Сама Варвара Петровна работала в художественной гимназии, преподавала рисование, и ни в чем, как я поняла, не нуждалась. Она, в отличие от меня, сумела извлечь выгоду из своего положения. Или я просто не доросла еще до этого? Кроме преподавания, Варвара Петровна с огромным удовольствием занималась благотворительностью. Ездила в детские дома, вела какие-то бесплатные кружки рисования и черчения, устраивала конкурсы, даже оплачивала наиболее талантливым ученикам обучение в гимназии. Своих детей у нее не было, поэтому всю нерастраченную энергию и любовь она отдавала тем, кому это нужнее всего. Я не хотела вовлекать любимого учителя в свои проблемы, а, после того, что произошло, опасалась вообще кому-то рассказывать. Мало ли, вдруг невинные люди пострадают? Судя по последним событиям, у этой проклятой секты были длинные руки. Ну, или я просто настолько невезучая, что все разом свалилось. Поэтому я ехала к Варваре Петровне исключительно с надеждой, что она подскажет недорогое съемное жилье. Ну и, кто знает, с работой поможет. Потому что, как бы я ни хорохорилась, но надо было что-то есть, на что-то жить. И придумывать, как мне добраться до Кирилла своими силами, не привлекая посторонних людей, которые могут пострадать по моей глупости. Невозможная женщина. «Дети Неба»… Сука… Розгин , сохраняя непроницаемое выражение на лице, потянулся за очередной сигаретой, думая, что неплохо было бы и выпить. Чего-нибудь крепкого. На нервяке. Потому что, как он и предполагал, проблем от этой странной бабы – вагонище. Предполагаемых проблем. Потенциальных. Княгиня еле заметно поморщилась, сильнее сжала тонкие пальчики на сумке. Розгин только усмехнулся. Неженка. Дым ей мешает. Взгляд опять сполз на круглые колени. Да ну бля. Надо прекращать. Вещи посетительница рассказывала нихрена не занимательные. А очень даже банальные. И геморройные. Про секту Розгин знал, само собой. Не очень много, но достаточно, чтоб понимать, что полезет туда только дурак. Там по закону все было очень даже правильно. И сама секта официально считалась благотворительной организацией, помогающей разного рода бедолагам, попавшим в сложную жизненную ситуацию. Брат княгини бедолагой, конечно, не был, но пошел туда сам. Не под давлением. Бумаги подписывал тоже сам. И даже общался с сестрой. И лично просил не беспокоиться, если Розгин ситуацию правильно оценил. Не подкопаешься. Никак. И теперь вопрос : чем он-то может помочь? И вообще… Надо ли помогать? Тетя Варя просто так ее бы не отправила к нему, значит, надеется, что Розгин хотя бы что-то предпримет. Но тетя Варя этого дерьма не касалась. А вот Макс – да. Давненько, правда, но впечатления остались любопытные. - Мадам, - он не мог перестать обращаться к ней этим глупым словом, оно просто идеально ложилось на рафинированный образ утонченной леди, - если вы виделись с братом, если он вам все сказал… То здесь никак не поможешь. Бабки не вернешь. Их можно попытаться вернуть только при условии, что на момент подписания документов он был под чем-то. - Под чем-то? Она открыла рот и округлила глазки. Макс еле подавил желание выругаться. Наивная болонка… - Под воздействием запрещенных препаратов. Медикаментов. – Терпеливо пояснил он. – Но даже если он таким и выглядел, чтоб это доказать, необходима экспертиза. А для этого его надо оттуда вытащить. А, я так понял, что он там по своей воле находится. - Но… - Его удерживали? - Нет, но… - Кроме того, что он, как вы говорите, «выглядел просветленным», еще какие-то признаки насилия, применяемого к нему, были? - Нет, но… - Тогда хочу огорчить