— А что, просто так спустить им все с рук?! — Ипатьев повысил голос. — Значит, за их выходки народ отдувается своим уровнем жизни и благополучием, а мы сидим на жопе ровно? И это, считаешь, нормально. Только не говори, что это другое, что не понимаешь, и прочую белиберду! Мы исполнители, друг мой! Мы служим этим шакалам, слепо исполняя чей-то приказ, якобы во благо. А на самом деле у кого-то пополнился капитал в несколько миллионов, а народное достояние убавилось. — Нет! — Да! — Ипатьев резко подался к столу. — Да! И еще раз да, Док! От правды не уйдешь, и ты не сможешь закрыться чем-то из области «мы сыны Отечества» и прочее! — Мы служим народу! — выпалил Воронин. — Мы присягали на верность стране, чтобы защищать ее и народное благополучие! Феникс закатил глаза. — «Клянусь достойно исполнять воинский долг, мужественно защищать свободу, независимость и конституционный строй России, народ и Отечество». — Он без эмоций процитировал строки присяги. — Только проблема — мы сами себе противоречим. В большей степени служим дяденькам в костюмах, боящимся потерять свое драгоценное место у большой кормушки. Мы с тобой биоматериал, который утилизируют при удобном случае! Как у меня сейчас и получается… — Это не так!! — Все так, друг мой! Ищейки в Риме уже не раз садились мне на хвост. Даже пытались меня пырнуть ножом в толпе! Хочешь доказать обратное? Что мне спокойно дадут вернуться в Россию? Ага! Охотно верю! Юра чувствовал, что теряет позиции, а аргументация постепенно заканчивается. — Это недоразумение… — Недоразумение, Юр, это когда ты просто обнял девушку, а у тебя встал и выпирает, — с издевкой прозвучало от Ипатьева. — Вот это недоразумение, а тут уже воняет бесцеремонным сливом. — Если ты мне не расскажешь, что происходит, то я не смогу помочь тебе и прикрыть! Тебя объявят в международный розыск, и все, финита ля комедия! Пристрелят в первом же удобном случае! — Значит, все так и должно случиться, — смиренно сказал Феникс. — И ты оставишь ее горевать? — вдруг выдал Док. Хотел надавить на опасение за любимого человека. — Ты допустишь, чтобы все рухнуло из-за каких-то мутных идеалов?! В ответ послышался смех. — Знаешь, ради великой цели можно все поставить на кон… — Точнее, чего-то абстрактного и непонятного? — Юра видел, что все-таки задел больное. — Настя хорошая девка! Ты же искал себе жену, горел желанием создать настоящий и родной дом, забыв о казармах и навесах в лесу. Она любит тебя, боготворит тебя! А ты готов сдохнуть ради абстрактной идеи?! Феникс медленно опустил взгляд вниз, а это могло означать пробитие. Он заложник ситуации или просто прогоревший психологически сотрудник Управления… Но это длилось недолго. — Цели и идеи просты — старые устои необходимо менять. Из-за них случаются конфликты идеологий, войны и попытки пустить кровь тому, кто стоит рядом. Многим удобно оставаться в зоне комфорта и поддакивать действующему режиму. Только проблема в том, что за них решают все проблемы их «избранники», порой даже не замечая, что из них вытягивают все силы, сбережения и соки… Зомби, биозомби — называй как хочешь. Пережитки прошлого все еще бьются в предсмертных конвульсиях, пытаясь породить побольше подобных, таких, как они сами. Так сказать, живой щит, который будет разбиваться ради них в лепешку, все ради великой цели! — То есть ты хочешь сказать, что проблема в руководстве государства? — Рыба гниет с головы. — Феникс пожал плечами. — Убей их всех сразу, сама рыба не будет без управления. Она просто сдохнет! Биозомби не будут знать, что им делать, как дальше поступать и жить. Ведь какой тогда смысл их жизни? Правильно, дуть в жопу зажравшимся мудакам в костюмах. — Поэтому нужно вести террор, чтобы люди очнулись… — Смотри-ка, схватываешь! — Дима щелкнул пальцами. — Пару сотен жизней в обмен на благополучие и процветание нации — это всего лишь скромная плата! И не забывай — народу не нравится, что ему не дают спокойно жить, из-за этого он начинает задавать много лишних и неудобных вопросов. А почему наш лидер нас не защищает? Почему он допускает подобное? А куда идут наши налоги?! И дальше по нарастающей. Ответа, конечно, не последует, что ты и сам прекрасно понимаешь. Недовольство растет, постепенно закипает. Добавь сюда провокации извне, в Интернете заказные расследования и материалы. А потом — бах… — То есть — усталость от