Но где тогда Сара? Значит, он спрятал её там, куда не сможет попасть посторонний. В том, что Араб не станет подвергать жизнь девушки опасности, директор не сомневался. Несмотря на всё своё негативное отношение к наёмнику, директор должен был признать, что Араб старательно избегал лишней крови. Это было его жизненное кредо, которого он придерживался при любых обстоятельствах. Даже бойня, учинённая наёмниками на острове, где находилась генетическая лаборатория, вполне вписывалась в эту схему. Ведь он защищал своих людей. За размышлениями он просидел почти до самого вечера, только периодически связываясь с поисковыми группами и с каждым отрицательным ответом становясь всё мрачнее. Результатов не было. Но неожиданно во второй половине дня раздался телефонный звонок, и директор, сняв трубку, услышал голос, который так долго ждал. Но даже теперь Араб остался верен самому себе. Отлично зная, что все телефонные разговоры директора записываются, он принялся на что-то намекать и неожиданно вспомнил про собаку Сторма. Положив трубку, Сторм развёл руками и поднялся из-за стола. Но не успел он сделать и трёх шагов, как снова зазвонил телефон. На этот раз на линии оказался сенатор. К удивлению Сторма, кто-то уже сообщил ему о звонке Араба. Сделав себе в памяти пометку: выяснить, кто так старательно стучит на него сенатору, — Сторм подробно доложил ему о состоявшемся разговоре. — Может, вы всё-таки объясните мне, что всё это значит и какое отношение к моей дочери имеет ваша собака? — не выдержав, заорал сенатор. — Ещё не знаю, но он явно на что-то намекал, — проворчал Сторм, лихорадочно обдумывая ситуацию. — И что же это? В чём намёк? И объясните мне наконец, при чём здесь ваша собака? — не унимался сенатор. — Собака, собака… — задумчиво повторил Сторм. — Точно, собака! Я никогда не говорил ему, что у меня есть собака. Чёрт, этого не может быть! — Что? В чём дело? О чём вы, чёрт вас побери? — снова заорал сенатор. — Простите, сенатор, но мне нужно срочно попасть домой, — быстро ответил директор, швырнул трубку на рычаг и выскочил из кабинета. Удивлению Менди не было предела. Впервые в жизни она увидела директора в таком состоянии. Больше того, она впервые в жизни увидела, как этот пожилой, солидный человек выскакивает из кабинета и не просто бежит, а по-настоящему несётся к выходу. Заглянув в кабинет, она на всякий случай, заперла дверь и, вернувшись на своё место, переложила пистолет из ящика стола на полочку, рядом с клавиатурой компьютера. К своему дому директор Сторм летел с сиреной и с визгом сжигаемой на поворотах резины. Но как только его машина остановилась у подъезда, прямо перед ней, едва не дотянувшись капотом до широкого бампера, остановился лимузин сенатора Ливински. Выскочив из машины, директор кинулся к дверям, не обращая внимания на окрики сенатора. Одним движением распахнув дверь, директор ворвался в дом, громко подзывая к себе пса. Огромный мастифф, громко цокая когтями по паркету, выскочил в коридор, направляясь к нему от подвальной лестницы. Следом за директором в дом вошёл сенатор и, увидев пса, остановился. Быстро потрепав собаку по лобастой башке, Сторм осмотрелся и осторожно направился в сторону лестницы. Вошедшие следом за сенатором охранники, заметив его настороженность, слаженными движениями передёрнули затворы пистолетов и, обойдя Сторма, первыми двинулись по лестнице в подвал, привычно прикрывая друг друга по всем правилам. Сторм, ухватив сенатора за рукав, задержал его в коридоре, давая возможность своим парням проверить подвал. Неожиданно из подвала показалась физиономия одного из парней. — Директор, вам лучше самому взглянуть на это, — смущённо проворчал агент, бросая на сенатора непонятный взгляд. Отпустив рукав сенатора, директор бросился в подвал чуть ли не бегом. Следом за ним, пыхтя и спотыкаясь, спускался сенатор. Но, едва они вошли, как с ходу остановились, словно наткнувшись на невидимую стену. Сторму хватило одно взгляда, чтобы понять невысказанную угрозу. Разложенные на полу плети и вибраторы, костюм в стиле садо-мазо и жёсткий ошейник, наглухо застёгнутый на шее девушки. — Отстегните её и