— Проходи, сейчас будем ужинать. Если ты, конечно, не против замороженных полуфабрикатов. — Нормально, — махнул рукой Киря, прекрасно знающий, что мои кулинарные способности не простираются дальше варки кофе. — Тогда мой руки и за стол! — Таня, вот скажи мне, где может столько дней прятаться человек, которого ищет весь город? — Володька, усаживаясь с чистыми руками за стол, взял с места в карьер. — Ты сейчас про Аясова? — А про кого еще? — Я тебе свое мнение уже высказывала. Вениамину незачем было возвращаться в Тарасов. Смысл его жизни в дороге, здесь он был лишь транзитным пассажиром. — Позволь с тобой не согласиться. Он довольно долго жил в Тарасове, но последние десять лет бомжевал и никуда уезжать отсюда не собирался, пока не приспичило. — Откуда ты знаешь, сколько времени он скитался по чердакам, подвалам и пустующим домам? — Причин, по которым люди остаются на улице, не так уж много. Теряют жилье из-за черных риелторов. Вкладываются в долевое строительство, а застройщик исчезает с деньгами дольщиков. Проигрываются в подпольных казино в пух и прах. Спиваются и оказываются ненужными семье. Теряют память и забывают свое имя и дорогу домой. Вот пять основных причин, — Кирьянов показал мне ладонь с пятью растопыренными пальцами. — У Аясова, как ты, Танюша, прекрасно знаешь, при себе имелся паспорт. Он нашелся у Бусыгиных, лежал в кармане куртки. Спасаясь от преследования охранника, Вениамин не стал тратить время на то, чтобы его забрать. Собственно, он уже не действительный. Ему еще год назад следовало поменять паспорт по случаю исполнения сорока пяти лет, но он этого не сделал. Кстати, у него завтра день рождения. — Не знала, — соврала я. — Так вот, в том просроченном паспорте стоит печать о месте регистрации — Перспективный проспект, дом тридцать четыре, квартира два. Такого дома почти десять лет не существует. Эта двухэтажка и еще несколько соседних домов были снесены, а на их месте построен семнадцатиэтажный дом, которому присвоен номер тридцать четыре дробь тридцать восемь. А знаешь, кто был застройщиком? — Неужели Бусыгин? — Ты знала или догадалась? — Я предположила. — Начинал свой бизнес Федор Петрович с типовых домов. Это сейчас его называют тарасовским Растрелли. — Первый раз слышу. — Поверь, называют, — махнул рукой Киря. — Но суть не в этом. Есть у меня подозрение, что Бусыгин когда-то оставил Аясова без жилья. Случай свел их, Федор Петрович решил загладить свою вину, взял к себе в дом этого человека, но тот затаил на него обиды, скопившиеся за долгие годы своих мытарств по чердакам и подвалам. В отместку Аясов решил лишить Бусыгина самого дорогого — любимой жены. Вот такая у меня, Таня, версия, но я не могу поделиться ею со своим руководством. Меня просто-напросто не поймут. У Бусыгина репутация такая, что под него лучше не копать. Он окружил себя ореолом благочестия — благотворительностью занимается, меценатством. В его домах живет вся тарасовская элита. Если я заговорю о своих предположениях, не имея веских доказательств, что Бусыгин как-то связан с криминалом, то могу лишиться своих погон. Таня, ты одна можешь мне помочь. Понимаю, тебе выгоднее на Федора работать, я тебе миллионов за голову преступника дать не смогу. Взамен могу предложить только свою дружбу и дальнейшее плодотворное сотрудничество. Эх, Таня! Сколько же мы с тобой дел вместе раскрыли! Считать — не пересчитать! Прошу, подключись к этому и помоги найти убийцу! — Володя, конечно, я постараюсь тебе помочь. Только тебе придется посвятить меня в материалы дела. Я же не могу на пустом месте версии строить. — Я немного помедлила, а затем спросила в лоб: — Или ты думаешь, что я буду рассматривать одну-единственную, ту, которая неугодна твоему начальству? — Что ты, что ты, — замахал руками Киря. — Даже не думал навязывать тебе свое мнение. Поделился им на всякий случай. Вдруг ты найдешь, за что там зацепиться? — Володя, насколько я поняла, убийство произошло в загородном доме Бусыгиных. Неужели там не было видеонаблюдения? — Было, но в тот день в коттеджном поселке Князево проводились профилактические работы, поэтому камеры не работали. — Кто знал заранее, что видеонаблюдение будет отключено? — Практически все. Разве что подруга