* * * Ничто не предвещало беды. День директора Сторма начинался, как обычно. Но стоило ему переступить порог агентства, как началось светопреставление. С разных сторон к нему бросились сразу трое, начав говорить одновременно и не слушая друг друга. Как обычно в таких случаях, директор предпочёл выслушать первой своего секретаря. Ухватив Менди за локоть, он отвёл её в сторону, предварительно рявкнув остальным: — Заткнитесь! Внимательно посмотрев ей в лицо, он заметил ставшие уже давно знакомыми симптомы беспокойства и спросил: — Что тут произошло? — Дочь сенатора Ливински пропала, — начала Менди с самого главного. — Когда? — растерялся директор, чувствуя, как холодеет спина. — Этой ночью. Подробностей я не знаю, но вот эти двое — из команды сенатора, — быстро ответила Менди, кивая на двух оставшихся в стороне индивидов. Мрачно кивнув, Сторм отпустил секретаршу и шагнул к посланцам сенатора. — Господа, я готов вас выслушать. — Директор, этой ночью была похищена дочь сенатора. Машина охраны была выведена из строя, машину самой Сары также вывели из строя, но уже другим способом. Каким, мы ещё не знаем, но дело не в этом. Ночью девушка отправилась веселиться в один ночной клуб, после чего села в машину и направилась домой. Именно в этот момент всё и произошло. Машина охраны заглохла уже на выезде со стоянки, а машина самой Сары остановилась через два перекрёстка. Когда телохранители сумели поймать такси и подъехали к перекрёстку, девушки уже не было. — Это всё, что вам известно? — задумчиво спросил директор. — Да. — А почему вы решили, что она пропала? Ведь требований о выкупе не поступало? — Нет, но девушки нигде нет. Она не появлялась в колледже, не звонила отцу и не возвращалась домой. Кроме того, её маячок внезапно отключился. — Так. Это уже кое-что, — задумчиво протянул директор. По его настоянию, в одежду сенатора и его дочери были вшиты электронные маячки, по которым всегда можно было вычислить место, где развлекалась малолетняя оторва. Именно благодаря маячкам его ребята вытащили девчонку из нескольких передряг и даже накрыли один наркопритон. Но, как это ни прискорбно было сознавать, Сара научилась находить маячки и старательно избавлялась от них при первом же удобном случае. Так, однажды она прицепила его к бродячей собаке, а в другой раз сунула в багаж отъезжавшей семейной пары, вследствие чего был задержан вылет самолёта. Вспомнив о её способностях и морали, Сторм мрачно усмехнулся и, одарив посланцев не самым добрым взглядом, добавил: — Пока поднимать панику рано. Вполне возможно, что она пересела в проезжавшую мимо машину и теперь во всю кувыркается в постели с её владельцем. А маячок просто в очередной раз утонул в стиральной машине. Подождём. Если до вечера она не объявится, приступим к полномасштабным поискам. — Вы хотите, чтобы мы именно это передали сенатору? — выжидательно спросил один из посланцев. — Да, чёрт возьми, передайте ему именно это, — зарычал в ответ Сторм и решительно зашагал по коридору. Его взбесило, что какой-то вонючий клерк смеет ему угрожать. Отлично сознавая, что после такого ответа ему придётся выдержать очень серьёзный разговор с самим сенатором, директор решительно вошёл в свой кабинет и, не закрывая дверей, приказал Менди сварить кофе. Ему нужно было подумать, и чашка горячего, свежего напитка отлично этому способствовала. Но стоило ему только сделать первый глоток, как раздался звонок по закрытой линии. Отставив чашку, Сторм мрачно покосился на отчаянно верещащий телефон и, вздохнув, взял трубку. Как он и предполагал, это был сенатор. И что примечательно, сенатор был взбешен. — Как понимать ваш ответ моим людям, директор?! — завопил он вместо приветствия. — Как пожелание катиться к дьяволу. Не хватало ещё, чтобы каждый посыльный смел угрожать