действующего правительства, с последующим бунтом? — Именно! И тут приходит Апокалипсис, словно спаситель в сияющих доспехах, протягивая руку в столь смутное время, и ведет всех в светлое прекрасное! — Утопив полстраны в крови… — Цель оправдывает средства! — Тогда вы ничуть не лучше, чем они… — Это ты так решил? — усмехнулся Дима. — Это просто-напросто обман… Феникс бросил взгляд на часы: — Давай я в оставшиеся четыре минуты попробую пояснить, в чем ты не до конца прав. Как ранее уже говорил, старые устои не дают развиваться дальше, задерживая умы в прошлом, при этом набивая чьи-то карманы бабками. Тянут в трясину. Умами овладели шарлатаны и проходимцы, ранее гонимые советской властью, а сейчас им раздолье. Вырастили в девяностых новых представителей морали и духовности, … вашу мать! Можно начать сразу со всего — одним ударом по всем важным элементам общества, но тогда мы получим неуправляемое стадо. И здесь возникает проблема: образование уже сломано и без нас, без всякой помощи. Молодцы, ничего не скажешь. Поэтому в дело включается другой прогнивший элемент современной страны — духовенство! — поймав возмущенный взгляд, Ипатьев усмехнулся. — Не надо на меня так смотреть. Я ничего не говорю. Есть хорошие представители этого направления, только, к сожалению, их готовы растоптать в грязи. А в большинстве случаев — это шакалы. Отчасти это не их вина. Они просто работают под эгидой мирового уровня под названием «Религия». Здесь главная вина одного человека… — Патриарх… — Точно! Он сам виноват в том, что допускает подобное безобразие и захламляет неокрепшие умы людей. Зачем нам столько храмов? Постройте больше больниц! Это куда лучше — больше спасете биозомби для пополнения казны. Но нет, тут дурацкая эгида высшей цели, особый путь! — Ипатьев поднял саркастично руки кверху. — А сами сидят и жируют. Роскошные подарки, атрибуты, личные и служебные машины. Вот ответь мне, друг, зачем ему бронированный транспорт? Охрана? Чего он боится, если все делает, как велит слово Божье? Он боится, потому что понимает своей лысой башкой — за свои шалости получить хороший ответ от пробудившегося народа. А он будет требовать ответы! Воронин подался ближе к столу. — Ты бредишь. Ты хочешь убить одного из главных людей в стране. Чем ты лучше тогда?! — Лучше? Ха! Ничем! Я просто сделаю то, что требуется. И будет это все на руку Апокалипсису… — Ты сам себя пытаешься обмануть или успокоить? Вы же и будете виноваты… — А кто сказал, что Апокалипсис будет отдуваться за все это? — вдруг загадочно произнес Феникс. По старой лестнице башни крепости Святого Ангела поднимались двое: экипированные в броню и разгрузочные жилеты карабинеры. Лица закрывали маски, в руках одного из них был черный чехол. Мужчины шагали в такт в сопровождении дробящихся по помещению звуков. В ухе постоянно звучали переговоры на итальянском языке, перекличка по секторам. Крепость закрыта на реконструкцию, что исключало наличие здесь гражданских лиц, вдобавок масштабное мероприятие на площади Святого Петра обязывало изолировать исторический объект от посторонних. Поднявшись на вершину, карабинеры, под прикрытием некогда оборонительных сооружений, прошли к точке, откуда площадь была почти как на ладони. Там уже скопилось большое количество гражданских: они ликовали, громко читали молитвы и призывали к встрече с главами Католической и Православной Церквей. Поистине великое событие — два верующих мира в одном месте спустя многие века будут решать важные вопросы человечества и религии. Площадь Святого Петра была оцеплена вместе с прилегающими к ней улицами и полностью переведена в пешеходную зону. Карабинеры встроились в два заслона. Первый — недалеко от крепости, второй — в центре улицы к месту проведения. Третий пост располагался уже у самой площади. Помимо заслонов имелись дополнительные условия защиты. Изучив обстановку, один из поднявшихся на башню карабинеров аккуратно положил чехол на пол и начал собирать снайперскую винтовку. Сам проход по башне был узким, что объяснялось наличием сложенных мешков и ящиков с материалами для реставрации. Второй сотрудник военизированной структуры Итальянской Республики мельком взглянул на коллегу, после пробежался взором по площади и, достав из сумки на поясе бинокль, начал внимательно изучать окрестные крыши. Два стрелка располагались ближе ко входу в сам