Мальчик тут же кувыркнулся и прыгнул к Элле. Он ударил капитана плечом, так что тот отлетел в сторону. Только его рука осталась на прежнем месте. Элла хрипела, пытаясь убрать пальцы с горла, но они держали железной хваткой. – Держись, – сказал Лукас, с трудом переводя дыхание. Мальчик по своему опыту знал, что это не так уж просто. Без кислорода долго не продержаться. Он просунул пальцы под оставшуюся от скелета кисть и потянул её на себя. Кости были словно приклеены цементом, но, приложив титанические усилия, Лукасу удалось освободить Эллу. Тяжело дыша, девочка поднялась. – Спасибо. – На её горле видны были следы от костлявых пальцев. – Теперь мы квиты. – Лукас ухмыльнулся. – Ну а сейчас – к дереву. Он посмотрел в небо, но Рани и Фелициты простыл и след. В мельтешении костлявых во́ронов невозможно было ничего разглядеть. Они побежали вдвоём. Но через несколько шагов им снова пришлось остановиться. Путь преграждала целая шеренга врагов. Хоть чудища и двигались медленно, но пробиться через эту массу было невозможно. А тем временем с другой стороны приближались змеи. Лукас не удивился, что они тоже явно давно мертвы – по чёрной земле ползли жуткие скелеты. Обрывки чешуйчатой кожи оставляли слизистый след. – Теперь всю оставшуюся жизнь будут сниться кошмары, – выдавил из себя Лукас. – Если мы ничего не придумаем, то мучиться кошмарами ты будешь недолго, – заметила Элла. – С каких пор ты так позитивно настроена? – Он попытался придать своему голосу бодрую интонацию. – Это мне от Рани передалось. Они оба не могли удержаться от улыбки, даже несмотря на весь ужас ситуации. – Ну, Лукас Лампрехт, есть какие-нибудь гениальные идеи? – В голосе Эллы слышалось отчаяние. То же чувство испытывал и Лукас. – Честно говоря, нет. Армия скелетов всё приближалась; змеи тоже были почти рядом. Они проиграли. О жизни и смерти Из книги Рани о героических поступках: «…Как известно, никакой менок не даст так просто затянуть себя под землю, но и в небо подниматься ему не по нраву. Так что неудивительно, что я испугался (совсем капельку), когда меня похитила костлявая птица. Да! Представьте себе! Похитила! Ещё мгновение назад я смотрел на Лукаса и Эллу, на чьих лицах читалась паника, – и вдруг взмыл в небо. Мне инстинктивно захотелось отбиваться хвостом, но пришлось отказаться от этой затеи, так как я камнем полетел бы вниз. Полчища воронов закрыли собой звёзды. Правда, лучшие дни этих воронов были в далёком прошлом, и теперь они состояли лишь из голых костей, клоков перьев и магии. В основном из магии. Подо мной показалась Фелицита. Она знает меня не так давно, поэтому и заволновалась. Я бы наверняка и сам справился с нелепой ситуацией, но мудрый менок никогда не откажется от дружеской помощи. К тому же воздух – стихия эльфов, тогда как я лучше чувствую себя на земле (да даже под землёй будет лучше). Вскоре я начал вырываться и ударил похитившего меня ворона хвостом. Тот ослабил хватку, и я полетел вниз, прямо на Фелициту. Я обладаю неповторимой меткостью, так что это эльфийка, видимо, уклонилась, и в результате я пролетел мимо неё. Однако Фелицита поспешила за мной, схватила меня своими маленькими ручками и бросила эльфийскую пыльцу. Вдруг я перестал чувствовать собственное тело. Я подумал уже, что меня кто-то проткнул клювом и я теперь парю в виде бесплотного духа. На самом же деле всё было проще. Фелицита сделала меня невесомым. Так она могла доставить меня в безопасное место. Как ни странно, ей удалось совместить правильное количество эльфийской пыльцы с верными чарами. В общем, идея была отличная. Вот только во́роны считали иначе. Их собиралось всё больше. Они бросились за Фелицитой, и она стала вырисовывать в воздухе головокружительные пируэты, уходя от погони. Внизу я разглядел Лукаса и Эллу, которые бились со скелетами. Я видел, как топор чуть не лишил жизни мальчика, а сабля – девочку. Их нельзя ни на минуту оставить одних. Я решил посвятить их склонности находить на голову приключения отдельную главу. Пронзительный вопль Фелициты вернул мои мысли к проблеме, с которой мы в этот момент имели дело наверху. Какая-то из птиц задела крылышко эльфийки, и она непроизвольно выпустила меня. Я знаю, разумеется, что