найдите какую-нибудь одежду, — приказал Сторм, устало приваливаясь к ближайшему шкафу. — Что всё это значит, директор? — зашипел сенатор, не хуже разъярённой кобры. — Если он посмел прикоснуться к ней… — Он её не трогал, — со вздохом ответил Сторм. — Это предупреждение. — Кому? О чём? — растерялся сенатор. — Нам обоим. Он показал нам, что ни мы сами, ни тем более наши близкие, не можем чувствовать себя в безопасности. А весь этот антураж говорит о том, что в следующий раз она может оказаться в каком-нибудь борделе, далеко отсюда. — Откуда такая уверенность? — окончательно растерялся сенатор. — Обратите внимание на то, что он обложил её вибраторами самых разных размеров и расцветок. По-моему, намёк вполне понятный. Отстегните её наконец, — зарычал он на возившихся с наручниками телохранителей. — И выньте кляп. Мне нужно с ней поговорить. Вздрогнув от его рыка, один из телохранителей быстро расстегнул ремень, которым крепился шарик во рту у девушки. И только теперь Сторм в полной мере оценил полезность этого изобретения. Едва выплюнув силиконовую затычку, Сара разразилась такой тирадой, что оцепенели даже возившиеся с наручниками телохранители. Удручённо покачав головой, сенатор шагнул к дочери и, взяв её жёсткими пальцами за подбородок, приказал: — Придержи язык, Сара. Это уже не шутки. — А не пошёл бы ты, папочка, куда подальше. Мне давно уже осточертели твои нотации. Да, отстегните меня наконец и помогите снять эту сбрую, — завопила девчонка, топая ногами и брызгая слюной. — Это всё очень интересно, мисс, но вы должны сказать, что с вами произошло? Как случилось, что вы оказались пристёгнутой к трубе в моём подвале? — Понятия не имею, — фыркнула в ответ Сара. — Машина заглохла, я вышла, чтобы позвать наших охранников, а вместо этого получила по морде и очнулась уже здесь. — Вас ударили? — Ну, если в вашем понятии получить по морде — это что-то другое, то да, меня ударили, — окрысилась девушка. В этот момент наручники звякнули, расстегнувшись, и девица, морщась и охая, принялась растирать запястья. Быстро сняв свой пиджак, сенатор накинул его на плечи дочери и, повернувшись к Сторму, спросил: — Что вы собираетесь предпринять по этому поводу? — Ничего. Это было предупреждение, и, если мы попытаемся мстить, нас попросту уничтожат, — мрачно покачал головой Сторм. — Выходит, вы знаете, кто меня сюда засунул? — с интересом спросила Сара. — Знаю и могу поклясться на Библии, Торе и Коране одновременно, что вам лучше держаться от этого человека подальше. Целее будете. — Кто он? — спросила Сара, и по тону девушки директор понял, что будет проще ответить, чем спорить. — Бывший наёмник по прозвищу Араб. В прошлом он был лучшим в своём деле и, судя по всему, таким и остался. Похитить дочь сенатора, при этом не то что никого не убив, а даже никому мозоль не оттоптав, — это нужно уметь. И поверьте, юная мисс, если этот человек решит продать вас в один из восточных борделей, он это сделает. Сделает, несмотря на нашу охрану и на все деньги вашего отца. Директор специально избрал такой тон. Он не запугивал и не угрожал, он просто констатировал факты, и это сработало. От его усталого, ровного тона стало не по себе даже сенатору. Вздрогнув, он покосился на разбросанные по полу игрушки и непроизвольным жестом прижал дочь к себе, словно пытаясь заслонить её от реальной опасности. Заметив этот жест, Сторм чуть усмехнулся и тихо добавил: — Запомните, сенатор, на каждого охранника найдётся винтовка с оптическим прицелом. И если с его семьёй что-то случится, мы с вами можем сделать только одно. Пойти на кладбище и приказать похоронить себя заживо, потому что с этого момента мы всё равно уже трупы, только ещё не поняли этого. — Он же просто наёмник, а не терминатор, — пожала плечами девушка. — Наёмник, но не простой. Он умудрился стать живой легендой всех спецслужб всех серьёзных государств и их настоящим кошмаром. Ваш отец знает, о чём я говорю. Кивнув, сенатор обнял дочь за плечи и решительно повёл к выходу. Усадив Сару в машину, он неожиданно остановился и, круто развернувшись, спросил: — Директор, а почему она оказалась у вас в подвале? В этот