По лицу ее пробежала тень. – Это территория Грэнтэма. – Она опустила взгляд, и ее плечи поникли. – Но это не объяснение. Мне не следовало позволять этому зайти так далеко. – Ты вообще о чем? – Если б все произошло в городе или в каком-то людном месте, он наверняка не чувствовал бы нужды… – Робин. Она выпрямилась, словно чтобы получить наказание. – Ее не изнасиловали. Я потерял дар речи. – На нее напали, но не изнасиловали. Грэнтэм хотел сохранить это в тайне, пока не увидит, как вы все отреагируете. Не изнасиловали. Мой голос охрип: – Кто именно отреагирует? – Ты. Джейми. Твой отец. Все те, кто теоретически мог это сделать. Он наблюдал за тобой. – Зачем? – Потому что сексуальные нападения не всегда заканчиваются изнасилованием, потому что это далеко не всегда происходит случайно, как многие думают, а еще из-за того, где именно это произошло. Случайная встреча там крайне маловероятна. – И потому что он думал, что я на это способен. – Большинство людей плохо умеют врать. Если б ты знал, что никакого изнасилования не было, это сразу было бы заметно. Грэнтэм хотел посмотреть. – И тебя это вполне устроило. Вид у Робин был совершенно несчастный. – Это довольно распространенная тактика – придерживать информацию. У меня не было выбора. – Херня! – Это в тебе говорят эмоции. – И почему же теперь ты решила мне рассказать? Робин огляделась по сторонам, словно в поисках помощи. Ее беспомощно раскинутые ладони поймали свет низкого утреннего солнца. – Потому что в свете дня все выглядит совершенно по-другому. Потому что я сделала ошибку. – Зебьюлон Фэйт – импотент, – сказал я. – Может, на самом деле ее не изнасиловали как раз по этой причине. – Я не хочу говорить про дело, – произнесла Робин. – Я хочу говорить про нас. Тебе нужно понимать, почему я сделала то, что сделала. – Прекрасно я все понимаю. – Не думаю, что понимаешь. Я отступил от нее, и моя рука нащупала торец открытой двери. Робин поняла, что я собираюсь закрыть ее между нами. Может, как раз поэтому она сказала то, что сказала: – Есть и еще кое-что, что тебе наверняка следует услышать. – Что? Робин посмотрела куда-то наверх. – У Грейс не имелось никакого сексуального опыта. – Но она говорила мне… – Врач это подтвердил, Адам. Несмотря на то что она тебе наговорила, совершенно ясно, что не было у нее никакой кучи дружков. – Тогда зачем мне было это говорить? – По-моему, ты сам уже это как-то сказал, Адам. – Что? – По-моему, она хотела тебя побольней задеть. * * * Дорога к дому моего отца спеклась в твердую корку, и красная пыль облепила мои ботинки, пока я шел по ней. Дорога загибалась к северу, а потом свернула к востоку, прежде чем перевалить невысокий бугорок, в итоге спускающийся к реке. Я посмотрел с него на дом внизу и на стоящие возле него машины. Их было немного, и одну я сразу узнал. Не саму машину, а номер, «J-19С» – серия «J» отводилась судьям[21]. Я спустился вниз, остановился рядом с машиной. На сиденье валялась скомканная обертка от кексика «Твинки». Я знал эту сволочь. Джилберт Т. Рэтборн. Судья Джи. Джилли Рэт, Джилли-Крыс[22]. Едва я отошел от машины, как передняя дверь дома резко распахнулась. Судья суетливо пятился оттуда, словно на него наседала собака. Одна его рука сжимала кипу бумаг, другая вцепилась в ремень на животе. Это был высокий и толстый мужчина, в аккуратном кудрявом паричке-накладке и крошечных поблескивающих золотом очочках на красной круглой физиономии. Костюм у него был достаточно дорогой, чтобы замаскировать бо́льшую часть его габаритов, но галстук все равно казался слишком узким. Мой отец последовал за ним на крыльцо. – По-моему, тебе стоит подумать как следует, Джейкоб, – говорил судья. – Все это очень разумно. Если б ты просто позволил мне все объяснить… – У меня какие-то проблемы с дикцией? Судья слегка сдулся, а мой отец, почувствовав это, отвел от него взгляд и тут заметил меня, стоящего внизу. На лице у него промелькнуло удивление, и его голос взял на полтона ниже, когда он нацелился на меня пальцем. – Хочу видеть тебя у себя в кабинете, – произнес он, после чего опять повернулся к судье. – И к Долфу с этими своими разговорчиками тоже не подкатывай. Он ответит тебе то же самое, что и я. Не дожидаясь ответа, отец вернулся обратно в дом. Дверь с москитной сеткой захлопнулась за ним, а судья лишь покачал головой перед тем, как повернуться лицом ко мне, стоящему в тени пеканового дерева. Обозрел меня с головы до ног, приглядываясь поверх очочков. Шея у него выдавалась во все стороны, нависая над тугим воротничком. Мы знали друг друга уже много лет. Мне довелось несколько раз предстать перед Рэтборном в судейской обстановке еще в ранней юности, и с тех пор он все так и сидел в суде первой инстанции. Обвинения никогда не были серьезными – в основном появление в пьяном виде и драки. У нас с ним никогда не было реальных проблем, до того, как пять лет назад он выписал ордер на арест по делу об убийстве Грея Уилсона. Джилли-Крыс не сумел скрыть своего презрения. – Не очень-то удачная мысль, – процедил он. – Опять засветить свою физиономию в округе Роуан… – А как насчет «невиновен, пока не доказано обратное», жирный ты урод? Уже отменили? Рэтборн подступил ближе, возвышаясь надо мной на добрых четыре дюйма. Влага бисеринами выступила у него на лице и на волосах вдоль висков. – Парня убили как раз на этой ферме, и твоя собственная мать опознала тебя, когда ты покидал место преступления! – Мачеха, – поправил я, отвечая ему таким же тяжелым взглядом. – Тебя видели измазанным в его крови. – Видел только один человек, – уточнил я. – Видел надежный свидетель. – Да ладно, – с отвращением бросил я. Он лишь улыбнулся. – Что ты тут вообще делаешь, Рэтборн? – Никто ничего не забыл, знаешь ли. И даже если тебя не осудили, люди все равно помнят. Я постарался не обращать на него внимания.