— Так кто ты? Катя обдумывала стратегию. Дать им ощущение превосходства, не изображая себя слишком слабой, слишком покладистой. После ее вчерашнего выступления в ресторане, он сразу бы понял, что это всего лишь игра. — Меня зовут Галина Соколова. — Русская? — А на что это еще похоже? — и по-русски добавила, — Да, русская. Ей показалось, что он сомневается. Русскую мафию изображали как последних отморозков в таком количестве книг, фильмов и сериалов, что это, как она догадывалась, заставило его задуматься, во что он ввязался, стоит ли продолжать. Ренé кивнул на одного из мужчин из отеля. — Тео рассказал, что ты довольно хороша в ближнем бою. — Да, хороша. — Но сейчас сидишь тут. Подразумевается «я лучше». Что играло ей на руку. Преуменьшить свои способности, превознести его. — В отеле ты все грамотно устроил. — Спасибо. — Я тебя недооценила. — Да, действительно. Расскажи об амфетамине. — Что ты хочешь узнать? — Все, что тебе известно. И она рассказала о Рованиеми, о неудачной сделке, о Вадиме, о том, что, скорее всего, произошло там, на лесной дороге, что затронутые стороны хотят вернуть то, чего лишились. Она рассказала больше, чем на самом деле хотела, но она не знала, что им уже известно и что они уже вычислили. Правда заставила их расслабиться. Они получили информацию и контролировали ситуацию. Не так важно, сколько они узнали, — она не собиралась оставлять никого из них в живых. — И они отправили тебя? Одну? К радости Кати она услышала в голосе некоторое недоверие. Как будто немыслимо, что женщине в одиночку под силу справиться с такой задачей. Что она сможет. — Да. — Как ты меня нашла? — Sorry, этого я рассказать не могу. Удар последовал мгновенно. Голову отбросило на бок. Она сильно прикусила щеку, убедившись, что из уголка губ течет смешанная с кровью слюна, когда снова выпрямилась на стуле. Они должны не просто поверить в то, что у них есть превосходство над ней, но и в то, что оно растет. — Больно? — Да. Она посмотрела ему в глаза. У всех мужчин, которые любили причинять другим боль, было что-то общее во взгляде. Что-то, что обитало где-то глубоко внутри, словно дымка — черная и маслянистая. Живая. Она много раз это замечала, не в последнюю очередь у человека, которого звала отцом. В Ренé Фукé она не видела вообще ничего. Ни желания, ни радости или наслаждения, никакой страсти, которая помутнила бы сознание. Ей показалось, что он не чувствует ничего. И это делало его гораздо опаснее. — Как ты меня нашла? Катя посмотрела сначала на него, потом на остальных. Один был погружен в телефон, тот, которого, по-видимому, звали Тео, он не мог спокойно смотреть на избиение связанной женщины и больше отводил взгляд в дверной проем, чем смотрел на нее. Темноволосый на стуле пил пиво. Они не чувствовали опасности. Были спокойны. Пришло время действовать. — Ты ведь помнишь, что я говорила про «не трогать меня без разрешения». Пристальный взгляд. Открытое неповиновение. Она бросила ему вызов. На глазах у остальных. Если она его раскусила, то ей известно, что последует дальше. Катя оказалась права. Замах больше, рука сжата в кулак, удар гораздо сильнее предыдущего. Она поддалась ему всем телом, сместила центр тяжести, отпрянула, как можно дальше, и стул перевернулся. В тот момент, как передние ножки стула оторвались от пола, она толкнула вперед бедра, как можно сильнее и быстрее выпрямила ноги и, упав на пол, почувствовала, как кабельная стяжка соскользнула с ножек стула. Она старалась прижимать ноги к стулу, надеясь, что никто не заметил маневра. Ренé сел рядом на корточки. — Как ты меня нашла? — Один из твоих нариков рассказал, как все устроено, я отправила сообщение с его телефона, написала, что хочу купить, и вот вслед за ним пришла к тебе домой. Она кивнула на мужчину на стуле. Ренé бросил на него такой взгляд, который говорил, что он ничего не забудет и займется этим позднее. — Что за нарик? — Йонте какой-то. — Йонте Лунди́н, — сказал мужчина с банкой пива, пользуясь случаем свалить вину на кого-то другого. — Он покупал вчера. Должно быть, это он. Ренé встал и кивнул двоим около двери. Она надеялась, что он не станет сразу отправлять кого-то из них наказывать Лундина. Ей хотелось, чтобы они все остались в одном месте. — Помогите ей встать. Они подошли к ней. Один подхватил ее за руки, в то время как второй поднимал стул. Она сильно прижала икры к ножкам стула — критический момент: если бы они оказались чуть внимательнее, то заметили бы, что она больше не привязана. Но они не заметили. Она вернулась в сидячее положении, а они ушли