Затем землянин взялся за Тускуба, и взялся всерьез. Нам едва пара разрядов прилетела. Они шваркнули о дальнюю стену и погасли. «Герман, ты где застрял⁈» — написал Тускуб в чате на следующий ход. «Держитесь там, скоро буду», — тотчас добавила Сола. В микропаузе между ходами я еще раз прикинул в уме варианты. Землянин потерял еще одного бойца. Тех, что осталось, вряд ли хватит, чтобы выбить весь мой отряд за два хода, а больше мне и не надо. Если Тускуб — это Алекс, то к лешему маскировку — прорвусь внутрь и заблокирую гада! «Уже рядом», — написал я, и дал своим команду выдвигаться. Штурмовик с гренадером первыми нырнули в коридор. Два плечистых здоровяка перекрывали его почти полностью. За ними шли македонец со снайпером. Ствол снайперской винтовки торчал над плечом гренадера. К сожалению, у нас было только по одному действию на ход. Я даже никакие приказы, кроме как на перемещение, отдать не мог. Единственная, кто у нас хоть что-то смогла — это Аналитик, у нее сбор данных даже на ходу шел и +1 к точности на следующий ход будет. «Давай быстрее», — написал Тускуб. — «Нас тут совсем задавили». «Еще ход», — ответил я. — «Сейчас он откатится назад». Это было бы разумно. Из центра коридора мне был виден почти весь отряд землянина. Если он собирался вначале разделаться с Тускубом, ему стоило потратить ход на перегруппировку и отступить на один боевой сектор назад. Да, это потеря темпа, но куда ему спешить? А отступив, он бы оставил мне на обозрение пустую нейтралку между ним и Тускубом, и тут уже мне пришлось бы потратить целых два хода — на выход на новую нейтралку и на размещение отряда за укрытиями. Пошаговые стратегии — это фактически те же шахматы. Тут надо думать на несколько ходов вперед. Землянин не подумал. В терминах шахмат — зевнул. Хорошо так зевнул, кстати. Гренадер закинул в комнату магнитную мину. Никого не убил, но понизил уровень защиты у баррикады из опрокинутой мебели, и мы неплохо накидали ран землянскому воинству. Их медичка на шестерку излечила две раны, но ее саму уже взял на прицел мой снайпер. Следующий ход начался с того, что медичка зрелищно отлетела прочь с простреленной головой. «Отличный выстрел!» — написал Тускуб. «Как вы там?» — спросила Сола. «Побеждаем», — ответил я. Это я немного поторопился, конечно, но результат уже был очевиден. Землянин продержался еще четыре хода и пал. Последний бросок кубиков выдал ему три единицы. На нагрудной панели жалобно мигнул красный огонек. Это карма — не надо было продавать проход Алексу. У Тускуба в строю остались всего три девицы, да и те — на последнем издыхании. Сидя рядком на ступеньках, они, словно три мышки, сосредоточенно грызли пайки. Один паек восстанавливал пять ран. В реальном мире он еще должен был автоматически записывать бойцов на прием к стоматологу. Тускуб вздохнул, обводя печальным взглядом четверку павших стрелков. К ним тотчас метнулась моя медичка. Двоих ей удалось поднять на ноги. Их синхронно шатало. У обеих после «воскрешения» было по одному пункту жизни. Тускуб тотчас выдал каждой по пайку. Еще одна девица была «в коме» — то есть «убита», но улучшенный медик-телепат мог бы вернуть ее к жизни, если бы он у нас был. Ну или до магазина дотащить. Четвертая девица — та самая, которую Тускуб недавно нанял на лодке — оказалась мертва окончательно и бесповоротно. Эта победа принесла нам 35 пайков. Я отдал свою долю Тускубу. — А ты как же? — не вполне уверенно произнес он. — Тебе нужнее, — ответил я, и мысленно добавил: — С таким-то стилем игры. — Вслух же я произнес: — И спасибо, что выручил. — Да ерунда, — Тускуб отмахнулся. — Идем, там наверху наших бьют. — Тебе бы вначале отряд пополнить, — возразил я. — Магазин рядом. — Только там бомбят, — напомнил Тускуб. Грохот выстрелов был слышен даже здесь, и пол под ногами едва заметно, но всё же заметно содрогался. — Второй магазин в подвале, — сказал я, одновременно выводя на забрало карту, чтобы прикинуть маршрут. — Да там одни мутанты, — Тускуб снова махнул рукой. — Ну их нафиг. Идем! Его девицы, торопливо догрызая пайки, поднимались на ноги. Я подумал, что для Алекса Тускуб слишком уж торопится не туда. Разумеется, это если он не напрашивался на то, чтобы я уговорил его составить мне компанию. На самом-то деле, все основания к этому были. Тускуб оказался неплохим помощником, да и вообще в два отряда охотиться на читеров заметно проще. Не зря сыщики часто работали с напарниками. Я тоже раньше так работал. Пока моего напарника не убил Алекс. — Действуй, — сказал я. — А я всё-таки проверю, что здесь. — Блин, Герман, ты осторожничаешь, как земляшка, — проворчал Тускуб. — Мы же марсиане. Марс атакует! Он вскинул правый кулак в марсианском салюте. Наверху громыхнуло. С потолка осыпалась крошка. Тусклая лампа над входом погасла. — Пока больше похоже, что Марс огребает, — мрачно заметил я. — Это мы еще посмотрим! — воинственно заявил Тускуб. Я не стал спорить. Сола в чате воззвала о помощи, и Тускуб тотчас умчался ее спасать. Я едва успел пожелать ему удачи. 