Он всегда был жаворонком, тренировался, принимал душ и, прежде чем уехать на работу, следил, чтобы дети вовремя встали в школу и взяли с собой все необходимое. Она сама любила часы одиночества, когда вечер перетекает в ночь, когда дети спят, а в доме — тихо. Часы для себя. Но они успевали видеться, разговаривали. Вчера они не общались целый день. Ханна встала и натянула на себя джинсы и кофту, вышла на кухню, автоматически взглянула на кухонный стол, где она и не ожидала увидеть никакой записки, а потом открыла один из шкафов, достала кофе и начала заправлять кофеварку. В ожидании пока стечет кофе, она пробежала глазами первую страницу утренней газеты, которую все еще выписывал Томас. Ни слова о мужчине, которого они вчера нашли в лесу. Нет смысла листать дальше — если бы они об этом узнали, это был бы самый главный и наверняка единственный заголовок. Она взяла телефон, набрала номер и зажала трубку плечом, пока открывала холодильник. Томас ответил после второго гудка. — Привет, что делаешь? — начала она. — Работаю или, вернее, сижу на работе, тут довольно спокойно. Ханна хорошо представляла его перед глазами, откинувшимся на спинку офисного кресла и закинувшим ноги на тумбу под аккуратно организованным письменным столом. Офис находился в последнем доме по улице Сташунсгатан с видом на выглядевший почти как дворец вокзал, построенный на славу и с заделом на будущее во время Первой мировой войны. Или в Доме молодежи, как он с давних пор назывался, поскольку людской поток в Хапаранду и из нее с 1992 года сократился и город больше не нуждался в вокзале. Сейчас снова заговорили о возобновлении сообщения, но большинство людей не спешили верить этому, пока не увидят курсирующие поезда. — Мы вчера нашли тело, — сказала Ханна, доставая масло, сыр и сок из холодильника. — Правда? — Да, поэтому я не пришла домой. — Окей. Не такой реакции она ожидала. Его образ у нее в голове выпрямился бы в кресле, наклонился вперед, желая узнать больше, узнать все. Не ограничился бы простым «окей». Он всегда был искренне заинтересован. Конечно, во времена работы в Стокгольме, но и когда они переехали обратно на север. Хоть она никогда и не охотилась за серийными убийцами и не вела особенно резонансных дел, он всегда был вовлечен в ее работу. Гораздо больше, чем она в его. Она считала, что в сфере аудита обсуждать особо нечего. — По-видимому, произошло столкновение, в аварии погиб один парень и его похоронили в лесу, — продолжила она, несмотря на отсутствие ответа, и начала намазывать масло на хлебцы. — У вас есть подозреваемый? — Нет, мы даже не знаем, кто погиб. — Кто его нашел? — Мы. Несколько волков частично обглодали тело и… долгая история. — Расскажешь вечером. Ты будешь дома? — Зависит от обстоятельств, но да, думаю, да. — Окей, тогда до встречи. Недвусмысленное завершение разговора. Он хочет положить трубку. К ней вернулись утренние мысли. Вчера они вообще не общались, а когда они в последний раз что-то делали вместе? Она не могла вспомнить. Встречались, да, вместе оказывались дома, но вот что-то делали вдвоем? Не то что бы они были завсегдатаями спортивных или уличных мероприятий в регионе, но Томас то и дело находил что-то в газете «НСД» и предлагал сходить. Он совсем перестал это делать, вдруг осенило ее. С каких пор? — Как близко ты знаешь УВ? — спросила она и начала резать сыр, не желая прекращать разговор. — Кого? — УВ. Денниса Ниеми. — Механика? — Да. — Он чинит машины в компании и нашу машину со скутером по необходимости. А что? — Ничего. Я вчера с ним разговаривала, и он попросил меня передать привет. Полуправда, но так проще. Имя Томаса в мастерской у УВ напомнило ей о том, что она и не знает, чем он сейчас занимается. Где, когда или с кем. У него не просто другой суточный ритм. Они ведут практически параллельные жизни. За последний год он отсутствовал гораздо чаще, чем обычно. Проводил больше времени на работе, на охоте, рыбалке, на даче, в гостях у племянника. Его к себе притягивало другое. А может и кто-то другой. Она так не думала, но не могла быть полностью уверена. Они явно реже занимались сексом. Ханна думала, что будет наоборот, когда в прошлом году съехал последний ребенок — Алисия. Ханна с нетерпением ждала этого. Многие годы им приходилось осторожничать, ждать редких моментов одиночества, чтобы не смущать чувствительных подростков. Теперь они остались вдвоем. Полная свобода. Но в спальне почти ничего не