на свои места. Ренé снова к ней подошел. — Ты что-нибудь знаешь о том, где может быть амфетамин? — Да, — сказала она и закашлялась, выплюнув немного крови. — Можно мне немного воды? — У нас нет воды. — У вас есть что-нибудь попить? — спросила она слабым и хриплым голосом, посмотрев на мужчину на стуле. Ренé махнул ему, тот встал и подошел к ней, поднес к ее губам банку. Она подскочила со стула, оттолкнула его, прыгнула как можно выше и одновременно, подогнув колени к груди, протянула руки вперед под пятками. Она приземлилась с руками перед собой и оказалась перед темноволосым раньше, чем он успел среагировать. Обхватила его, и его руки оказались прижатыми к бокам. Банка с пивом упала на пол. Похоже, это вывело остальных из ступора. Ренé закричал, чтобы они схватили ее и двое начали к ней приближаться. Двигались они осторожно — после отеля оба помнили, на что она способна. Кате нужно было еще немного времени. Держа мужчину как щит между собой и остальными, она впилась зубами глубоко ему в шею. Сжала челюсти и рванула головой назад. От болевого шока мужчина громко закричал. Кровь быстрым потоком потекла вниз по шее, стремительно заливая белую футболку. Внезапная атака и рев приятеля возымели нужный эффект — остальные замерли и переглянулись. Что за хрень происходит? Катя выплюнула оторванный от шеи мужчины кусок и атаковала снова. На этот раз она достала до того места, куда целилась все время. Зубы разорвали сонную артерию, и кровь начала толстой красной струей выстреливать далеко на пол. Мужчина закричал еще громче, пока Катя волокла его спиной. C зафиксированными по бокам руками у него не было ни единой возможности остановить хлеставшую из тела кровь. Катя снова сплюнула и обвела взглядом всех присутствующих, которые находились в шоке от событий последних секунд, одновременно скалясь кровавыми зубами. Подойдя к окну, она подняла руки и отпустила мужчину, который сполз на пол перед ней. Уверенная в том, что он истечет кровью, она бросилась задом через окно. Она жестко приземлилась на спину. Летела она около метра, и от удара перехватило дыхание, но будто запрограммированная она не остановилась — откатилась в сторону, поднялась на ноги и изо всех сил побежала прочь от места приземления. Выбежала за угол, встала, восстанавливая дыхание, быстро оценила, где находится, и что может предпринять. Как она и предполагала, других домов вокруг не было. Один красный двухэтажный дом в глуши. Перед ним небольшая площадка с припаркованной машиной. Открытое пространство дикого зеленого луга с одной стороны, лес — с других трех сторон. Легко убежать, спрятаться, спланировать следующий шаг. Но она не хотела, чтобы оставшиеся четверо успели разделиться, возможно, выбраться отсюда, пешком или на машине. Она слышала, как в доме Ренé приказывает своим помощникам выйти, они обязаны схватить ее, нельзя позволить ей улизнуть. Из того, сколько раз ему пришлось повторять указания, она сделала вывод, что после кухонного представления они не горели желанием ее ловить. Она изо всех сил провела стяжками по косяку дома и всего после пары движений они поддались. Теперь она освободилась и повернулась обратно к месту, откуда пришла. Она исходила из того, что Ренé или кто-то из них смотрел, куда она выпрыгнула, и видел, что ее там больше нет. То есть ей нужно оказаться в таком месте, где ее появление станет для них наиболее неожиданным. Она подбежала к стене и подтянулась наверх — беглый взгляд в окно показал, что кухня пуста. Ловко, тихо и, контролируя ситуацию, она скользнула внутрь. Повсюду кровь. Тело мужчины, которому она разорвала шею, лежало в нескольких метрах от окна — он, должно быть, дополз до того места в бесплодных попытках спастись. Она переступила через него и подошла к столешнице, где, к ее облегчению, остался лежать нож Боуи. Она вытащила его из ножен и двинулась дальше. Помещение рядом, которое, вероятно, раньше использовалось как столовая, было в таком же плохом состоянии, как и кухня. Катя пошла по ней вперед настолько тихо, насколько позволял скрипучий, поврежденный влагой паркет. Она остановилась и прислушалась. Ощущение, что в доме больше никого нет. Двинулась вперед, вышла в небольшой коридор, где над потемневшей облупившейся стеновой панелью свисали обои. Остатки разбитого шкафа, сорванная полка для шляп и старый разобранный двигатель валялись на полу вместе с хвоей, листьями и грязью. Она прошла дальше к дверному проему, в котором не было двери, и осторожно выглянула. В нескольких шагах слева спиной к ней стоял мужчина, который ждал ее утром