убитой была не в курсе. Бусыгиным, их прислуге и охране это было заранее известно. Там еще сосед, отставной фээсбэшник находился, он тоже знал. — А что он там делал? — не могла не поинтересоваться я. — Ландшафтный дизайн разрабатывал, так сказать, с привязкой к местности. Это его нынешний бизнес. Однако я не думаю, что Цымбалов имеет какое-то отношение к убийству своей соседки, — заявил Киря. — Почему ты так в этом уверен? У него есть алиби? — Поминутно хронологию событий составить не удалось, только с точностью до четверти часа. Опрос свидетелей показал, что Арсений Валентинович почти всегда был у кого-то на виду — то у охранника, то у прислуги. Домработница Коняхина, когда ее опрашивали наши опера, вела себя не совсем адекватно. Создавалось впечатление, что она что-то недоговаривала. Возможно, она видела убийцу и боялась его, поэтому молчала. Он знал, что засветился, и попытался ее устранить. — Володя, а ты не думал, что эта женщина может быть не просто свидетельницей, а соучастницей? — С чего ты это взяла? — Я не настаиваю на этом мнении, просто подумала — если убийца посторонний, не входящий в круг привычного общения Бусыгиных, то без чьей-то помощи ему попасть туда было сложно. Почему бы не сблизиться с прислугой или не предложить ей денег? Когда Лиза… Я правильно запомнила ее имя? — уточнила я, и Киря утвердительно кивнул. — Так вот, когда Лиза выполнила отведенную ей миссию, в смысле незаметно привезла в усадьбу преступника, то стала ненужной свидетельницей. — Признаюсь, мне такое в голову не приходило. Иногда и от соучастников избавляются, Правда, такое обычно бывает, когда преступники не могут поделить награбленное. Но у Бусыгиных ничего не украли. Раз было совершено нападение на Лизу Коняхину, значит, она могла сдать преступника. С мотивом тут все более или менее ясно — устранение свидетеля. Случайного или неслучайного, это уже другой вопрос. Что касается убийства Виктории Борисовны, то я всю голову себе сломал, пытаясь нащупать мотив. Потом нашел точки пересечения Аясова и Бусыгина, и у меня здесь, — Кирьянов приставил указательный палец правой руки к своей голове, — все сложилось. — Мотив данного преступления — месть. — То есть когда мы с тобой, Володенька, сидели в прошлый раз за этим столом, ты пытался убедить меня, что убийству предшествовала попытка изнасилования, предпринятая Венчиком, но сам не слишком верил в это? — я смотрела Кирьянову прямо в глаза, он не выдержал моего взгляда и отвел свой. — Тогда в разработке у нас была только эта версия. — Кто ее выдвинул? — Это был, так сказать, результат нашего коллективного творчества. Хотя нет, погоди, эту версию подкинула подруга убитой, Ксения Семиточенко. Кстати, она единственная, у кого имеется неопровержимое алиби благодаря видеорегистратору, установленному в ее машине. Судя по записям, сделанным им, она въехала на территорию приусадебного участка Бусыгина, остановилась недалеко от ворот, вышла из «Сузуки» задержалась поговорить с Арсением Валентиновичем. На кадрах видно, что они резко повернулись в сторону коттеджа, немного помедлили, а потом пошли быстрым шагом к дому. Ксения объяснила, что в тот момент они услышали крик домработницы. — Погоди, выходит, алиби есть у обоих, — вставила я свою ремарку. — На записи видно, что Цымбалов поднимается из-за большого валуна. Как долго он там находился, неизвестно. Да, в тот момент, когда Лиза закричала, Семиточенко разговаривала с Арсением. Но если предположить, что убийство совершил не Аясов, а кто-то другой, а бомж обнаружил труп, то выходит, что преступление было совершено несколько раньше. Когда Ксения и Цымбалов появились в столовой, Аясова там уже не было. По словам домработницы, он выбежал через другой вход, ведущий в сад. Точнее, она даже не сразу сказала, что видела его, потому что билась в истерике. Арсений Валентинович вызвал полицию. Коняхина, видать, испугалась, что в убийстве обвинят ее, взяла себя в руки и рассказала, что видела Вениамина, склонившегося над телом Виктории. Ксения побежала за охранником. Того в будке не оказалось. Он обходил территорию с задней части дома и криков Лизы не слышал. Семиточенко нашла Филиппа, и тот бросился искать Аясова и едва не догнал его, когда