происходило. В конце года она решила отмечать в телефоне, когда они занимались сексом. Простой буквой «с» около даты. Пока в календаре были лишь две «с». Последний раз 8 апреля. Сейчас уже разгар июня. — Чем ты занимался вчера вечером? — поинтересовалась она и ловко отогнала мысли о том, что он устал от нее. Точнее, от них как от пары. — Ничего особенного. — Ты не позвонил. — Я думал, что ты работаешь, не хотел мешать. Она отнесла масло и сыр назад. Вспомнила далекие времена, когда они только поженились и переехали в Стокгольм. У нее тогда не было мобильного, почти ни у кого еще не было. Вместо него она пользовалась пейджером, и когда тот вибрировал, она старалась как можно скорее добраться до телефона. Томас сидел дома с Эйлин, что-то могло случиться, но нет. Он просто хотел узнать, как дела, поговорить. Иногда ему просто хотелось услышать ее голос. Его не беспокоило, работает ли она. Мешает ли он. — Окей, — коротко ответила она. — Ага. — Ну, увидимся вечером. — Да, я буду дома как обычно. Она завершила разговор, положила телефон на столешницу и приступила к завтраку. Полистала газету, чтобы отвлечься. Без особых размышлений или усилий утренний разговор растворился сам по себе. От бесконечного перемалывания лучше не станет. После двадцатиминутной прогулки Ханна открыла входную дверь, прошла мимо Карин на вахте, поприветствовав ее, провела своим ключом-карточкой, ввела код и пошла переодеваться в форму. Поднимаясь на планерку, она услышала за спиной на лестнице шаги. Она остановилась и дождалась Гордона, который подошел к ней с улыбкой на губах и тонкой папкой в руке. — Привет! А Экс не с тобой? — спросила она, исходя из того, что дело все еще классифицируется как убийство, хотя деяние наверняка переименуют в убийство по неосторожности, если водитель не окажется под воздействием веществ, в таком случае статья окажется более тяжелой. Если они его найдут. — Он ждет, пока закончат работу судмедэксперты и криминалисты, — ответил Гордон. — Так что мы продолжим работать и будем держать его в курсе. — Я вчера заходила к УВ, — сказала она, когда они вдвоем направились на офисную кухню. — Когда? — По пути домой. Машины после столкновения — я сразу подумала о нем. — Он завязал, не так ли? — Говорит, что да, но был в мастерской после полуночи. — У него наверняка много дел. — Наверное, прекрасно, когда так хорошо думаешь о людях. Она улыбнулась ему и открыла дверь в просторное помещение, примыкавшее к переговорной. П-У как грустный бульдог сидел на большом синем угловом диване, глубоко погрузившись в мобильный, но встал, когда их увидел. Ларч стоял около длинной скамьи у стены и ждал, пока кофе-машина закончит цикл. — Всем привет, — сказала Ханна. — Привет, привет, — ответил Ларч, забирая кружку. Гордон пошел напрямик в переговорную в компании Роджера и П-У. Ханна нажала на кнопку для большого кофе, особо крепкого, без молока. В переговорной она уселась рядом с кивнувшим ей Морганом. Напротив сидели Ларч, П-У и самый новенький, Людвиг Симонссон. Работает здесь чуть меньше года. Родился в провинции Смоланд, учился в Вэксше, но на практику поехал в Каликс и встретил финку, которая жила в Хапаранде. Мать-одиночка. Она и дочь не говорили по-шведски, а Людвиг — по-фински. Но он быстро учился и понимал все больше и больше. Что очень помогало, и не только в личной жизни. Треть жителей Хапаранды родились в Финляндии. Четверо из пяти имели финское происхождение. Самый финский город Швеции, как ее часто называли, довольно спорно с точки зрения населения, знающего только шведский. Кто бы что ни думал, но город фактически являлся двуязычным, и становилось все сложнее обходиться без финского. — Судмедэксперты и криминалисты еще не готовы, — начал Гордон и тихое жужжание в помещении мгновенно прекратилось. — Но они многое успели выяснить за короткое время. Начнем с судмедэкспертов… — Он открыл тонкую папку и просмотрел один из документов. — Как вы уже поняли, все предварительно, но причина смерти — перелом шеи. Раны на ногах указывают на то, что его сбила машина. — То есть он был не в машине, и его сбили, — вклинилась Ханна скорее с утверждением, чем с вопросом. — Похоже на то. Еще у него есть пулевое ранение. Над правой ягодицей. Пуля застряла внутри. Гордон просматривал содержимое папки, потом открыл другой отчет. — Криминалисты говорят, что это калибр 7,62 мм. — Финские автоматы до сих пор имеют этот калибр, — проинформировал Морган.