«Пусть он что-нибудь скажет», — попросила Сана. Санат передал Самородову слова Саны. «Уголек, ты меня слышишь? — недоверчиво произнес Антон и тут же поправился: — Конечно, слышишь, что это я… Уголек, я убедился, что время с тобой было лучшим в моей жизни. Ты мне нужна. Я хочу, чтобы мы снова были вместе». «Я тоже», — призналась Сана. — Ты что бормочешь? Выходи, немедленно! — вмешался в разговор Трифонов. Ему удалось отогнуть руль и выбраться из машины. Он дважды дернул дверь Саны, сломал замок и помог ей выйти. Полковник направил пистолет на поверженных противников, с опаской разглядывая их. — Что это с ними? Твоя работа? — Отключились на четверть часа, — неопределенно ответила Вокалистка. Трифонов наклонился к лежащему, обшарил карманы, нашел удостоверение сотрудника милиции. — Понятно, — пробормотал он и осмотрелся. К разбитому киоску возвращалась продавщица. — Нам лучше уйти. Потом придумаем объяснения. «Сестренка, нам тоже тут торчать не с руки, — продолжил общаться с девушкой брат. — Я догадался, что за тобой охотятся и сделал, что смог. Мы будем рядом, я на связи». Сана услышала знакомый рокот белых «жигулей», когда-то она каталась в них вместе с Антоном. Ее брат и близкий друг уехали, но она знала, что теперь всегда может к ним обратиться. 52 После автоаварии из-за отказа тормозов Трифонов ввел особые меры безопасности для всей группы, в том числе, и на служебной квартире, где проживала Вокалистка. На его звонок, как и положено, первой к двери подошла Корман, убедилась, что пришел свой и лишь после этого убрала взведенный пистолет, открыла замок и сняла дверную цепочку. Сергей Васильевич поздоровался и приободрил агента: — Теперь нам нечего бояться, мы победили! — Кого? — не поняла Корман. — Того самого, министра МВД. — Трифонов не скрывал мстительной радости, что угрозы Забелина остались в прошлом: — Его псам прищемили хвосты, нас больше не тронут. — Что-то я не слышала официальных сообщений. Щелоков еще при власти, — заметила Корман. — Формально — да. Но он уже беззубый тигр. — И как же ему вырвали зубы? Показная бодрость полковника улетучилась, на его лице прорезались морщинки озабоченности. Он рассказывал, немного стыдясь своих слов: — Ты ведь слышала, что бесследно пропал начальник шифровального отдела нашей Конторы. Следаки долго ломали голову, что с ним да как, а недавно нашли два обгоревших трупа. Копнули глубже, проследили кое за кем и… Наш шеф предъявил генсеку доказательство, что к убийству офицера КГБ и его супруги причастны люди из МВД. А это уже ни в какие ворота… Трифонов прошел в гостиную. В угловом кресле дремала Вокалистка. При появлении начальника ее глаза распахнулись, и стало ясно, что девушка отнюдь не спала, а целиком погрузилась в созерцание безразмерного потока звуков окружающего мира. — Свои убивают своих, — брезгливо произнесла Вокалистка. «Легко быть чистюлей, не имея погон, а служивые люди действуют по приказу», — мысленно оправдал себя полковник, а вслух упрекнул: — Ты же помнишь, как сама поучаствовала. — Он скривился, как от зубной боли и рубанул рукой: — Приказываю забыть! Наша миссия закончена! Легко сказать, Сана хорошо помнила смонтированную аудиозапись разговора министра внутренних дел и его зама. На кассете была ложь, но трупы-то предъявили настоящие! Евгения Корман подошла к окну, сцепила руки на груди: — Двойное жестокое убийство, но никто ничего не узнает. Все куда-то идут, едут, спешат. У москвичей другие заботы. Вокалистке не требовалось смотреть в окно, чтобы видеть спешащих прохожих. Ее слух сканировал пешеходов, поток машин и проникал дальше под крышу американского посольства. Еще до прихода Трифонова она уловила в стенах посольства разговор, который сейчас приобретал особую актуальность. Не все слова она понимала, но американцы упоминали имя Андропова. Сана подошла к окну, приоткрыла раму, расстегнула блузку. Теперь она хорошо слышала тайный разговор и повторяла английские фразы вслух. На лице Корман, прекрасно знавшей