мне, — зарычал в ответ Сторм, решив идти ва-банк. Сообразив, что взял неверный тон, сенатор замолчал и, подумав, медленно произнёс: — Пожалуй, я действительно несколько погорячился и отдал им неправильные команды. Давайте забудем это недоразумение и попробуем начать сначала. Моя Сара не вернулась домой и до сих пор не дала о себе знать. А самое неприятное, что она некоторое время находилась вне зоны видимости моей охраны. — Я уже знаю, сенатор. Но, к сожалению, это не первый случай, когда она отправляется развлекаться с первым же понравившимся ей кавалером. Сожалею, что вынужден напоминать вам об этом, но вы и сами это отлично помните. — Вы правы, директор. Я знаю, что моя дочь не отличается добропорядочным поведением, но это не повод, чтобы забывать о том, что она моя дочь, — нехотя проворчал сенатор, и в голосе его явственно брякнул металл. — Я и не забывал этого, сенатор. Я просто предлагаю не пороть горячку и подождать до вечера. Вполне возможно, что она ещё просто спит. — Хорошо. Возможно. Но почему тогда сломались сразу две машины? Как случилось, что джип охраны заглох? — Я не механик, сенатор, но прикажу немедленно проверить обе машины и, как только получу хоть какой-то ответ, начну принимать меры. Если, конечно, механики найдут что-то криминальное. — Когда вы будете знать результат? — Думаю, часа через два, три. Я сам позвоню вам, сенатор. — Хорошо, будем надеяться, что вы правы и моя дочь просто снова отколола очередную глупость. Положив трубку, директор откинулся в кресле, задумчиво глядя на стоящую перед ним чашку кофе. Что-то не давало ему покоя. Какая-то мысль засела глубоко в мозгу, напоминая о себе беспокойным нытьём. Ведь когда-то не очень давно он уже сталкивался с таким фокусом. Исправная машина вдруг переставала работать, но при этом все её узлы и агрегаты были исправны. Связавшись с техническим отделом, директор потребовал соединить его с главным механиком. Седой ветеран, способный починить всё, от самоката до ракеты, но при этом общавшийся со всеми вокруг при помощи технических терминов и ненормативной лексики, подошёл к телефону только после пятого гудка. — Вы уже начали разбираться с машинами, старина? — спросил директор, поздоровавшись. — Да, парни уже начали ковырять эту чёртову игрушку. Похоже, что-то с топливной системой. — А джип? — Ну, с этим ведром всё просто. Какой-то шутник заткнул выхлопную трубу обычным яблоком, и этого хватило, чтобы джип тупо заглох от избытка собственных газов, так как на нём стоит танковый двигатель, который дышал совсем недолго. Вот, кстати, ребята сняли бак с «Лотоса». Сейчас… — в трубке что-то брякнуло, и директор сообразил, что главный по механическим игрушкам агентства, недолго думая, просто бросил трубку на стол. Спустя несколько минут что-то снова загрохотало, раздались шаги, и директор услышал такую тираду, что даже у него, видавшего виды ветерана, заалели уши. — Должен признать, директор, что тут повеселился кто-то очень грамотный. В бензине — сахар. Просто и изящно: одному — яблоко в трубу, второму — сахар в бак. И через пару минут техника просто умерла. — Спасибо, старина, — ответил директор, медленно кладя трубку на рычаг и чувствуя, как на голове встают дыбом последние остатки волос. Он вспомнил, где уже сталкивался с подобным способом выведения машин из строя. Это было шесть лет назад, когда покойная Ширли Макгрегор осмелилась нарушить его приказ и сунулась к дому Араба. Именно тогда фургон внешнего наблюдения был выведен из строя при помощи обычной картофелины. Вздрогнув, Сторм посмотрел на компьютер и, качнув головой, тихо прошептал: — Он всё-таки осмелился. И не просто осмелился, а сделал это. Но как? Чёрт меня побери, как?! Сняв телефонную трубку, директор набрал номер сенатора и, дождавшись ответа, тихо сказал: — Сенатор, у нас серьёзная проблема. — Что вы узнали, директор, — быстро спросил Ливински. — Вашу дочь захватил человек, за семьёй которого была отправлена на остров группа захвата. — Хотите сказать, что этот наёмник осмелился… — Да, это его почерк. Так легко и бескровно вывести из строя охрану и увезти девчонку мог только он. Тем более что у него есть мотив. — Мотив? Какой, к чёртовой матери, мотив?! Немедленно направьте на этот остров батальон морской пехоты! Арестуйте его! Слышите, Сторм, немедленно, — завопил сенатор. Но директор слишком давно занимался своим делом, чтобы бросаться слепо исполнять приказы, тем более такие глупые. — Это бессмысленно, сенатор. Сары нет на острове. — Где же она? — Думаю, что он где-то спрятал её и теперь выжидает, когда мы основательно впадём в панику. — Зачем? — Он звонил мне, после того как сумел вернуть свою семью. Я уже говорил вам, сенатор, не нужно их трогать. Это смертельно опасно. Теперь вы можете убедиться в этом сами. — Но почему он решил схватить именно Сару? — Он знал, что приказ о захвате его семьи — не моя инициатива. Поэтому и решил не тратить времени впустую, а заняться тем, от кого мог исходить такой приказ. Директор не стал сообщать сенатору, что сам и рассказал наёмнику о приказе сенатора с целью заставить его отступиться от планов мщения. Но он просчитался и теперь лихорадочно пытался сообразить, куда Араб мог деть девчонку. Тем временем сенатор продолжал бушевать. — Выходит, этот наёмник будет диктовать нам свои условия, а мы должны молча всё это сносить? Вы в своём уме, директор? Что вы собираетесь делать? — Ничего. Он сам свяжется со мной. Думаю, вашей дочери ничего не угрожает. Во всяком случае, он не из тех, кто станет убивать стороннего человека. — Утешили, — презрительно фыркнул сенатор. — Учтите, директор, если с головы Сары упадёт хоть один волос, то вам не поздоровится. Я сделаю всё, чтобы уничтожить и вас, и этого проклятого наёмника. — Меня вы безусловно можете уничтожить, а вот насчёт Араба я сильно сомневаюсь. Или вы забыли, что у этого человека имеются такие материалы, что не только вас, но и всё правительство уничтожить можно, — мрачно проворчал Сторм. — Опять эти документы, будь они прокляты, — прорычал сенатор. — Получается, что мы просто бессильны перед этим человеком. Вся мощь, весь потенциал огромного государства отступают перед кучкой каких-то бумаг? — Решение принимал не я, сенатор. Переговоры вели люди из Белого дома, и именно там принималось решение. Я мог только следовать ему и выполнять то, что было приказано. Должен признать, что мы сами сделали из него врага, осмелившись тронуть его семью. Нужно было ограничиться хранителями. — Теперь уже поздно посыпать голову пеплом, директор. Надеюсь, вы снова окажетесь правы, и моя дочь вернётся целой и невредимой. Иначе вас обоих не спасут ни документы, ни сам господь бог. — Давайте просто терпеливо подождём, сенатор, — вздохнул Сторм и, не прощаясь, положил трубку. Откинувшись на спинку кресла, он принялся обдумывать создавшееся положение. Куда этот проклятый наёмник умудрился засунуть девчонку? Что он с ней сделал? И главное, где её искать? Дом, построенный им на пляже, был сдан внаём, и там жили вполне респектабельные люди. Другой недвижимости у него в стране не было. Все отели в городе и пригороде уже старательно проверялись людьми из агентства. Оставался последний вариант. Частный дом. Но чей? Всех знакомых Араба старательно отслеживали, и все, кто мог бы оказать ему помощь в подобном деле, тоже проверялись. Отбросив эмоции, Сторм попытался сосредоточиться и хотя бы на минуту стать наёмником, осмелившимся провернуть такую операцию. По всему выходило, что Араб уже должен был быть за границей. Там, где длинные руки агентства не сумеют быстро до него дотянуться.