Маэль выглядел сконфуженным. Он отпустил руки Анрии и как-то неловко обернулся, потер шею и промолчал. Тварь. Он знал, кто такая Софи. Знал, как Анрия ее ненавидит. Знал, как она отреагирует. Он все знал, и он с ней. Предатель. Анна-Мария развернулась и зашагала прочь. Она напряженно смотрела вперед, пытаясь успокоится и утихомирить балаган чертей в груди. Спокойно, девочка, не страдай. Он тебе никто, и звать его никак. Ты сильная, тебе все равно. Забудь. Она услышала, как Маэль сзади несколько раз окликнул ее. Он все же догнал Анрию, вцепился ей в локоть и развернул к себе. Он хотел было что-то сказать, но резко замолк, встретив ледяной взгляд, полный ярости и исступления. Этот вихрь эмоций в ее морозных глазах заставил Маэля опешить. – Отпусти меня! – с угрозой прорычала она. – Анрия, послушай… – пробормотал Маэль. – Заткнись, – шипела она. – Убери руку, а то сломаю. Сантана сглотнул, стараясь оставаться спокойным. В слова ее он верил. С таким лютым нравом она может ломать и кости, и жизни. – Я ехал узнать, как все прошло. А она… Это все просто… – Я врезала этому Лерою, вот как все прошло. А если не отпустишь – и тебе двину так, что зубы выплюнешь. Маэльен замолчал. Анна-Мария выдернула руку, отвернулась и ушла. Ушла, оставив его вместе с этой тупой сукой Софи. Ее в последнее время все выбирают – и на работе, и в личной жизни. Она без особого труда бежит далеко впереди Валевской, улыбаясь и маша ей ручкой. Ну ничего. Валевская не станет страдать и плакать. Ей плевать. * * * На Марсель опустился вечер. Она этого не заметила, потому что, придя домой, сразу легла на диван и уснула. А очнулась лишь к вечеру. Ее организм словно перешел в режим энергосбережения. Слишком много сил и нервов было потрачено за день, поэтому он экстренно вырубил питание во всем теле, и Анрия выключилась, провалилась в немую черноту, оглохнув и ослепнув на долгие четыре часа. И они были лучшими. Когда Анна-Мария поднялась с дивана, потирая заспанное лицо, за окном уже было темно. Через открытый балкон были слышны людские голоса на улице, шум машин и звуки вечерней суеты. Полная золотая луна поднялась над беспокойным Марселем, освещая и без того горящий тысячами огней город. Включив свет, Валевская окинула взглядом помещение. Такое пустое, словно нежилое. Маленькая кухня с барной стойкой, диван, камин, маленький балкон с видом на город. За ширмой кровать, рядом дверь в ванную и гардеробную. Маленькая скромная квартирка, едва обжитая и как будто полумертвая. Она прошла в ванную, умылась, распустила волосы и посмотрела на себя в зеркало. Привычный мрачный и тяжелый взгляд. Ей бы пластическую операцию на нос. И губы увеличить. И брови подтянуть повыше. А еще операцию на нижнюю челюсть… Полчаса спустя Анрия вышла из душа, накинув шелковый халат. Она налила себе вина и вышла на балкон, наслаждаясь вечерней прохладой и свежим воздухом. Наивно было верить, что все изменится, будто бы она войдет в группу и сразу станет счастливой и свободной, а сегодняшний день, поначалу идеальный, таким и останется. Замечталась девочка. Давай просыпайся, не маленькая уже. Но силы были на исходе. Истощенная злостью, страхом и чувством ущербности, Анна-Мария хотела упасть и разбиться на осколки, как бокал в ее руках. Перестать думать обо всем и просто исчезнуть. Она даже не обратила внимание на десяток пропущенных от Маэля, потому что одно его имя вызывало у нее дрожь от злости. Разглядывая отель напротив ее дома, Анрия стала размышлять о том, кто там живет, чем занимается, зачем приехал. Ей захотелось присмотреться к чужой жизни, чтобы отвлечься от своей. Взглядом она зацепилась за балкон, на