Так вот, что это за чувство дежавю было! Вот это веселые повороты! Сказка какая-то. Теперь Ривз еще и сосед. Прекрасно! Он повсюду, где бы я ни была: в университете, возле Лихачей, а теперь и дома. Как-то слишком много общего набралось. Любая девчонка была бы этому только рада, ведь вполне красивый спортивный парень часто попадается на глаза. Но я-то знаю, кого он из себя представляет. Всех байкеров, которых я знала, можно приписать к одному уже известному определению — тупиц и преступников. От такого я хочу держаться подальше, но судьба думает по-другому и сводит меня с ним постоянно. Хантер до сих пор еще пишет и просит встретиться. Я просто игнорирую это, но все равно как-то неприятно. Нужно занести его в черный список. Хочу забыть это все! Но какой же успех меня ждет, если рядом один из представителей темных улиц и вонючих забегаловок? — Опаздываешь? — спустя минуту молчаливой конфронтации спрашивает он, когда мы проезжаем пятнадцатый этаж. — Как и ты. — Сэймор нас прикончит. С каких пор мы начали вести подобные беседы? — Только не говори, что тебя это парит. — Нет, просто к слову сказал. — Зачем?! Я не требую к себе внимания, а уж тем более поддержания разговора в таких ситуациях. Мы можем просто молчать. Думаю, это устроит всех. Джейден не отвечает, и остаток пути мы проводим в своих мыслях. Я смотрю на электронный дисплей лифта, отсчитывающий этажи. Пятый. Четвертый. Третий. Господи, как же долго он спускается! Второй. Здесь слишком душно. Твою ж макаронину! Первый! Аллилуйя! Когда дверь открывается, я, подобно заведенной игрушке, готова выбежать из железной коробки, но этого не происходит — меня хватают за руку. Я по инерции вписываюсь спиной в стенку кабины. Ривз стоит у прохода, задерживая своими клешнями створки, чтобы те не закрылись. Во мне тут же закипает смесь злости и недоумения. Но первая эмоция стремительно затихает, услышав напористую и серьезную нотку байкерского голоса: — Послушай меня сейчас внимательно! Я точно так же, как и ты, не рад, что нас поставили в пару, но если уж такое случилось, то придется адаптироваться. Предлагаю нейтралитет: мы начнем работать над проектом, и это станут единственные отношения, связывающие нас. Я не хочу завалить выпускной курс, уверен, ты тоже, поэтому давай соберемся и приступим к делу! Надо же! У меня точно нет проблем со слухом или Ривз предложил сотрудничество?! О-о-о, в какой-нибудь пустыне точно пошел снег. Я прячу свою колкость. Он прав, прошло и так много времени, а мы не сдвинулись с мертвой точки. Придется наступить себе на горло и согласиться. — Давай приступим к делу, только не здесь, а в зале. И выпусти меня отсюда! Прежде чем освободить проход, он смотрит на меня очень подозрительно… Не видела я, чтобы в его глазах читалось удовлетворение. По крайней мере, когда он находился рядом со мной. Мою машину, непредусмотрительно поставленную не на подземную парковку, со всех сторон подперли чьи-то развалюхи. Ну и какого черта я вчера не вернула ее на место?! Твою мать, теперь я точно опоздаю! Мимо меня проезжает байкер и буквально на мгновение притормаживает, но потом нажимает на газ и исчезает из поля зрения. Зараза! Даже не предложил подвезти. Хотя, я бы и не села, наверное. Нейтралитет коснулся только университета… Как и договаривались. *** — Я рад, что вы смогли договориться! — Довольный хореограф смотрит на нас. — Зал будет свободен только к семи, вы сами виноваты, что тянули и не выкроили себе лучшего времени. Мы с Ривзом переглядываемся и неуверенно киваем. Никто из нас не хотел бы проводить здесь вечера вдвоем, но выбора нет. Мы и так отстаем ото всех, придется набирать сразу