Розгин тяжело дышал, лежа на мне и по-прежнему сжимая крепко и больно. Потом немного отстранился, посмотрел в затуманенные глаза, усмехнулся. И провел языком по шее и выше, по скуле и щеке. Не знаю, чего я ждала от него в эту секунду. Может, каких-то слов? Признаний? Хотя бы чего-то… Но Розгин отжался на руках и… Перевернул меня одним быстрым движением на живот! В шоке, не успев даже толком отдышаться, я могла только словно со стороны удивленно отслеживать его действия. Однозначные действия! Приподнял за бедра, одновременно жестко зафиксировав голову на кровати. Наклонился, провел языком по спине, быстро, но четко обрисовывая все позвонки. Куснул у основания шеи. Коснулся жесткими пальцами промежности, рывком проникая внутрь. Что-то пробормотал удовлетворенно. И резко ворвался в мое тело одним жестоким движением. Вызывая сдавленный крик. И сразу набирая серьезный темп. Я же, содрогаясь от глубоких ударов, так благодарно принимаемых моими телом, в легкой панике думала, что попала в лапы какому-то сексуальному маньяку, неутомимому и безжалостному. И, наверно, так мне и надо, поделом, потому что сама спровоцировала малознакомого и откровенно пугающего и несдержанного мужчину на такое. Сама захотела. И, наверно, когда-нибудь пожалею, да? Но не теперь. Розгин зарычал, не останавливаясь, наклонился, прикусывая опять загривок, как животное, и запуская по телу крупную, неконтролируемую дрожь удовольствия. Да, определенно не теперь. Определенно. Пес и Принцесса. - Княгиня, пить хочешь? – Розгин, поняв, что его спалили на разглядывании, не стал корчить из себя ничего. А опередил события. И продолжил наблюдать уже без напряга. Полноправно. Княгиня удивленно и смущенно похлопала сонными глазками, облизнула пересохшие губы. Покраснела под его взглядом. Принцесса на горошине, да уж. - Да… Пожалуйста… Голос у нее звучал на редкость хрипло. И соблазнительно. Розгин соблазнился с готовностью. Наклонился, уронил ее обратно на подушку и с удовольствием поцеловал. Княгиня тихо охнула и подчинилась. Обняла за шею тонкими пальчиками, погладила. Розгин оторвался от губ и продолжил путешествие ниже, к шее и ключицам. Он себя каким-то ненасытным монстром ощущал с ней. Ни усталости, ни охлаждения. Только желание еще больше кайфа, больше, больше, больше… И удивительно, что Княгиня, несмотря на всю свою хрупкость и общую принцессовость, предполагающую всякие приблуды типа хрустальных туфелек, целований пальчиков и нежных прикосновений с троекратным подскоком, прежде чем в постель уложить, весь его напор дикий выдерживала. И не просто выдерживала, а отвечала. С готовностью, с желанием. Промахнулся он насчет разницы в темпераментах, точно прокололся. Ну, тем приятнее. В любом случае, в ближайшие несколько часов им двигаться никуда не следовало. Хотя бы потому, что Розгин еще не получил информацию по похеренным явкам и своей легенде, и предполагал, что сейчас наверху, в свете открывшихся дел, кое-что происходит. Повлиять он не мог никак, потому что всю жизнь был простым исполнителем… Ну, хорошо, не простым. Элитным исполнителем. Уже года четыре как на отдыхе. Но от такого не уходят, а потому в любом случае его и дернуть могли, и информация по нему засекречена на всех уровнях. Кроме денежного, как выяснилось. И хорошо, что это сейчас выяснилось, а не во время следующей работы. Вот пусть пауки там в банке и грызутся. В том, что в итоге всех сгрызет главный паук, на которого Розгин и работал, сомнений не было. Все же стаж никуда не денешь. Это только в сказках Акела промахивается. А в жизни глотки рвет на раз. А потому надо было лечь на дно, затихариться. Вот Розгин так и поступил. А Княгиня – приятный бонус. Очень приятный. И вообще, вовремя она появилась. Кое на что глаза раскрыла. До завтрашнего дня им точно здесь сидеть. Еда есть, связи нет. Чем еще заниматься с красивой женщиной наедине? Только сексом. А пока, даст Бог, куратор разберется со своими тараканами, может, и Княгининых зацепит. Дустом. Все это варилось в голове Розгина с самого момента сегодняшнего пробуждения, глубоким вечером. Он полежал, послушал ветер за окном, повернулся, внимательно прислушиваясь к ощущениям. На удивление, хорошим. Боли не чувствовалось, бровь не дергало. Нежная, вымотанная им до предела женщина тихо спала под боком, выглядя в полутьме невозможно юной, беззащитной. Жертвой хищника. Он так и засмотрелся, в который раз поражаясь, как он мог ее в самом начале посчитать странной бабой. Не странная. Интересная. Очень интересная. Искренняя такая, не играла, не выделывалась, не строила из себя ничего. Обнимала крепко, отвечала остро, кончала сладко. Ни грамма фальши. Интересно, будет жалеть о том, что случилось? Наверно, будет. Совсем они разные. Он – пес дворовый. Она – Княгиня. Вечная тема сказок. Заканчивающихся обычно свадьбой. И никого не интересовало, что там, за свадебным разгулом? Как могут ужиться вместе такие противоположности? Такие чуждые миры? Никак. Никак они не могут ужиться. И у него, Розгина, иллюзий на эту тему никаких. Свела их ситуация нештатная. Выкинуло принцессу из дворца. Окружили волки, до нежного мяса охочие. А он просто под руку попался. На пути встал. Потому что не совсем на улице себя потерял, осталось еще что-то, в глубине души, на самом дне. Что-то, что видела в нем тетя Варя, разглядела еще тогда, когда мелкий злобный пиздюк к ней в мастерскую ворвался. Вот и впрягся. Не смог по другому. И в стороне остаться, когда Княгиня попросила, когда дала слабину и впустила его в свое, личное, не смог. Знал, что не надо. Что пожалеет. Не та это баба, в которую можно вляпываться, не та. Но не удержался. Не было у него никогда такой. И не будет.