И про жертвы сообщалось, но пока неподтверждённые данные. Господи… Я аккуратно переложила голову брата на сиденье дивана, встала , подошла к витражному окну. Осенью здесь тоже было красиво. Варвара Петровна умела выращивать цветы, у нее даже зимой распускались бутоны. И запах краски не был помехой. Сейчас окна изнутри были оплетены красновато-зелеными крупными листьями какого-то вьющегося растения. И это было красиво. Я смотрела на улицу, плакала. А потом услышала , как стукнула дверь. *** Розгин очнулся от того, что ему в рожу водой плеснули. Не открывая глаз, подергал руками. Связали. Еще чуток пошевелил. И еле сдержался, чтоб не улыбнуться. Дилетанты. И откуда только таких Кочегар набрал? - Ну что, Клин, умылся? Говорить будешь? И давай сразу по делу. Где семейка Кореевых? Голос Кочегара, спокойно – расслабленный, тоже порадовал. Живой, значит. Это хорошо, что его нигде рухнувшей крышей не привалило. А то Розгин опасался этого немного, пока вволю гулял по узким коридорам поместья, изо всех сил отвлекая охрану на себя. И удачно так отвлек. Народу за ним бегало – вагонище. И все не с пустыми руками. А Розгин вскоре растратил боезапас, потому что шумел с удовольствием. Ну и чего беречь-то? Если все равно кончат? Лучше как можно больше тварей с собой забрать. Потому, когда количество стало запредельным, он пустил в ход последнюю заначенную «березку» и еще какое-то время дрался, бил, падал, хватая за ноги, подсекая, вскакивая, рыча. И все это – уливаясь горючими березковыми слезами. Естественно, теперь видел он плохо, веки наверняка, как два вареника, выглядят. Но смотреть, собственно, не на кого. Он только усмехнулся на слова Кочегара. Неужели реально думает, что он ему хоть что-то скажет? Нет, скажет, конечно. - С пидорами опущенными не разговариваю. Иди дальше в сраку дуплись. Он сказал это специально погромче, рассчитывая на то, что не все из окружения Кочегара в курсе его предпочтений. И, может, среди них есть сиделые. Такие могут и по-другому на своего лидера глянуть. Хоть времена и изменились, но зашквар – он и есть зашквар. Кочегар выматерился и , рявкнув: - Займитесь им! Вышел, судя по шагам, из комнаты. А Розгин разлепил, наконец-то, глаза. И оценил обстановку. Не самую херовую. К нему двинулись с двух сторон, а потому медлить он не стал. Один рывок типа связанными руками, стулом по харе тому, что ближе, ногой тому, что подальше, подхватить обрез, удачно выпавший прямо к ногам, разобраться с остальными. Задолбали дилетанты. Розгин был очень зол, когда шел по коридору с обрезом наперевес и перекошенной мордой. Ему неожиданно все смертельно настоиграло. И только мысль, что нельзя оставлять за спиной Кочегара, держала на плаву. Ну , и еще каламбур прикольный про не оставление за спиной. Ржачно. Ага. Он шел, напоминая самому себе робота-убийцу, терминатора из старых фильмов. И всех, кто ему попадался на пути, отшвыривало прочь. Кочегар прятался у себя в комнате и истерически названивал кому-то. Розгин без особых разговоров выстрелил ему в живот, так, чтоб рана была дурная, а потеря крови не особо большая. Чтоб подыхал подольше. Подхватил трубку. Приложил к уху. - Кто это? - Капитан Розгин . Оставайтесь на месте. Мы идем к вам. После чего положил трубку и вышел прочь. Грязный, побитый, окровавленный, с обрезом в руках, он топал по коридору на выход, напоминая страшного антигероя из комиксов. В голове крутилась какая-то отходнянская хрень, как часто бывало после боя. Княгиня. Донес ее Кореев? Спрятал? Надежды никакой на утырка. Надо разобраться. Именно на этой волне его и поймал Сверчок с группой зачистки. Эпилог. Я улыбнулась в ответ на очередные поздравления , порекомендовала еще прогуляться по галерее, особенно в сторону фуршетного стола, проводила гостей взглядом и тихо выдохнула. Весь день на ногах. И, мало того, что на ногах, так еще и в беготне. Несмотря на наличие двух помощников , секретаря и целой службы кейтеринга, все равно приходилось за всем присматривать и решать бесконечное и множащееся из минуты в минуту количество вопросов. Учитывая, что это был мой первый опыт организации выставки, можно сказать, что все прошло хорошо. Гости прибывали вовремя, что удивительно, журналисты – раньше срока, что не удивительно, технических накладок случилось совсем мало. Прямо странно. Неужели, все так просто? И почему я раньше этим не занималась? Ах, да, в голову не приходило, что я могу стоять по другую сторону баррикад. И не просто писать картины, а еще и развивать свою галерею. Все время думалось, что я на это не способна. Что тут хватка нужна, определённый склад ума… Ну что сказать, поездка на Родину мне на многое открыла глаза. И на свои способности, в том числе. Мне кажется, что теперь, после всего, что произошло, меня мало что может удивить. Напугать. Остановить. Ничего не может. И никто. Телефонный звонок, тронула поддс в ухе. - Улька, ну как у тебя? – голос Кирилла, немного напряженный, тем не менее, звучал весело. И совершенно спокойно. - Нормально, все штатно. - Ты в галерее еще? Не закончилось? - Да, до закрытия еще долго. Хочешь приехать? - Да ну нахрен. Ты же знаешь, что я не любитель… Да уж, знаю. Что-то в голосе брата меня настораживало. А, учитывая, что с некоторых пор я перестраховываюсь, когда кажется, видится или есть малейшее подозрение, хоть на что-то, то медлить не стала. - Кирилл. Ничего сказать не хочешь?