– Не могу. Это мой дом, – буркнул Буран, продолжая сверлить меня взглядом. – Я не могу краситься под твоим надзором. Сейчас кисточкой в глаз попаду. – Да я вообще на тебя не смотрю. Больно надо. – А сам пялишься. – Я пробил этого кренделька. – Буран выпустил кольца дыма и метнул в мою сторону взгляд, который не предвещал ничего хорошего. – Какого кренделька? – Я разволновалась, уже подозревая, о ком идёт речь. – Тимура, которому ты записку написала. – Молодец. И что ты про него узнал? – Я всё ещё изображала спокойствие. – У парня большой, даже огромный бизнес. Денег полно. Давно и надёжно женат. Как тебя угораздило с ним связаться? – Не твоё дело. – Я постаралась сделать вид, будто меня не зацепили его слова. – Моё, не моё, но денег с него поиметь можно. От неожиданности я выронила кисточку, голос у меня дрогнул: – Что значит «денег поиметь»? Этот человек ни в чём не виноват. Он живёт своей жизнью. У него семья. Это просто мой знакомый, не более того. – Ты всех своих знакомых называешь любимыми? В записке ты назвала его именно так. – Это просто шутливая форма обращения, – ощущала, что больше не могу сдерживать эмоции. Мне хотелось закричать во весь голос от безысходности и наброситься на обидчика с кулаками. – Буран, ты хоть понимаешь, что со всех денег не поимеешь? Жадность ещё никого до добра не доводила. Олег должен переписать на тебя свой бизнес. Ты также будешь иметь всё, что останется после смерти Джона. Не слишком ли много?! – Денег много не бывает, – холодно ответил Буран и посмотрел на часы. – Дорогуша, не отвлекайся. Накладывай свою штукатурку, а с твоим любовничком я разберусь сам. – Что значит «разберусь»?! Ты о чём? Сам же сказал, если я соблазню Джона, меня отпустят и моим близким ничего угрожать не будет. – Значит, ты всё-таки признаёшь, что он близкий тебе человек? – Послушай, а какая тебе, собственно, разница? Что тебе моя личная жизнь покоя не даёт? Может, влюбился?! Уж больно странно себя ведёшь. Точно влюбился. Поэтому и копаешь под моих мужчин. – В тебя?! Ты считаешь, в тебя можно влюбиться? – А почему нет? Я же вижу, ты поплыл. Буран тут же изменился в лице, и я поняла, что перегнула палку. – Послушай, детка, я уже давно не плаваю при виде хорошенькой мордашки, – произнёс он достаточно сурово. – Как баба ты меня совершенно не интересуешь. Ноги больно короткие. – Это у меня короткие ноги? – У тебя. Два окорочка. – Да пошёл ты, – бросила я и стала краситься дальше. Буран докурил сигарету и бросил на меня хмурый взгляд: – Твой Тимур далеко не простой мужик. Такой кошелёк нажить и так облажаться. Деньги валом, выстроенный бизнес, всё в лучшем виде. Жена красавица. Нет же, связался с такой дурёхой, как ты. На хрен ты нужна, если вокруг свободных полно! Тем более, под такой денежный мешок любая ляжет. Экстрима, что ли, захотелось? Потрахался бы да и бросил. Хрен ли с такими деньгами относиться к бабам серьёзно? Вы все продажные твари, готовые раздвинуть ноги перед любым, кто в состоянии заплатить. А твой крендель втюрился по самые уши, поверил твоим бредням и решил убрать твоего мужа. Нет, ну каким идиотом нужно быть, чтобы на такое пойти?! Уму непостижимо! Чем он думал?! Только членом. Да и член у него хреново думает. В этой жизни столько писек, чего привязываться к одной? Как можно ставить на карту отлаженную жизнь ради посторонней бабы? Хотя, может, он и не считает тебя посторонней, но это не означает, что можно терять всё ради похоти и сомнительного увлечения. Даже если тебе мешал собственный мужик, мог бы просто ему заплатить, и тот сам бы слинял в поисках лучшей доли и более верной бабы. И всё же ты решила его убрать, так спокойнее. Не повезло мужику, женился на гулящей суке. И что тебе дала его смерть? Ты можешь спокойно встречаться и не бояться, что слишком любопытный и ревнивый муженёк расскажет о вашей связи жене. С этим всё понятно. Только вот зачем утащили тело из морга? В этом кроется какая-то загадка. Куда могли спрятать тело? Цель одна: чтобы муженька не увидели в гробу. А может, хотели запутать следствие. Одним словом, вы ребята с фантазией. Крайне занимательные. Два сапога пара – гусь да гагара. Нашли друг друга. А тебе не привыкать мужикам мозги крутить. У тебя это в крови, сразу чувствуется. Мастерство не пропьёшь. Вон только с Джоном познакомилась, и уже с ним на ночь едешь. Взяла быка за рога. Такой ничего