в фойе отеля. Они очевидно не ожидали ее появления изнутри дома. — Видишь ее? — закричал он, и Катя увидела в десяти метрах Тео, осторожно пробиравшегося к густым кустам, вооружившись полуметровым куском трубы. Катя развернула нож в руке, взяв его за самый кончик лезвия, бесшумно подошла и схватила молодого мужчину сзади. Позволила ему вскрикнуть от неожиданности, что заставило Тео обернуться. Катя подняла руку и бросила нож. Неидеальное попадание, но нож вошел в живот прямо под грудиной, должен был задеть печень, проколоть желчный пузырь. Тео, закричав, упал на спину, а Катя сбила с ног мужчину, которого удерживала, и он рухнул на землю. Она со всей силы наступила ему на шею, раздавив адамово яблоко и трахею, провернула ступню и прислушалась к бесплодным попыткам мужчины набрать в легкие воздуха, а потом трусцой побежала к лежащему на спине в высокой траве Тео с окровавленными от ранения руками. Он глухо стонал и с мольбой смотрел на нее, когда она наклонилась над ним и вытащила нож. Потом засунула его обратно в грудную клетку, прямо в сердце. Трое готовы, остались двое. Она выпрямилась, пробралась обратно к дому и проскользнула внутрь. Двигалась по зданию, пока не подошла к окнам на противоположной стороне. Мужчина, который стоял тогда в коридоре отеля с электрошокером, только что захлопнул багажник машины. В руках — дробовик, который он зарядил двумя патронами, прежде чем начал обходить дом с выставленным вперед оружием. Катя прокралась в коридор и на лестницу на верхний этаж. У нее есть нож. У него есть ружье. Ей нужно подойти ближе. Он об этом знает. На верхнем этаже было три небольших комнаты и туалет, где вся керамика валялась разбитой на полу. Катя быстро сориентировалась в пространстве и вошла в одну из комнат, когда-то служившую спальней. Внутри пусто, если не считать покрытую пятнами и плесенью кровать в углу. Матрас разорван и изъеден во многих местах. Она подошла к окну, осторожно выглянула и посмотрела вниз. Точно. Мужчина с ружьем сидел в углу, там, где из дома выступала терраса. Сложно обнаружить и хороший обзор на весь двор. Если попытаться сейчас добраться до автомобиля, то шансов у нее не будет. Она убрала из окна голову и задумалась. Второй этаж. Три с половиной — четыре метра. Возможно, больше. Но контролируемое падение и что-то или кто-то, кто его смягчит. Она решилась, снова подошла к окну и осторожно поставила наверх одну ногу. Перенесла на нее вес, рама выдержала и не издала ни звука, так что Катя ловко поднялась, пока не оказалась на корточках в оконном проеме. Она была уверена, что сделала все тихо и вниз ничего не упало, но мужчина внизу, должно быть, что-то почувствовал, потому что развернулся и посмотрел наверх в то же мгновение, как она оторвалась от окна. Он действовал быстро — если бы полет продлился дольше, он бы успел поднять ружье. Сейчас же, ревя от ярости, он успел приподнять его только на половину, когда она приземлилась на него и обеими руками воткнула нож в широко раскрытый глаз. Некоторое время она оставалась сидеть на нем верхом, спокойно дышала, невозмутимо сканируя свое тело в поисках повреждений. Не найдя ни одного, она встала на ноги. Наклонилась и взяла ружье. Попятилась к стене, привычно проверяя оружие. — Ренé! Остался один ты! Она стояла и прислушивалась. Тихо. Только звуки природы, то и дело ветер приносил звук двигателей несущихся где-то далеко автомобилей. Катя разрешила себе немного расслабиться. Она была довольно уверена в том, что у Ренé нет огнестрельного оружия и он слишком умен, чтобы атаковать ее без него. Точно слишком умен, чтобы думать о возможности переговоров с ней, думать о том, что уговоры могут ему помочь. Он знал, что умрет. Его единственный шанс — бежать. Быстро и далеко. Существовала небольшая вероятность, что он уже это сделал, она не видела и не слышала его с тех пор, как он выкрикивал указания, когда она выбросилась из окна. С тех пор как он потерял контроль и инициативу. В таком случае он бы не успел уйти далеко. Должно быть, направлялся в сторону Хапаранды. У нее есть машина, она бы вернулась туда быстрее. Она взглянула на часы и на солнце. Не знала, где находится, но, по крайней мере, могла определить стороны света. Рано или поздно она его найдет. Сколько бы времени это ни заняло. Она умела ждать. Как давно она здесь не была. В квартире на улице Роггатан. Ей тут нравится. Большая просторная трешка. Темные тучи на улице. Но отсюда, из прихожей, где она пытается надеть на Элин комбинезон, их не видно. Она о них не знает. Из гостиной доносится Спрингстин.