— Совершенно очевидно, что у него было что-то против католиков, — сказал Поллини. — Или против религии в целом. Стамбауф с неохотой подошел вместе с ним к последней кровати. Четвертая убитая женщина была задушена четками, а кроме того, ей было нанесено огромное количество ножевых ран. В жизни она, должно быть, была красива. Даже сейчас это тело, голое и холодное, с волосами, слипшимися от крови, с разбитым носом, заплывшим глазом и лицом фиолетового оттенка, еще хранило следы красоты. Живые, ее глаза, должно быть, были прозрачны, как горные озера. Вымытые и уложенные, ее волосы были густыми и пушистыми. У нее были красивые стройные ноги, узкая талия и красивая грудь. «Я видел женщин, подобных ей, — печально подумал Стамбауф. — Они ходят с расправленными плечами, высоко поднятой грудью, с заметной гордостью и радостью, которая просвечивает в каждом шаге». — Она была медсестрой, — сказал Поллини. Стамбауф взглянул на форму и шапочку, которые были сложены на стуле рядом с постелью. Он почувствовал дрожь в коленках. — Что с тобой? — спросил Поллини. Стамбауф, поколебавшись, прокашлялся и сказал: — Ну, моя сестра — медсестра. — Но это ведь не твоя сестра? — Нет. Но она возраста моей сестры. — Ты знаком с ней? Она работает с твоей сестрой? — Я никогда не видел ее раньше, — ответил Стамбауф. — Так в чем тогда дело? — Дело в том, что на месте этой девушки могла оказаться моя сестра. — Ты хочешь, чтобы я расплакался? — Да нет. Все нормально. — Ты должен привыкнуть ко всему этому дерьму. Стамбауф ничего не сказал в ответ. — А она была изнасилована, — произнес Поллини. Стамбауф почувствовал, что у него перехватило дыхание. Ему стало нехорошо. — Видишь? — спросил Поллини. — Что? — На ней следы спермы. — Ох! — Не знаю, он поимел ее до того или после. — Да чего? Или после? — До того, как он убил ее, или после. Стамбауф больше не мог оставаться там. Он выскочил в ванную комнату, находившуюся рядом с этой спальней, встал перед унитазом на колени, и его вывернуло. Когда спазм желудка прошел, он понял, что за прошедшие десять минут он сделал для себя один важный вывод. Несмотря на то, о чем он думал сегодня утром, он не хочет никогда быть таким, как Тед Поллини. Глава 7 Макс вернулся в гостиницу в половине двенадцатого, как раз в то время, когда она закончила одеваться. Он поцеловал ее: от него исходил аромат душистого мыла, лосьона для бритья и его любимого та-, бака. — Прогуляемся? — предложила Мэри. — Когда ты проснулась? — Около часа назад. — Я встал в половине девятого. — А я проспала целых десять часов. Когда я попыталась в конце концов подняться, у меня закружилась голова — очевидно, не стоило принимать таблетку после виски. — Тебе она была необходима. — Но я не хочу еще когда-нибудь так чувствовать себя, как чувствовала сегодня утром. — Ты прекрасно выглядишь сейчас. — Где ты был? — Я зашел в магазин, который находится внизу, затем позавтракал тостом с апельсиновым соком, почитал газеты. — В них не было ничего связанного с тем, что я видела вчера ночью? — Есть одна история в местной газете. О том, как вы с Барнсом выследили Мясника. Написано также, что Голдмэн уже вне опасности. — Я не об этом. Мертвая женщина в видении. Что-нибудь об этом? — В газетах ничего. — Будет по второй половине дня. Обеспокоенное выражение появилось на его лице. Он положил руку ей на плечо. — Тебе следует расслабиться. Очисть свои мозги от всего этого. Не думай об этом, Мэри. Забудь. Пожалуйста. Ради меня. — Не могу, — ответила она. Она отчаянно хотела забыть. Прежде чем уехать из города, они заехали в магазин электротоваров и оплатили электроплиту и микроволновую печь для Дэна Голдмэна. Потом они съехали с дороги в Вентуре, чтобы пообедать в одном знакомом им ресторанчике. Они заказали салат, сэндвичи и бутылку Каберне Совиньон от Роберта Мондави. С того места, где они сидели, открывался вид на океан. Свинцово-серая вода казалась похожей на зеркало, в котором отражалось облачное небо. Волны были высокими и быстрыми. Несколько чаек сновали вдоль береговой линии. — Как будет хорошо наконец оказаться дома, — сказал Макс. — Надеюсь, мы прибудем в Бел-Эйр около двух. — При той скорости, с какой ты ведешь машину, мы будем там гораздо раньше. — Мы можем заехать в Беверли-Хиллз купить что-нибудь к Рождеству. — Если мы вернемся домой, как запланировали, я успею попасть к своему психиатру. Я записана на половину пятого. В последнее время я пропустила много сеансов. А покупки я сделаю завтра. Да у меня пока и нет никаких идей насчет рождественских подарков. Я даже не знаю, что подарить тебе. — Пусть тебя это не мучит, — отозвался Макс. — Я — мужчина, у которого есть все. — Правда? — Конечно. У меня есть ты. — Это несерьезно. — Но это именно так. — Ты заставляешь меня краснеть. — Это сделать не очень трудно. Правой рукой она дотронулась до щеки. — Я чувствую это. Хорошо бы, чтобы я могла контролировать это. — Я рад, что ты не можешь, — сказал он. — Это очаровательно. Это знак твоей невинности.