котором стоял мужчина. Он облокотился о перила, тоже разглядывая дом напротив. Высокий, хорошо сложенный, с темными волосами. Анна-Мария нахмурилась, пригляделась. Они встретились взглядами. Он смотрел на нее в упор. Это был Аим Лерой. Тот самый капитан полиции стоял на балконе дорогого отеля, который находился прямо напротив ее дома! Волна мурашек пробежала по спине, заставив Валевскую вздрогнуть. Они увидели и узнали друг друга, это точно. Лерой выпрямился и тоже пригляделся. Не сразу поверил в то, что это действительно она. Валевская тоже выпрямилась. Что делать в этой ситуации? Она глупо помахала ему ручкой. Аим, бросив на нее тяжелый взгляд, ушел с балкона. Может, все же не узнал? Занервничав, Анна-Мария забыла обо всем, что ее беспокоило. Мысли заняла эта дурацкая случайность, которая свела ее нос к носу с капитаном полиции. Сразу стало неловко и за пощечину, и за халатик, и то, что она грозилась его убить. Но на балкон он так и не вернулся. Анрия с облегчением села в плетеное кресло и сделала глоток вина. Невидящим взглядом она рассматривала дорогу внизу и машины. Было тихо и хорошо. Звонок в дверь заставил ее подпрыгнуть. Это точно был он. Анна-Мария заметалась по квартире, не зная, что делать и как реагировать. Если не открыть, он подумает, что она обиделась или испугалась. Ведь они видели друг друга. Зачем он пришел? Что ему нужно? Как он так легко вычислил ее дом? Какого вообще черта? Жаловаться ли в полицию, если он сам федерал? Ничего не остается, надо открыть. Анна-Мария подскочила к двери, глубоко вдохнув, повернула ключ в замке. В темную квартиру упал луч света с лестничной площадки, на которой стоял Лерой. Анна-Мария подняла на него глаза и ощутила в груди смятение. Он выглядел спокойным, сдержанным. – Mademoiselle, – улыбнулся он. – Капитан Лерой, – кивнула Валевская, стараясь отогнать смущение из-за своего неглиже. – Увидел вас на балконе и вспомнил о нашем разговоре. Кажется, я сболтнул лишнего и вас очень задел. – Еще чего! – вздернула нос она. – Меня подобное не задевает. Аим ухмыльнулся, коснулся плеча Анрии и, по-свойски отодвинув ее в сторону, вошел в квартиру. Она возмущенно воскликнула: – Эй! Эй, какого черта? – Спокойно, – ответил Аим. – Я просто хочу загладить вину. Или мне нужен ордер, чтобы войти? Лерой обернулся и оглядел девушку с ног до макушки оценивающим взглядом. Анрия поджала губы, недовольно фыркнув. – Нечего вам тут делать, – сказала она. – Вы же одна. Давайте я составлю вам компанию. Понимаю, вы злитесь. Но мне тошно из-за этого. Он с полуулыбкой смотрел на Анрию, потом прошел к стойке, взял бутылку вина и покрутил ее в руках. Выглядел при этом безобидным и даже милым. Устало вздохнув, Валевская захлопнула дверь, медленно прошла к дивану и села. На самом деле ей было тошно не меньше, чем Лерою. Униженность и одиночество грызли ее изнутри, хотя сама Анна-Мария и не призналась бы в этом себе никогда. Она неуверенно помотрела на полку с бокалами. Аим быстро сообразил: взял два бокала на ножке, открыл вино, налил немного в каждый и протянул один девушке. Она взяла бокал, но пить не стала. Сидела и смотрела на капитана, прикусив губу. Он тоже рассматривал ее. – Не злитесь, прошу вас, – нахмурился он. – Это моя работа. Я и сам не в восторге от того, что занимаюсь этим делом, особенно в моменты, когда мне приходится давить на таких девушек, как вы. – Таких – это каких? – На жертв преступлений. Вы ни в чем не виноваты, и я прекрасно вижу, что работа отнимает у вас все силы. Вы очень… – Тощая? – горько усмехнулась она. – Уставшая, будто загнанная. Поэтому мне и хочется исправиться. Могу добавить, что вам нет