английский, росло удивление. Вскоре ее вид был настолько обескураженным, что, когда возникла пауза, Трифонов в нетерпении спросил: — Что ты узнала? — Американцы насмехаются над нами, — растерянно ответила Евгения. — Говори конкретно. — Они хвастаются, что начальник шифровального отдела был завербован ЦРУ. Он жив. Ему помогли сбежать вместе с женой в Финляндию в багажнике автомобиля с дипломатическими номерами. — Вот, ублюдки! А про Андропова? Что точно они сказали про Андропова? — Дословно: даже свой провал он использовал для укрепления власти. И еще… — Корман замялась. — Что еще?! — требовал Трифонов. — Ради власти он пойдет по трупам. — Ты точно перевела? — спросил полковник и махнул рукой: — Даже если точно, это наши враги, они не такого наговорят. В поисках поддержки, Корман посмотрела на Вокалистку. Сана молчала, прикрыла окно и вернулась в кресло. Она обхватила колени руками, с минуту подумала и посмотрела в глаза Трифонову: — Если Шеймины живы, то кого убили вместо них? — Не обязательно, — оправдывался полковник. — Зачем убивать, люди гибнут каждый день. Могли найти подходящее тело на кладбище. Корман поддержала начальника: — А даже если так. Это же для дела, для высших государственных интересов. — Ради государства можно убивать? — усомнилась Сана. — Так было во все времена! — отрезала Корман. — Сильное государство не боится применять силу. Полковник вмешался и развел женщин, как рефери на ринге. — Хватит о делах! Евгения, приготовь кофе. Ступай на кухню. — Оставшись наедине с Саной, он улыбнулся ей и сказал: — Кстати, хирург дал положительное заключение. Можешь готовиться к операции, он избавит тебя от шрама. Недавно Трифонов водил девушку к доверенному пластическому хирургу, менявшему внешность разведчиков. Тот изучил шрам Саны, провел общее обследование организма, взял анализы и обещал дать ответ: возьмется ли он за сложную операцию. И вот ответ получен. — Правда! Когда? — радостно подскочила девушка. — Стоит мне ему позвонить и… Сана чмокнула начальника в щеку и закружилась по комнате. Глядя на счастливую девушку, полковник надеялся, что она выкинет из головы услышанное в американском посольстве. Лучше забыть об этом. Если всплывет правда о беглом агенте ЦРУ — Андропова отправят в отставку. А тот готов на все, чтобы остаться у власти, в этом американцы правы. Через два дня Трифонову предстояла встреча с Андроповым. Полковник уже привык к особым отношениям с всесильным председателем КГБ, но за час до аудиенции ему позвонили. — Благодарю за службу, Сергей Васильевич, — сухо приветствовал Андропов. — Лично принять не могу. Если есть, что сказать, говорите. — Группа готова к новым заданиям, — выпалил Трифонов. — А в прежнем деле ничего нового? — вкрадчиво спросил председатель. Особый тон и последовавшая пауза смутили Трифонова. В голове прокрутились десятки вариантов, и он понял — его проверяют! Андропову известно о побеге начальника шифровального отдела, а слить эту информацию могла только Корман! Ну конечно, негласный контроль друг за другом — это альфа и омега службы безопасности. Пока он следит за противником, за ним следят свои. И как он не додумался раньше! Ну что ж, выхода у него не осталось, молчать нельзя, и так два дня прошло. Трифонов откашлялся и доложил о подслушанном разговоре американцев. Заверил, что проверял информацию, поэтому не спешил с докладом. Андропов не удивился и никак не прокомментировал новость. Он сосредоточился на Вокалистке и говорил о ней, как о шиле в заднице: — Опять эта девка с ушами локаторами. Ее никто не просил, а она подслушала. По личной инициативе, ведь так? — Так точно, — подтвердил полковник. — Вот именно! Сегодня она слушает их, а завтра нас. Таким же образом она может узнать наши государственные секреты и продать их врагам. — Я не думаю, что Вокалистка… — Лучше думать заранее, чем потом разгребать последствия. Поступим так, с вами свяжется генерал Линьков, у него есть опыт в подобных делах. Выполняйте его инструкции, полковник.