— Ну да, обычно — да, — согласился я. — Хотя здесь, скорее, подразумевается: какие планы на будущее? — У меня — немного разбогатеть, — сразу и уверенно ответил Леший. — Ты же сам понимаешь, что твоя война — это только твоя война. — Вот как раз в этом я не вполне уверен, — произнес я. Леший снова хмыкнул. — Не уверен, говоришь? — произнес он. — И почему же? Если ты про общего врага, то нет, агенты не представляют для нас такой серьезной проблемы, чтобы ввязаться в войну с департаментом. Нас с тобой объединяет только общий материальный интерес. — Вот только этот интерес напрямую связан с моим погибшим напарником, — сказал я. — Причем, как я заметил, интерес наметился еще до того, как речь зашла про золото. Некоторое время Леший задумчиво смотрел на меня. Я бы даже сказал: оценивающе. Когда пауза откровенно затянулась, он произнес: — Да, мы с Ником были знакомы. Года два, наверное, может чуть больше. Он не работал на нас, если ты о том. Иногда он нам помогал, иногда мы ему. Ник хотел знать, что на самом деле произошло три года назад. Правду. Последнее слово у него прозвучало с нескрываемым сарказмом. — А ты разве не хотел знать? — спросил я. — А я знаю, — спокойно сказал Леший. Должно быть, мой ошарашенный вид его немало позабавил. — Да ничего там интересного не было, — заявил Леший. — Кто-то в правительстве в очередной раз решил погреть ручки на войне, и вот вам война! — В правительстве? — Ну да, — Леший кивнул. — Без пришельцев аферу такого масштаба можно было провернуть только при поддержке правительства, — он секунду подумал, и добавил: — Да и с ними, пожалуй, тоже. — Но… Я даже не сразу нашел, что «но». Каких-то особых иллюзий в отношении любого правительства я не питал, давно считая их всех шайками коррупционеров, но развязать войну практически всепланетарного масштаба — это, на мой взгляд, было как-то слишком. — Это же фактически мировая война! — заявил я. Леший в ответ равнодушно пожал плечами. — Не такая уж и мировая, — сказал он. — Здесь, к примеру, никакой войны нет. И таких островков безопасности полным-полно. Были бы деньги, и можно жить как раньше. — Зная, что вокруг идет война? — Так она и раньше шла. И не одна. На востоке, говорят, вообще чуть ли не все со всеми рубились. Вроде, это называлось Арабской весной. Ну, кому весна, а кому и поздняя осень, тут сам понимаешь. Я машинально кивнул. Из подворотни вышел потрепанный черный котяра. Он оценивающе глянул на нас. Мол, стоит ли этим двуногим перебежать дорогу? Леший строго глянул на него, и кот решил, что не стоит. — Просто мне Европа всегда казалась неприкосновенной, — заметил я, когда мы прошли мимо. Кот проводил нас внимательным взглядом. — Ну, это многим казалось, — с кривой усмешкой ответил Леший. — Я вот тоже не всегда был предводителем табора стильных бродяг, и тоже верил, что война — это где-то там. Мы же — Европа, остов, так сказать, цивилизации. Что с нами может случиться? А когда началось, нас разбомбили первыми. Мы свернули в проулок, и я спросил, кто их бомбил. Леший пожал плечами. — В новостях вначале сказали, что американцы, — сказал он. — Потом, что русские. А когда мы уже были в лагере для беженцев, сообщили, что это были марсиане. — Началась «Война миров», — с пониманием произнес я. — Не, — Леший помотал головой. — «Война миров» началась еще где-то через месяц после бомбардировок. Представь себе наше офигивание, когда по телевизору вдруг на голубом глазу заговорили, что всё это было просто рекламой новой игры. Нифига себе рекламка! Эту рекламу я помнил. Пропустить ее было попросту невозможно — реклама транслировалась буквально из каждого утюга, с грацией носорога вырываясь за все рамки разумного. Впрочем, разработчики утверждали, что они всего лишь следовали традициям. «Войну миров» Уэллса тоже подали по радио как настоящую, перепугав до паники целую страну. Разработчики тогда, похоже, вознамерились перепугать целую планету, и у них, кстати, неплохо получалось. Адвокаты компании не вылезали из судов. У