отстранился, подбежал к одежде, вынул нож и перерезал веревку, стягивавшую ей руки. Он нежно опустил ее на зеленую траву у потока. Неистовство овладело обоими, так долго они сдерживали свои желания. Когда первый порыв был утолен, они прильнули друг к другу. Их сердца стучали вместе, громкое дыхание заглушило все остальные звуки. Морган вдруг почувствовала себя свободно и легко, она даже не подозревала, какое напряжение тяготило и сковывало ее все это время. Они лежали бок о бок, не дотрагиваясь друг до друга, и молчали. Сгущались сумерки, и в небе загорались звезды. — Знаешь, когда нас через много веков найдут здесь замерзшими, ученые будут недоумевать, что это за белая штука покрывает наши тела. Давай смоем пену. И я умираю с голода. А когда поем, хочу все начать сначала. — То есть опять завязать мне глаза и заткнуть рот? — поддразнила она его. — А что это было такое тяжелое, что ты тогда на меня набросил? Я думала, что у меня шея переломится. — Тяжелое? — удивился он и рассмеялся. — Да это был просто-напросто плед. — Нет, это был не плед. Мне показалось, что я сейчас задохнусь до смерти. — А сейчас тебе угрожает другая смерть — ты замерзнешь, если мы сейчас не бросимся в воду. И они быстро смыли с себя мыльную пену. И потом вместе вытерли ее роскошные волосы. Потом Сет схватил ее в охапку и потащил в дом. — То тебя не заставишь мыться, а то не вытащишь из воды. Они вошли в дом, и он прижал ее к себе: — Я тебе когда-нибудь признавался в любви? — Никогда. — Ни разу? — Ни одного-единственного раза. — Ну и хорошо, потому что я тебя не люблю. Я тебя боготворю. Ты… моя… жена… Да, моя жена, Морган, — сказал он серьезно. — А ты ко мне что-нибудь чувствуешь? — Так, преходящее влечение. — И увидела, что ее слова его уязвили. — Сет, я полюбила тебя с самой первой минуты, когда увидела на балу у Синтии Фергюсон. И думаю, все время любила, несмотря ни на что. Она смотрела, как он подошел к двери. Его обнаженное тело блестело в свете огня, пылающего в очаге, и казалось бронзовым. Широкая спина постепенно переходила в тонкую талию и стройные бедра. Морган смотрела на этот мускулистый торс, который когда-то сразу привлек ее внимание. — Куда ты? — За одеждой и дровами. В шкафу есть провизия. — Провизия? — Ну конечно. Ты не разучилась готовить? Она вздернула подбородок. — Я очень ценная пленница и не должна заниматься ручным трудом. Он сощурился. — Если, когда я вернусь, ты не займешься готовкой, будут большие неприятности. — Его взгляд обласкал ее. — Сегодня ночью мне предстоит большая работа, и, если я хорошо знаю моего «трудового партнера», мне понадобится очень много сил. Он вышел и закрыл дверь. Морган оперлась на спинку стула и глубоко вдохнула вечерний прохладный воздух. Как многое изменилось за столь короткое время. Ее старая мечта об одинокой жизни в Трагерн-Хаузе теперь совсем потеряла смысл и привлекательность. И больше она не нуждается в грезах. Ей больше не о чем мечтать. У нее есть все, что она могла бы хотеть: дом, сын и ее Сет. И она подошла к шкафу. Пора готовить еду. И сколько еще раз в жизни ей придется этим заниматься!