не стоит не только собственного мужа убить, но и кого угодно на тот свет отправить. Тоже мне, пожирательница мужских сердец. – Тебе не надоело? – спросила я Бурана, подкрашивая губы. – Ты готова? – Тут же пришёл он в себя. – Готова, – с вызовом ответила я. – Тогда поехали. Отвезу тебя в постель австралийца. – Буран, тебя точно ревность съедает. – Не льсти себе, дорогуша. Меня куриные окорочка не прельщают. Я хотела обозвать его идиотом, но передумала, потому что не знала, как он на это отреагирует. Быть битой или обруганной матом мне совсем не хотелось. Мы сели в машину. Буран покосился на меня и предупредил: – Представишь меня как своего водителя и охранника. – Ты что, будешь в ресторане с нами? – Я не буду вам мешать. Сяду за самый дальний столик. – Но… – Никаких «но». Скажешь, что у тебя очень строгий и влиятельный папа, который не отпускает дочь без охраны, тем более с незнакомыми молодыми людьми. – А мы потом решили на кабриолете кататься. – Да хоть трахайтесь в этом кабриолете. Мне глубоко безразлично. Я по-прежнему буду играть роль твоего охранника и следовать за вами на машине. – А у нашей постели ты будешь свечку держать? – с сарказмом заметила я. – Не переживай. Нужно будет, подержу, – злобно буркнул Буран и надавил на газ. – Подскажу тебе, как нормально дать мужику, чтобы он сразу не соскочил. В какую позу лучше встать и как повыше задрать ногу. Я вздрогнула и закрыла глаза от бешеной скорости. – Я смотрю, у тебя хороший постельный опыт. – А ты сомневалась… – Несостыковочка получается, – заметила я, когда Буран наконец сбросил скорость. – Ты о чём? – О том, что твоё присутствие будет выглядеть очень даже подозрительно. Ты можешь напугать австралийца. На конюшне я была без всякой охраны, каталась верхом по лесу, а это, между прочим, очень даже небезопасно. – Но я же в это время ждал тебя в машине. – Если ты охранник, то, по идее, должен скакать следом за мной. – Не должен, – замотал головой Буран. – Скажешь, что на конюшне тебе разрешают находиться без охраны, что охрана всегда ждёт тебя в машине. И не забывай, что катаешься днём, а сейчас ночь. Значит, в вечернее и ночное время суток охрана должна следовать за тобой по пятам. Это приказ твоего строгого папы. Поддерживай байку про папу, и всё будет нормально. – Как скажешь. Только должен настать момент, когда Джон захочет познакомиться с моим папой и попросить моей руки. – Настя, ты такая по жизни прожжённая акула, а сейчас ведёшь себя как маленькая. Со мной эти штучки не пройдут. Я не один из тех твоих лошков, которым ты привыкла пудрить мозги. – Ты сейчас это к чему сказал? – К тому, что ты и сама знаешь всё лучше меня. Если Джон захочет познакомиться с папой, наплети с три короба, что папашка уехал за границу, слишком много дел, и пока он должен пожить там. Можешь даже дать ему телефонную трубку, я с удовольствием поговорю с твоим женихом от имени папы. Так что херня вопрос. – На свадьбу папа тоже не приедет? – Увы, он не сможет. Но зато обязательно поздравит вас по телефону. Настя, хорош разговаривать на эту тему. Ты же прекрасно знаешь: любую ситуацию можно обыграть. – Ты, Буран, не обижайся, но на охранника ты точно не тянешь. На водилу вполне, а вот на охранника вряд ли. – Почему это? – Уж больно помятый. Охранники так не одеваются. – Я плохо одет? – Охранники носят костюмы и галстуки, а у тебя затрапезный свитер да ещё в катышках. Весь ты какой-то подержанный. Вид жалкий. Сразу чувствуется, что женская рука к тебе уже чёрт-те сколько лет не прикасалась. Неопрятный, запущенный мужик. – Если ты хотела меня задеть, у тебя не получилось. Я знаю, что выгляжу так, что бабы рты разевают и мечтают попасть ко мне в койку. – Не смеши. – Просто тебя зацепило, что мне бабы с куриными окорочками совсем не симпатичны. А одет я нормально. Дай бог, чтобы у каждого такие шмотки были, – принялся успокаивать сам себя Буран. – На вкус и цвет товарищей нет. Затёртый свитер – это безвкусица и дурной тон. – Послушай, заткнись, а то я тебе сейчас точно врежу. – Как только мы подъехали к месту нашей встречи, Буран взял меня за руку, больно её сжал и процедил сквозь зубы: – Настька, смотри мне, без глупостей. Мои люди дежурят у дома твоей мамы, да и твой женатик находится под нашим прицелом. Один глупый шаг с твоей стороны обернётся чудовищной трагедией, в которой уже ничего нельзя будет исправить.