1.08 В подвале было темно и сыро. С труб под потолком капала вода. Стены заросли мхом и чем-то, похожим на плющ с длинными усиками. Из-за кроваво-красного цвета он считался марсианским растением, случайно завезенным на Землю вместе с припасами для армии. У Виктора Успехова есть цикл романов по игре и там этот плющ лезет на Землю настырнее, чем марсианская армия. Однако разработчики так и не придумали, как обыграть этот плющ, и пришлось ему остаться антуражем. Это, к слову, к давнему спору о том, был ли цикл по игре или игра по циклу. Рекламщики ради интриги напускали туману, но на самом деле — цикл по игре. Игра изначально вообще задумывалась по «Войне миров» Уэллса, но потом многое переиграли из соображений баланса. Кстати, никому не рекомендую при Успехове упоминать Уэллса. Последний, кто это сделал, получил вазой по голове. То ли профессиональная ревность, то ли просто горячий нрав. Впереди в свете фонарей промелькнула здоровенная серая тень. — Что за хрень? — вслух удивился я, бросая быстрый взгляд на карту поверх забрала. — А говорили: безопасный проход. С пути я не сбился. Один из ориентиров на карте был как раз перед нами. И прямо перед ним разворачивался для боя отряд мутантов. Эти уродливые кадавры считались условно-нейтральными юнитами. Они не обладали неуязвимостью истинных нейтралов, а были, как и мы, наемниками, однако могли примыкать к любой из враждующих сторон. Эти примкнули к землянам. — К бою! — скомандовал я. Позиция была так себе: длинный темный коридор, который был уже нарезан на сектора поля боя, и практически без каких-либо укрытий. Последнее, впрочем, было неважно — мутанты всё равно предпочитали рукопашный бой. А у меня, наоборот, одни стрелки. Под потолком вспыхнули перекрещенные мечи. Мне выпала тройка против его единицы, но у моих стрелков и так инициатива была выше. С той стороны стреляющими были лишь два мародера — пара здоровенных крепышей в хитиновой броне с топорами и «перегретыми» бластерными винтовками. «Перегретыми» считались поврежденные бластеры, которые на любой выстрел бросали дополнительный кубик и при выпадении единицы или двойки могли выйти из строя на один ход. Хотя у мародеров было всего по 2 выстрела на 4+, они и с нормальными бластерами много не навоюют. Это прежде всего защитники навроде стражей, причем ближе к их «усталой» версии. Зато и стоили они всего по 70 очков. За мародерами пряталась редкая страхолюдина с длиннющими когтями. Это была медичка, исцелявшая союзников иглоукалыванием. Она лечила только в своем секторе, зато лучше человеческих медиков. Еще дальше стояло чучело с флагом, заменявшее им командира. Приказов и оружия у него не было, зато сам флаг раздавал разные бонусы. Синий землянский повышал защиту. Белые символы на знамени показывали — как конкретно. Две волны означали бонус на «уворот» — по сути, тот же спас-бросок за укрытие, но без укрытия. При удачном броске кубика ловкий мутант уворачивался от бластерного разряда или удара в рукопашной. Мародеры ловкостью не отличались. — Псы, — тихонько прошептала Аналитик. Ну да, псы. Я чуть было не сказанул: «спасибо, капитан Очевидность». Еще не хватало язвить с ботами. Но я бы сильно удивился, если бы было что-то другое. У мутантов есть неплохие сборки с тяжелыми монстрами, но если видишь флаг на уворот — это стопроцентно псы. Первым из темноты выступил долговязый тип, похожий на вытянутый пень с хлыстами вместо рук. Это был погонщик псов. У его ног крутилась свора зубастых тварей, больше похожих на гибрид крокодила с обезьяной, однако официально они именовались «псы войны». Вот насчет «войны» — это в точку. Острые когти псов рвали броню, словно картон. Псов было восемь. Могло быть и девять, но мутант предпочел на 40 очков улучшить медичку. — Надо было взять огнеметчика, — проворчал я себе под нос. Знал ведь, что через подземелье пойду! Но не сообразил. Да и Кролик, зараза такая, обещал безопасный проход. Какой он тут к