бешеные обороты. — В семь встречаемся здесь, — сухо говорит он и уходит из зала. Сегодня, как и договаривались, мы не выясняли отношения. Камилла даже подумала, что мы все-таки подружились. Ага, как бы ни так! К слову, у нее с Эштоном уже давно готов замысел номера, и они успешно его воплощают в реальность. Чувствую себя отсталой. Никогда в жизни меня еще не посещало это ощущение. Моя мертвая мать в гробу переворачивается, хотя, думаю, это не первые ее кульбиты. До того, как я вернулась к нормальному существованию, ее, наверное, трясло не по-детски. — Даки, ты идешь? — спрашивает подруга, когда кроме нас в зале никого не остается. — Да, к тебе в кафе? — Ага, угощу вас с Гриффом чем-нибудь. Прошло буквально два месяца, а все так изменилось… У меня появились друзья, вернулась вера в будущее, я воссоединилась с семьей. А всего-то нужно было отпустить злость, убить ее в себе. Реабилитация была слишком долгой и чересчур болезненной, но она закончилась, а я выздоровела. Стоит ли благодарить ту незнакомку у моста Бенджамина Франклина или ужасную ситуацию, чуть не забравшую моего отца? Я не знаю… Но в любом случае я рада, что все наладилось. За это пришлось заплатить, но ничто в этом мире не бывает даром. И об этом нужно помнить всякий раз, когда сбиваешься с пути. — Слушай, Эш, а как вы с Кэм подружились? — сидя за столиком в «Хорошей Карме», спрашиваю я друга. — В мире нашлась только одна сумасшедшая девка, у которой в холодильнике вместо еды лежали пачки с презервативами. Я думал, что один такой. Ну, это бы были не мои друзья, если бы ответ был более предсказуемым. — На первом курсе универа мы очень хорошо сблизились, — продолжает он. — Ты только не подумай, что у нас с ней что-то было. Не приведи Господь! Мы бы поубивали друг друга сразу же. Скорее, мы как брат и сестра. У нас очень похожие привычки, характеры, это и помогло сдружиться. — Прикольно, а вот у меня кроме вас никого и не осталось… — Хмурю я брови. — Что, совсем? — Совсем. Все мои друзья в Нью-Йорке… — Я вспомнила каждого, с кем дружила, доброй грустью. — Ну, в общем, я сама всех оттолкнула, тогда мне было не до них. — Конечно же! Тебя можно понять. Только вот уясни, что настоящий друг никогда не уйдет в трудные времена, как бы ты его не пинала ногами. Так что, девочка, если вздумаешь опять взбеситься, мы от тебя не отлипнем! Будем ругаться, может, драться, но в дерьмо ты не вступишь. — Эштон, ты еще не знаешь, какой я могу быть стервой… — Дакота, ты еще не знаешь, каким я могу быть мудаком! Мы смеемся и ударяемся стаканами сока. Вот что значит полное взаимопонимание, его-то мне и не хватало. Я рада, что нашла его в двух безумных, но самых лучших друзьях на свете. — В чем причина такой чистой радости? — Камилла появляется со стаканом фраппе (5). — Твою дивизию, что за извращение над нормальным кофе ты принесла? — Гриффин брезгливо смотрит на поднос. — Дурак, ты попробуй. — Ты же знаешь, что я люблю обычный черный крепкий кофе без сахара? — Пей! — настойчиво повторяет она. Друг кривится, но все-таки берет стакан и делает пару глотков. — Фу, больше никогда не экспериментируй! — заявляет он и громко ставит емкость на стол. Камилла начинает ехидно смеяться и кричит бариста за стойкой: — Видишь, Майлз, это помои! Молодой паренек, видно совсем еще зелененький в делах кофеварения, сразу же покрывается испариной. — Ты что, решила поиздеваться над новичком? — спрашиваю я. — Я решила его проучить. Он пичкает людей всяким дерьмом, но никто ему этого так и не сказал. — Борешься за справедливость? — А кто, если не я? Ладно, сейчас принесу чего-нибудь нормального! И вот с этой сумасшедшей я живу?!