Ватикан, еще один обнаружился недалеко от знаменитого балкона. Следом глаза быстро переместились на еще одну потенциальную позицию, но самого снайпера видно не было. Затем карабинер оторвался от бинокля, переведя внимание на напарника: тот уже завершал установку винтовки на треноге и приступал к настройке прицела. — В каком плане? — непонимающим тоном спросил Док. — Сегодня начнется новая веха, как бы это ни звучало, новой истории, — сказал Феникс. — Через некоторое время оба представителя духовенства падут, как и их правление над умами людей. Это будет настоящая катастрофа всего мира! Жаль, Италия пострадает, ведь ты сам прекрасно знаешь, что ее ждет… — Но ведь не Италию подставляют же… Кто же козел отпущения? — Самого давнего противника нашей необъятной Родины… — Америка?! — ошарашенно воскликнул Юра. — Бинго! Стрелок закончил корректировку прицела, нашел ориентир в виде небольшого торжественного флага на одной из крыш. Отпрянув от винтовки, мужчина поднял маску с лица, скрутив ее на голове подобно шапочке. Рука крепко обхватила ложе оружия, приклад уткнулся в плечо. Перекрестье прицельной сетки плавно начало перемешаться на балкон под постепенно смолкающие возгласы людей на площади. Второй карабинер внимательно следил за происходящим вокруг. — В это мало кто поверит! — скептично высказался Воронин, пристально следя, как руки Ипатьева опустились на стол, а сам он отодвинулся от него. — А теперь хочешь главную шутку? — спокойно произнес Феникс. — Стрелок — действующий сотрудник ГРУ, а его второй номер — агент ЦРУ. Майор вытаращил глаза, осознавая всю глубину ситуации. — Ох, как мне нравится твоя реакция, — цинично усмехнулся Дима. — Да, ты не ослышался… — Подожди! ГРУ тут тоже замешано?! — Нет, ГРУ не пойдет на такие риски. А вот один сотрудник, разделяющий цели и идеи Апокалипсиса, — запросто! Воронин подался вперед. — Ты понимаешь, что начнется?! Это автоматически война! В ответ циничный смешок. — Ага! Действующий сотрудник ГРУ стреляет в Папу Римского и Патриарха, а за этим идет цепная реакция. Италия найдет этих двух гавриков, живыми или мертвыми — неважно. Начнут разбираться, узнают, кто они и откуда. И в США и Россию мгновенно полетит жесткая ответочка. Не знаю, как на том континенте, а у нас уже все сделаю, как нужно. — За убийство Патриарха народ не простит правительство… — Какой хороший мальчик! — Феникс расплылся в улыбке безумца. — А поскольку сотрудник действующий, то это автоматически говорит только об одном — отдан приказ свыше. И тут начинается самое интересное… — А ЦРУ?! — возмутился майор. — Они каким образом тут оказались?! — Американцы уже давно ведут Апокалипсис, пытаясь выйти на связь с руководством и предложить сделку, как с Талибаном в Афганистане. Прикормить, так сказать. Но они не догадываются, что Апокалипсис давно в курсе всех планов ЦРУ. И то, что среди них есть засланный агент, для чего и прочее. — Как так? Плохо работают? — У Апокалипсиса свои люди во всех сферах жизни! А ты думал, что все так просто? Ага, конечно. Годы, годы на подготовку ко всему! После покушения вся информация уйдет куда нужно, чтобы ускорить процесс хаоса. И тогда нам остается только наблюдать… Док слегка поднялся с места. — Ты понимаешь, что будет война?! Из-за какого дурацкого обмана!!! Папа Римский и Патриарх появились на балконе: облаченные в свои праздничные одеяния, они приветствовали всех людей на площади Святого Петра. Поднялся радостный гул и крики, вперемешку с аплодисментами. Вступительное слово взял глава Католической Церкви, заявляя о важности этого события, возможно даже в истории. Снайпер тем временем уже взял на мушку священнослужителя, производя в голове расчеты для меткого выстрела. Второй карабинер, убедившись, что стрелок полностью поглощен подготовкой, отшагнул назад и, оказавшись вне зоны видимости, аккуратно расстегнул кобуру на поясе. — Обман — обоюдоострое оружие, — спокойно продолжал Феникс. — Чем ужаснее ложь, тем охотнее в нее верят. А когда целая нация требует возмездия, то ложь будет распространяться со скоростью лесного пожара. Она подобно пламени… пламени, которое разгорается все ярче от осознания нужных фактов, и оно пожирает все на своем пути. Отношения между нашими странами давно на грани. И всего одна искра — бам! Все летит к чертям! — Это безумие, Дим! — воскликнул Воронин. — Погибнут миллионы!