меня, помнится, еще тогда был вопрос: откуда у них деньги на столько тяжб одновременно? Если за ними стояло правительство, а то и не одно — понятно, откуда. — И что вы сделали? — спросил я. — А что мы могли сделать? — ответил Леший. — Со всех экранов только и лилось, что, мол, никаких бомбардировок на самом деле не было. Показывали наш город. Мол, вот он, целехонек. Только нам вернуться в него не дали. Всех куда-то вывезли. Не знаю, куда. Я уже тогда почувствовал, что запахло жареным, и сбежал. Вот с тех пор и бегаю. Когда Ник вышел на Хомяка, думал уже, что вырвусь, наконец, из этой гонки, но ему же правду подавай! Кто, когда, зачем… В общем, полный комплект, с которым можно идти к прокурору. А там такие люди завязаны, которых ни один прокурор не достанет. — Если бы они не боялись прокурора, какой смысл им убивать Николая? — парировал я, одновременно укладывая в голове новую информацию. Она вставала на место как влитая. — Тоже верно, — немного подумав, согласился Леший. — Может, они и боятся огласки. Но это всего лишь еще один повод избавиться от того, кто слишком много знает. Поэтому пока мы вместе, давай-ка лучше сосредоточимся на золоте. — Это если оно в отеле, — уточнил я, четко выделив голосом слово «если». — Оно там, — убежденно отозвался Леший. — Где ему еще быть? Ты всё правильно сообразил. Там его никто искать не будет. — Кроме агента. — Не, — всё с той же убежденностью заявил Леший. — Я эту породу хорошо знаю. Сейчас он ищет нас. Не могу сказать, что он меня успокоил. Стрелка показала за угол и помигала. Мол, почти пришли. Малость встревоженный последними словами Лешего, из-за угла я выглянул очень осторожно. Моя «Нова» стояла там же, где я ее оставил. Перед ней, перекрывая проезд, стояла черная «Кассиопея». 3.08 Из «Кассиопеи» вышел агент Кузнецов. Он был одет всё в тот же черный костюм, но кроме того агент теперь еще носил шлем дополненной реальности. Как и у меня, это были зеленые очки, совмещенные с широкими наушниками. По их оголовью пробегали крохотные фиолетовые огоньки. — Герман! — громко провозгласил агент. — На ловца бежит мой зверь! Я быстро стянул с головы шлем. Леший глянул на меня вопросительно. — Он подключен к системе, — шепотом пояснил я, кивком указав на агента. — И та пересылает ему все наши ходы. — Но я-то без шлема, — возразил Леший. — Значит, только мои, — прошептал я. — Тогда так: я его отвлеку, а ты — обойдешь слева, и мы его возьмем. — А он отвлечется? — Думаю, да. Он позёр и наверняка думает, что один на один он меня уделает. И, надо признать, у агента были все основания так думать. Леший коротко кивнул. Я вынул из кобуры бластер и вышел из-за угла, стараясь всем своим видом излучать уверенность в своей победе. Агент лишь едва заметно усмехнулся. Не стой он под самым фонарем, я бы этого и не заметил. — У меня только один вопрос, — сказал я. — Всего один? Агент удивленно вскинул бровь. — На остальные я уже нашел ответы, — сказал я, подходя ближе. — Я знаю про аферу с «Войной миров», про капсулы и про то, кто на самом деле стоит за убийством сыщика Реднека. Тут я выразительно глянул на агента. — Тогда ты уже знаешь слишком много, — спокойно ответил тот. — А в чем твой вопрос? — Что спрятано в отеле Лагуна? На лице агента отразилась злоба пополам с растерянностью, но он мгновенно взял в себя в руки. — Золото Хомяка? — спросил я. — В нём всё дело? — А тебе, Герман, так не терпится разбогатеть? — уже вновь спокойным тоном вопросил агент. — Что ж, это можно устроить. Если, конечно, я не убью тебя прямо здесь. — Нет, — я покачал головой. — Я не стремлюсь разбогатеть, но я твердо намерен отправить убийцу моего напарника за решетку. — Я — агент департамента, — напомнил агент. — Меня нельзя засадить. — Это зависит от того, насколько коррумпировано твое начальство, — ответил я. — И, сдается мне, будь оно насквозь продажно, тебе разумнее было бы поделиться с ними, а не убивать сыщика. — Соображаешь, — сказал агент. — Возможно, ты мог бы быть нам полезен.