— Они милые и их можно понять. — Я тебя поздравляю, ты им понравилась! Они уже полюбили тебя. — Правда? — Я знаю их, поверь мне. Мои родители не всем так улыбаются, а тебе прям океан тепла подарили. Я прикусываю губу, стараясь спрятать безмерную радость. Тяжело поверить, что я смогла их впечатлить, да я даже не надеялась на это. Я вела себя как обычно, отпускала шутки, смело отвечала, не опускала голову, пряча глаза. Многих это, бывает, настораживает, но я рада, что это не касается его семьи. Я довольна, что познакомилась с ними. Они славные. *** Долгий обед подходит к концу, и Эрика уводит меня в свою мастерскую на втором этаже. Небольшая темная комнатка без окон вместила в себя уйму профессиональной техники и пару компьютеров. Здесь повсюду лежат фотоаппараты и объективы, стены увешены огромным количеством снимков, на полу стоят десятки разных по размеру штативов. Настоящая современная студия, нечего добавить. — Я сделаю пару фотопроб, чтобы потом придумать хорошую экспозицию и, собственно, идею для съемки. — Я думала, мы сегодня с этим покончим. — Ощущая холодок, пробегающий по ногам, обнимаю себя я. — Я не настолько гениальна, но ты не переживай, тащиться сюда еще раз не придется, я сама приеду в Филадельфию. — Ладно. — Здесь прохладно, извини. Этого требует моя техника, но ты можешь накинуть на себя вот это, пока я подготовлю аппаратуру. — Она подает мне мягкий плед, и я укутываюсь в него. Пока Эрика копается в своем столе, я усаживаюсь на кресло и прислушиваюсь к грустной фортепианной мелодии, доносящейся с первого этажа. Произведение кажется знакомым, и, если я не ошибаюсь, это Together We Will Live Forever Клинта Мэнсела. Мама часто включала его, когда оставалась наедине с собой. У нее даже номер был под эту композицию, я точно помню! Грустный номер… Меня отвлекает череда ярких вспышек. Пару секунд я способна видеть перед собой лишь белый свет. Протерев глаза, замечаю сосредоточенную Эрику с фотоаппаратом в руках. — Идеально! — бубнит она себе под нос. — Но я… я не была готова! — Живые фото — самые лучшие! Ты была такой задумчивой и располагающей к себе, что рука сама навела объектив и щелкнула. Да, с людьми искусства часто такое происходит, мне ли об этом не знать. Эрика помешана на своем деле точно так же, как я. Только вместо того, чтобы запечатлеть историю на бумаге, я ее создаю в танце. Думаю, мы найдем общий язык. — А что это за музыка? — А, это? Наверное, Джейден сел за рояль. — Джейден умеет играть?! — восклицаю я, не ожидав подобного открытия. Как многого я о нем не знаю, черт побери! На что еще способен Ривз? — Да, в детстве родители настояли на том, чтобы мы освоили хотя бы один инструмент. Я уцепилась в гитару, а Джейд… Ну, ты поняла, что его привлекло. Правда играет он очень редко, в основном когда находится глубоко в своих не совсем хороших мыслях. — Пару часов назад он был в хорошем расположении духа. Что на него так повлияло? — Если он и скажет об этом, то, думаю, только тебе… Глава 25 Я спускаюсь по лестнице, но останавливаюсь на ступеньках. Композиция и меня цепляет за потаенные уголки души. Сердце то замирает, то ускоряет свой ритм. Джейд действительно сейчас в себе. Его угрюмое лицо мне совсем незнакомо. Длинные пальцы скользят по черно-белым клавишам уверенно и умело, а взгляд самозабвенно направлен далеко за пределы пейзажа, открывающегося из панорамного окна. Несмотря на то, что на улице еще светло, кажется, будто дом впитал негативную энергию и погрузился в сумерки. Я медленно, почти на цыпочках, подхожу к нему и становлюсь за спиной. Джейден не сразу ощущает мое присутствие, но когда поворачивается, его мысли возвращаются из странствий, и он мягко улыбается. — Может, ты мне сразу расскажешь, что у тебя еще припасено? За эти сутки произошло слишком много открытий, боюсь, я не справлюсь с такой нагрузкой, — обнимая его за шею, шепчу я. — Тогда стоит притормозить. Он усаживает меня на колени и легонько касается губ холодными пальцами. — Моя сестра тебя не уморила? — Нет, ни капли. — Обнимаю его лицо своими ладонями и сосредотачиваюсь на глазах. В них мелькает явно больше эмоций, которых он не в силах скрыть. — Джейд, что с тобой происходит? Я же вижу, что что-то не так… — Ничего серьезного, просто не совсем приятные воспоминания. Пока тебе не стоит в них погружаться вместе со мной. — Я знаю, что у нас с тобой странные отношения. Мы почти не разговариваем серьезно, вечно шутим друг над другом, язвим. Это и придает перчинки, но долго мы так не сможем. Я хочу, чтобы мы с тобой говорили, просто говорили… — Дакота? Теперь я тебя не узнаю. Что случилось с моей безбашенной дамой? — Так вот, какой ты меня считаешь! Я нахмуриваю недовольно лоб, но в следующую секунду щелкаю его по носу. — О, привет, Коуэн! — Ривз! — словно мы только что встретились, восклицаю я. — Ладно, согласен. Просто у меня такие серьезные отношения первые, и я многого не знаю, но готов учиться. — Учиться вместе со мной… — Учиться вместе с тобой. Он властно припадает к моим губам и, покусывая их, хрипло шепчет: — Чем займемся? — Не тем, чего ты ожидаешь. — А чего же я ожидаю? — Спросим у твоего члена, который встал между нами? — Еще одно слово, и я отнесу тебя в свою комнату. Я чувствую горячую волну, выплеснувшуюся из моего сердца на поверхность, и вспыхиваю от ушей до кончиков пальцев ног. Кажется, вся кожа тут же покраснела. Это желание. Желание подчиниться, желание управлять им, желание быть настолько близко, насколько это возможно. — И что мы будем там делать? — Тебе как маленькой нужно объяснять? — Можешь приступать! Мне нравится его дразнить. Этот не совсем понимающий взгляд заставляет улыбнуться. — Хорошо… Для начала я тебя раздену, положу на кровать, а потом сведу с ума. И каждое твое движение завтра будет напоминать тебе об этом. — Какой же ты развратник! Средь бела дня, в доме своих родителей, ай-яй-яй! — Какие же стальные аргументы, неужели они способны тебя остановить? Преодолевая сильнейшую стихию в себе, я слегка отстраняюсь от него.