равных в вашей труппе. Я бывал однажды на балете с вашим участием. Аим присел рядом и глянул исподлобья на Анну-Марию. В тихой и сумрачной квартирке двое распивали вино и разговаривали. Он – сотрудник Интерпола, капитан полиции Аим Лерой, и она – балерина, участница известной банды Анна-Мария Валевская. Невообразимо. – Что это был за балет? – Тривиально – «Лебединое озеро». Я тогда всего второй раз был в Марселе. Вы оказались одним из самых ярких впечатлений. Для меня было волнительно познакомиться с вами сегодня. Казалось, он говорит честно. Он смотрел в одну точку, подавлял легкую улыбку, пытаясь казаться серьезным. Днем он был сухим и сдержанным: идеальная осанка, одет с иголочки, правильные черты лица и холодный, бесстрастный взгляд, а голос низкий и монотонный. Но теперь тет-а-тет Аим был мягким, спокойным, внимательным и даже добрым. Отпив из бокала, он сказал: – Вы кажетесь подавленной. Если это из-за меня… – Это не из-за вас, – отрезала Валевская. – Про наш разговор я давно забыла. Ей снова стало неприятно, перед глазами невольно проплыла картина, как Маэль и Софи улыбаются друг другу. Фантазия доделала свое дело – вот они начинают целоваться, Маэль осыпает ее комплиментами и раздевает… Отвращение, злость и обида сразу заклокотали в груди. Невыносимо. Это было невыносимо! – Я вижу, что вы не в настроении. Мне лучше уйти, – сказал Аим. – Я подумал, что раз мы так случайно пересеклись – это повод отвлечься и поговорить. Приношу извинения. Он поднялся, посмотрев на Анну-Марию в последний раз. В его серо-голубых спокойных глазах отразился свет огней с улицы. До нее донесся запах его одеколона, едва уловимый и легкий. Она промолчала, поискала глазами телефон. В ту же секунду у лежавшего рядом на столике телефона включился экран и высветилось сообщение. От Маэля. «Валевская! Ответь хотя бы на один звонок, истеричка! Долго будешь молчать?! Я тебя из-под земли достану! Oh dioses, ayúdame con esta mujer loca! [13]» Сглотнув подступающее к горлу бешенство, Анна-Мария резко схватила капитана за руку, отчего он удивленно обернулся. Она подняла на него глаза и, стараясь унять быстро бьющееся сердце, пробормотала: – Прошу вас, останьтесь. Глава 11. Драма-дама – Ты мне позвонишь? – Отвяжись. – Мне ждать звонка? – все не унималась она. – Бога ради, иди своей дорогой! Маэль злобно смотрел на Софи, надеясь прогнать ее. Она уставилась на него своими желто-карими глазами, надув губы. Ночной ветер трепал ее светлые кудри, обрамлявшие точеное лицо. Спорить бессмысленно – да, она красива и, возможно, Сантана бы даже повторил с ней такой опыт. Но отныне одна лишь мысль об этом вгоняла его в ужас. Что будет, если Анна-Мария узнает о втором разе, – неизвестно. А хотя будет ли ей теперь дело? Кажется, сегодня она перегорела. Вспыхнула от появления Лероя и лопнула от вида Монтескье в машине Маэля. Он добил ее. Устало вздохнув, Сантана отвел взгляд в сторону и покачал головой: – Детка, давай попозже. Дуй домой. Он бросил последний взгляд на девушку, которая стояла рядом с его машиной, нажал на газ и тронулся с места. Уехал нахер подальше. Где-то внутри клокотало глухое бешенство. Она ведь узнала каким-то образом, что Маэль связан с Анрией, и совершенно точно намеревалась таким образом ей досадить. А Сантана оказался удобным рычагом воздействия – одно свидание с ним повлияло на все. Он бы убил ее за это или по крайней мере дал добрую затрещину. Но истинному джентльмену не пристало рукоприкладство в отношении женщины, поэтому все есть так, как есть. Но мысль, что он был использован, убивала. Прямо по ребрам била наотмашь. Еще хуже то, что его поглощало чувство вины.