тот перелезал через забор. — Понятно, — произнесла я, переваривая информацию. — Кухарка утверждает, что крик Лизы застал ее в теплице. Потом она увидела, как мимо промчался Вениамин, а еще через какое-то время — Филипп, — продолжил Киря. — А больше ничего кухарка не видела? — Да что она могла увидеть в теплице? — пожал плечами Володька. Выходило, что Соня не обратила внимание, когда именно Венчик вернулся в столовую — сразу после того, как он зашел в свою комнату, или спустя полчаса. Он ее видел, а она его — нет. — Если алиби есть только у подруги убитой, следовательно, надо отталкиваться от ее показаний, чтобы определить, кто где находился. — Мы так и делали, тем не менее пробелы все равно существуют. Когда Семиточенко подъехала к воротам и посигналила, они открылись не сразу. Филиппа на месте не оказалось. Он сказал, что обходил территорию по периметру, поскольку камеры не работали. — Как долго она ждала, чтобы ворота открылись? — Минут пять-семь. — То есть чисто теоретически Филипп мог убить жену босса? — С большой натяжкой. Его периодически кто-то видел: Лиза из окна хозяйской спальни, в которой убиралась, Соня — сквозь стеклянные стены теплицы, а также Арсений Валентинович сквозь деревья. — А когда этот человек пришел к Бусыгиным? — Примерно за час до приезда Ксении, минут за пятнадцать до отъезда Константина и минут через десять после отъезда Федора Петровича. — То есть в момент убийства Арсений был уже там и чисто теоретически мог убить Вику? — Если только теоретически. На самом деле Цымбалов сильно помог следствию. Если бы не он, то женщины затоптали бы место преступления. Арсений Валентинович еле сдержал Ксению, которая так и порывалась броситься к окровавленному телу подруги. — Володя, ты сказал, что он «сильно помог следствию». Значит, криминалист смог обнаружить отпечатки пальцев, следы и прочие улики? — Как тебе сказать, — Киря замялся. — Как есть, так и говори. — В комнате имелись следы и отпечатки пальцев Аясова, даже на ноже. Однако есть такая неувязка — на рукоятке ножа остались отпечатки пальцев левой руки, но все утверждают, что он был правшой. А ты, Танюша, что скажешь? — Венчик — правша, — подтвердила я. — Володя, разве это не доказательство его невиновности? Скорее всего, он случайно схватился за нож. — Не знаю, случайно или нет. Может, он обеими руками владеет одинаково, но скрывает это. Удар был хорошо поставленным. Знаешь, и бегает Аясов быстро! Успел по пути скинуть окровавленную рубашку, забежать в свою комнату, надеть другую, деньги забрать… Правильно, в окровавленной одежде он далеко бы не ушел. — Как я поняла, у него была приличная фора, поскольку вдогонку за ним не сразу бросились. — Была, — согласно кивнул Кирьянов, — и он сумел ею воспользоваться. Проанализировав ситуацию, я уточнила: — Володя, я все же не поняла, чем именно Арсений помог следствию? — Женщины могли все затоптать, он сдержал их, вызвал полицию… — И отправил Ксению на поиски охранника. — Это она сама стала истерить, звать на помощь. — А самого Цымбалова кто-нибудь видел? Чем он занимался до того, как приехала Ксения? Неужели все время сидел за валуном? — В какой-то момент он был на виду у охранника, — не задержался с ответом Киря. — Что ты на меня смотришь? Назови хоть одну причину, зачем бывшему сотруднику ФСБ, а ныне индивидуальному предпринимателю, соседу Бусыгиных, примерному семьянину, отцу двоих несовершеннолетних детей и просто творческому человеку понадобилось убивать Викторию? — Не знаю. — То-то же! Так что моя версия не так уж плоха. У Аясова хоть какой-то мотив найти можно. Либо неудачная попытка изнасилования, либо месть. Однако не буду спорить, стопроцентного алиби у Цымбалова нет — какое-то время его никто не видел. Сам он утверждает, что сидел за валуном с рулеткой. То место практически ниоткуда не проглядывается. Знаешь, Таня, у этого человека был миллион возможностей убить Вику, ведь они жили по соседству. Только зачем ему это надо? Другое дело — Аясов. Я понимаю, Таня, этот бомж несколько раз помогал тебе в твоих расследованиях, поэтому ты относишься к нему с известной долей субъективности. Это нормально. Однако давай смотреть правде в глаза. Скорее всего, это именно он убил Викторию.