лешему безопасный? Отдельный мутант, может, и не ровня человеку, но мутанты побеждали числом. И, вопреки известной фразе, умением тоже. Есть такой виртуальный клуб «Шесть собачек», где собирались любители так называемого раша — стремительной атаки толпой дешевых юнитов. Без изысков. Тонкие ценители тактики смотрели на рашеров с презрением, что, однако, нисколько не мешало тем выносить ценителей с завидной регулярностью. И дело тут было вовсе не в удаче. Дешевые юниты могли за себя постоять, когда поддерживали друг друга, и мастера клуба вдумчиво изучали эту шантрапу, подбирая самые сильные сочетания. Клуб выпускал одноименный журнал и вот эту самую сборку с восьмью псами я видел в последнем номере. Там автор убедительно, на две страницы, с цифрами и примерами обосновывал замену девятого пса на улучшение «шустрые иглы» для медика. Улучшение позволяло медику лечить сразу после перемещения. Что ж, сейчас у меня будет возможность оценить его выкладки на практике. Расстановка закончилась. Знаменосец мутантов взмахнул флагом. Псы сбились в стаю перед погонщиком, образуя единый отряд. Поразить отряд было проще, да и урон по площади накрывал всех разом, зато владелец отряда мог подставлять под удар менее ценных юнитов. А у песиков хоть и всего по 4 пункта жизни, но самих-то их восемь, да и серьезную проблему погонщик представлял именно пока они были живы. — Горелый же блин, — констатировал я, одновременно раскидывая по планшету указания. Снайперу я приказал выцеливать медичку, а остальным — сконцентрироваться на псах. Гренадер начал с осколочной гранаты — это 1 урон по цели плюс еще по одному на 6+ всем в отряде, а там девять целей. Девять кубов стремительно провернулись над мутантами, пока осколки разлетались во все стороны. Я впился в них взглядом. Здесь был шанс достать погонщика, поскольку кубы бросались за каждого. Увы, не повезло. Выпали всего две шестерки, да и те по псам. Поток бластерных разрядов тоже меня не порадовал. Пару ран отхватил здоровый пес с белой полосой поперек морды и столько же прилетело зеленомордому лохматику. Я применил приказ «Целься точнее!» на штурмовике, перебросив неудачные броски. Выпала пятерка и две единицы. У лохматика стало три раны. — Взять их! — заревел погонщик, и хлестнул псов плетьми. Каждому досталось по одной ране. Лохматик рухнул на пол. Над ним воспарила пиктограмма с черепом. Остальные ринулись на нас. Погонщик тяжело затопал следом. По правилам в игре доступно только одно действие на ход, но он был частью отряда, а отряд перемещался. Вот так эти сочетания и работали. Мародеры двинулись следом. Ну да, стрелки они никакие, зато их топоры будут хорошим подспорьем в рукопашной, да и страхолюдина была за ними, как за хитиновой стеной. Об этом я не подумал. Моя медичка картинно вскинула бластер. Разряд на двоечку улетел в темноту и разбился о кирпичную стену. Аналитик за моей спиной старательно барабанила пальчиками по экрану планшета. Псы, отхватив стимулирующих плетей, на последнем такте поднажали и проскочили через нейтралку в мой сектор. За ними притопал погонщик и начался второй ход. Прицеливание давало моему снайперу максимальную инициативу. Страхолюдина лишь на миг высунула морду, и тотчас словила в нее разряд. В броске на уворот выпала двойка. Страхолюдина громко взвизгнула, лишившись сразу трех пунктов жизни. Аналитик раздала всем моим +1 к точности по псам, и пошла рукопашная. Точнее, пока еще вхождение в нее. Чардж, как говорят игроки. Я приказал гренадеру взорвать мину. Тот вопросительно оглянулся на меня. Если удар задевал своих, требовалось подтверждение. — Действуй! — скомандовал я. Гренадер взвел мину. На него бросился пес. Гренадер обрушил мину ему на голову. Бабахнул взрыв. Пса разнесло в клочья. Гренадер отлетел назад с тремя ранами. Взрывная волна прокатилась по коридору, но моих ожиданий не оправдала. Единственная, кого она сбила с ног, была мой Аналитик. Двое псов прыгнули на штурмовика, но он успел всадить в них очередь. Три раны, равномерно распределенные по тварям, у которых уже было три и две раны, уложили их к ногам лысого здоровяка. Хвала Рандому! Еще две псины накинулись на Македонца. Я велел ему сосредоточиться на псе с белой полосой — у того оставался всего один пункт жизни, но тут кубики оказались не на нашей стороне. Я даже перебросил броски македонца, потратив приказ «Всё переделать!» — с тем же успехом. К счастью, битый пес тоже оказался не на высоте, а вот второй тяпнул Македонца за ногу.