вас, мадам. Я ничем не смогу помочь. - Но Варвара Петровна… - Варваре Петровне привет. Он встал, заканчивая таким образом беседу. Сделать он реально ничего не мог. Мужика оттуда, конечно, силой вытащить можно, но оно ему надо? Мужику самому, в первую очередь? Хрен его знает, начнешь так тащить, а он еще и сопротивляться будет. Просветленные, они такие. Не любят, когда их из просветления вытаскивают. Княгиня встала, выпрямилась стрункой, оскорбленно поджала губы, отвернулась, скрывая влажные глаза. И правильно. Нечего здесь плакать. Розгина этой хренью не проймешь. - До свидания, господин Розгин. - Прощайте. Она уже давно ушла, а Розгин все сидел в кресле, щурясь от сигаретного дыма то на дверь, закрывшуюся за ней, то на кресло, в котором она сидела, элегантно сложив ногу на ногу. Он знал, что все сделал правильно, но все равно скребло. И не отпускало. Ну что, плюнуть на все и свалить в тайгу? Как хотел? Лучше так. Все мысли глупые выветрятся. Как и аромат ее духов, до сих пор тонко ощутимый в комнате даже сквозь мощный дух дешевых сигарет. Сотовый ожил внезапно. По идее, никто звонить не должен бы. Тем более, на личный. Розгин глянул сначала на часы, выругался, поняв, что задумался и просидел в офисе лишних полчаса, а потом на экран. И выругался повторно. Княгиня успела доехать до тети Вари и нажаловаться. Бля. - Максимка, - голос тети Вари, как всегда нежный и мелодичный, в этот раз отдавал холодом, - я тебя часто о чем-то прошу? - Здравствуйте, тетя Варя, - вежливо поздоровался Розгин, - редко. Второй раз на моей памяти. - И на моей. Розгин помолчал, ожидая продолжения, но его не последовало. Бля. Невозможная женщина. Теперь он должен придумывать, как извиняться за то, чего не совершал. За свои, на минуточку, совершенно правильные действия! Только одна женщина могла с ним такие штуки проворачивать безнаказанно! Даже жене бывшей не позволялось! - Теть Варя… - Максимка, я хочу пригласить тебя на чай сегодня, - перебил его хрустальный голосок, - к шести часам будь добр. - Да я уже не в городе… - До свидания, Максимка. И трубку положила. Розгину оставалось только выругаться в очередной раз. Невозможная женщина. Подъезжая к дому тети Вари с коробкой эклеров с ирисовым кремом, которые она обожала, Макс был практически на сто процентов уверен, что увидит там дневную мадам. И заранее готовился. Конечно, грубить он при тете Варе не будет, но и от своих слов и намерений не откажется. Он не волшебник, в конце концов! Но, на удивление, его бывшая учительница была одна. - Максимка, - она торопливо отложила длинный мундштук с зажженной сигаретой и подошла обнимать. Макс подхватил тонкое легкое тельце, чмокнул в щеку. Ну вот как так может быть? Для всех он бешеная псина, Макс Розгин, и только для нее по-прежнему Максимка, мелкий пронырливый шкет, спрятавшийся однажды от участкового у нее в мастерской и разворотивший там все, что было плохо приколочено. Тогда она его не сдала. Поднявшемуся следом участковому сказала, что никого и ничего не видела. А потом долго отпаивала звереныша чаем с малиновым вареньем и кормила эклерами с ирисовым кремом. - Ах, мои любимые! – она забрала у него из рук коробку, - помнишь! - Такое забудешь… - проворчал Макс, разуваясь, - теть Варь, я ненадолго. И все, что мог сказать, я уже этой мадам сказал. - Садись, будем чай пить. Тетя Варя, словно не услышав его, прошла к кухонной зоне, достала чашки. Максу только вздохнуть оставалось. И сесть за стол. Тетя Варя всегда отличалась бульдожьей хваткой. И он не вырвется. Это точно. Выходил он от нее через час, в диком раздражении.