момент взгляд сенатора стал жёстким и цепким, словно он неожиданно осознал, что перед ним не союзник, а враг. Сообразив, о чём он думает, директор удручённо покачал головой и, подойдя к дверям автомобиля, ответил так, чтобы услышала и сама похищенная: — Всё просто, сенатор. Мы оба завязаны на том деле, и он решил одним жестом показать нам обоим, что будет, если мы не одумаемся. — А ваш пёс? Почему он не бросился на него? Не начал лаять? — неожиданно спросила Сара. — Знаете, Сара, моя секретарша всегда говорила, что Араб способен даже со змеёй общий язык найти. Думаю, это как раз подобный случай, — грустно улыбнулся Сторм. — Я бы хотела взглянуть на этого человека, — задумчиво протянула девушка. — Зачем? — не понял Сторм. — Очень хочется посмотреть на человека, способного запугать даже вас, — тут же съязвила паршивка. — Думаю, это можно будет устроить, — вклинился в разговор сенатор. — Сейчас мы отправимся домой, и ты приведёшь себя в порядок, а потом мы посетим директора в его офисе, и он покажет тебе этого человека. — Зачем? — спросил директор. — Я хочу быть уверенным, что это сделал именно он, а не кто-то другой, — отрезал сенатор, садясь в машину. Испустив ещё один тяжёлый вздох, директор запер дверь своего дома и, усевшись в машину, приказал водителю ехать обратно в агентство. Тяжело войдя в приёмную, он небрежно отмахнулся от протянутых ему бумаг и, упав в кресло, попросил Менди сварить побольше кофе. От визита сенатора с дочерью он не ожидал ничего хорошего. Глядя на эту девицу, ему очень хотелось попросту снять ремень и как следует всыпать ей горячих. Не из эротических побуждений, а в целях воспитания. Но, к сожалению, даже подобные радикальные меры ей уже не помогут. Медленно прокручивая в голове все события прошедшего дня, он всё больше приходил к выводу, что совет всё того же пресловутого Араба был самым дельным. Проект нужно закрыть любой ценой. Вся эта история и так обошлась агентству и налогоплательщикам слишком дорого. * * * Следующий свой звонок директору Араб решил сделать поздно вечером, надеясь застать его одного и просто поговорить, убедив никогда больше не повторять подобных нападений. Но, к его удивлению, Сторм оказался не один и даже специально включил громкую связь, чтобы находящиеся рядом услышали каждое слово. — Директор, надеюсь, вы разгадали мой маленький ребус? — Разгадал и должен признать, что у вас своеобразное чувство юмора, — мрачно проворчал в ответ директор. — Вы обиделись? Да бросьте, старина. Никто не пострадал, а ваши люди ознакомились с новинками порноиндустрии, — рассмеялся в ответ Араб. — Это единственное, что хоть как-то примиряет меня с вашей выходкой, — огрызнулся Сторм. — Послушайте, Араб, или как вас там? Как вы посмели прикоснуться к моей дочери? — не выдержав, влез в разговор сенатор. — Заткнись, — последовал короткий, но очень ёмкий ответ. — Мне плевать, кто ты там: мэр, сенатор или сам президент. Дохнут все одинаково, в крови и дерьме, так что, слушай меня внимательно и не жалуйся потом, что я тебя не предупреждал. Если ещё раз хоть одна сволочь посмеет прикоснуться к моей семье, я вырежу вас всех. И тебя, и твою малолетнюю шлюшку, и даже твою кошку. Запомни это, тварь. А теперь — пошёл вон из кабинета! Дай мне поговорить с директором с глазу на глаз. Вконец расстроившись от такой отповеди, сенатор молча поднялся из кресла, в котором восседал с видом властелина мира, и покорно вышел в приёмную. Притихшая Сара смотрела на телефон так, словно боялась, что он сейчас её укусит, но из кабинета не вышла. Понимая, что спорить бесполезно, Сторм отключил громкую связь и, сняв трубку, устало спросил: — Чего вы хотите, Араб? — Запомните, Сторм, это было последнее предупреждение. С этого момента я начну убивать. Клянусь вам всем святым, что только может быть у человека, я буду убивать всех, кто посмеет прикоснуться к моей семье. Мне надоели эти игры. — Я понял вас, Араб. Обещаю, что я постараюсь сделать всё, чтобы избежать в дальнейшем подобных эксцессов, — тихо ответил директор, чувствуя, как холодеют пальцы. Угрозам этого человека стоило верить. Это он знал по собственному опыту.