в крылышках эльфов много нервных окончаний, и если их повредить, это ужасно больно. Но как она могла так безответственно поступить! Естественно, я понимал, что она в этот момент забыла обо всём на свете. Без Фелициты я стал подниматься вверх, словно внутри меня был гелий. (Примечание: Лукас мне однажды рассказал, что люди накачивают волшебный газ под названием гелий в маленькие резиновые мячики, которые от этого становятся большими – они называют их воздушными шариками. По какой-то причине взрослые привязывают эти опасные штукенции к своему потомству или отдают малышам в руки. Полагаю, это своего рода тест на интеллект. Если человеческий детёныш будет держать воздушный шарик, то улетит с ним прочь. Если же он его отпустит, то докажет свой ум и сможет остаться жить с родителями. Мне следует изучить данный вопрос подробнее.) Вдруг звёздное небо потеряло для меня всякое очарование, ведь я летел теперь ему навстречу. И ничто не могло меня остановить. Небо и земля поменялись местами, и, насколько я знаю чары Фелициты, она это не учла. Я закричал! Я высказал Фелиците своё недовольство. Эльфийка поняла всю серьёзность моего положения и, несмотря на повреждённое крылышко, бросилась ко мне. Её несла вперёд магия, но ещё больше – её железная воля. Да, она настоящий друг. Никогда бы не поверил, что найду таких верных товарищей не среди своих сородичей. За ней надо присматривать, но храбрости ей не занимать. Однако прежде чем Фелицита до меня добралась, на меня набросились сразу три ворона. Впрочем, это было как раз кстати, так как они остановили мой подъём и опустили меня немного ближе к земле. – Рани! – закричала Фелицита. Она была близко, но её снова окружили мёртвые птицы. Я видел, как из раны на её крылышке струилась эльфийская пыльца. Держась хвостом за одного из своих похитителей, я расквасил двум другим клювы и затем прыгнул прочь. Чары понесли меня вверх, пока я не ухватился за одного из воронов позади Фелициты. Эльфийка, конечно, хотела применить магию, но мой хвост умеет наносить просто несравненные хуки справа. Во́роны каркали и рассыпались на перья и кости. Эти твари оказались на удивление слабо сложены. Правда, один из них таки прошёлся когтем мне по спине. Странное было чувство. Несмотря на все атаки, я больше боялся упасть, чем получить рану. Но теперь я осознал, что мне грозит смертельная опасность. Причём двойная! Кровь из раны капала вверх, к звёздам. Это было очень трогательное зрелище, и, несмотря на ужасную боль, я был просто очарован прекрасным видом моей крови на фоне серебристого лунного света и мерцания звёзд. Настоящее произведение искусства! – Рани! – снова закричала Фелицита. Почему все в подобных ситуациях кричат имена? Не знаю, но, возможно, в этом есть какой-то волшебный смысл? Поэтому: – Фелицита! – закричал я ей в ответ. К нам бросился ещё один ворон. Я точно рассчитал, как надо прыгнуть, чтобы его прикончить. Однако замысел не удался, так как чары перестали действовать. Ещё секунду назад я поднимался вверх – и вот уже я полетел в противоположную сторону. Далеко внизу творилось что-то невообразимое. Пунхи куда-то исчезла. Лукас и Элла стояли перед сотнями скелетов, а из ручья выползали ужаснейшие создания, которые только встречаются на земле. Змеи! Земля была всё ближе, и я оцепенел от ужаса. – Держись! – закричала Фелицита. Земля вместе со змеями вновь исчезла. Эльфийка кинулась ко мне. Волшебная пыльца, струившаяся из её крылышка, попала на меня и возобновила действие чар, хотя теперь оно было не таким сильным, как раньше. Когда мы поднялись на определённую высоту, во́роны перестали нас преследовать, образовав под нами преграду из бледных костей и чёрных перьев. – Как нам пробиться обратно? – спросил я. – Не знаю. – Фелицита дрожала. – Но моя магия ослабевает. У нас осталось мало времени. – А потом? – Мы упадём. – Лицо эльфийки было бледным как мел. Она храбро терпела боль в ране, но силы покидали её. Моя рана тоже по-прежнему кровоточила, но не так сильно. Во́роны под нами перестроились, подняв клювы вверх. Образовался непробиваемый чёрный ковёр, усеянный острыми серыми клювами. – Если мы туда упадём… – Я сглотнул. – Они нас сожрут, – закончила Фелицита.