Впрочем, Джо, скорее всего, тоже. Потому что, произнеся слово «опасность», он сразу же выскочил в открытое окно и бегом бросился через парковку. Глава 11 Эмма Конечно, Эмма бросилась за Джо – вдруг ему нужна помощь? Кроме того, она должна узнать, что произошло и почему он вдруг сорвался с места. Эмма стала выбираться через открытое окно вслед за ним – и только на полпути сообразила, что ей придётся сгруппироваться и сделать кувырок. Она прижала голову к груди, как её учили в спортзале, перекувыркнулась и встала на ноги. – Подождите! – крикнула она Джо. – Нет! Никуда не… Остальное Эмма не расслышала, потому что за спиной у неё кричали все сразу. Чез вопил: «Эмма, осторожней!» – а Финн визжал: «Куда ты?» Потом послышался голос мамы: – Эмма, я иду… нет, подождите, надо оставить деньги, иначе они подумают, что мы сбежали, не заплатив. Эмма едва сдержала смех. Мама в своём репертуаре: им грозит страшная опасность – а она боится причинить ущерб ресторану. Джо намного опередил Эмму, потому что ноги у него были вдвое длиннее. Эмма мельком оглянулась: мама, Чез и Финн бежали следом. И дети Густано тоже. Миссис Густано, вылезая из окна, кричала испуганной официантке: – Мы вернёмся через пять минут! Извините, пожалуйста! Деньги на столе! А Джо уже пересёк дорогу и подбежал к тёмному фургону на другой стороне. Окон в кузове не было. «На таких машинах обычно ездят похитители в фильмах, – подумала Эмма. – Чтобы никто не видел, что внутри». Ей хотелось крикнуть, предупредить Джо, но они и так уже достаточно нашумели. Эмма взглянула на номер машины. Он был закрашен. Джо между тем уже распахнул дверь в задней части кузова. Эмма выскочила на проезжую часть, забыв, что нужно посмотреть в обе стороны. К счастью, машин на дороге не было. Она подбежала к Джо, который заглядывал в фургон, оказавшийся настолько набитым электроникой, что Эмма даже не сразу заметила там девочку. На голове у девочки были наушники, а ещё три пары висели на шее, как ожерелье. Девочка кричала в микрофон: – Я же не сказала, что на меня напали! – Она была такая же худая и жилистая, как Джо, и брови у неё тоже изгибались высокой дугой. Наверняка она приходится ему родней. Эмма вспомнила тот день, когда они познакомились с Джо. Тогда он объяснил, почему не смог помочь их маме раньше: «У меня тоже есть дети, которых я хочу уберечь». Эта девочка – дочь Джо? И тут Эмма почувствовала, что из фургона исходит отвратительный запах. Её замутило. – Не дыши! – крикнула она девочке и развернулась к Джо. – Что случилось? Люди из другого мира пришли сюда и… Нет, подождите, от этого запаха я не чувствую себя слабой и беспомощной, это что-то другое… – А я знаю, что это за запах! – перебила девочка и нагнулась. Эмма была уверена, что девочка сейчас достанет бомбочку-вонючку или что-нибудь столь же мерзкое. Но та держала в руках… ребёнка. Довольно симпатичного ребёнка в жёлтом кружевном платьице и с огромным жёлтым бантом в тёмных курчавых волосах. Но запах! – Ты подняла тревогу, потому что Кафи нужно сменить подгузник? – недоверчиво спросил Джо. – Ты забыла, что я велел не привлекать внимания? Ты заставила меня нестись через парковку, а за мной… – он обернулся и увидел четверых Густано, которые как раз перебегали улицу, – а за мной побежали ещё восемь человек! – У нас закончились подгузники. И салфетки, – сказала девочка, помахивая младенцем, словно нарочно старалась распространить запах. – Слушай, папа, если тебе нравится сидеть в закрытом фургоне, следить за приборами, слушать, как плачет Кафи, и не дышать – пожалуйста, давай поменяемся. Я не хуже тебя умею сообщать плохие новости. – Плохие новости? – повторила Эмма. – Ты имеешь в виду – что на детях Густано тестировали запахи? – вмешался Финн. – Джо это нам уже сказал. Всё, плохие новости закончились! Девочка вскинула брови ещё выше и взглянула на отца: – А остальное ты им не рассказал? Глава 12 Чез Джо резко оглянулся, как будто опасность была повсюду. А потом сквозь зубы сказал девочке: – Нет. Всё остальное – это лишь догадки и безосновательные предположения. Нам нужны факты. И убежище. И ты права: давай сначала переоденем Кафи. После этого мама и миссис Густано настояли, чтобы все вернулись в ресторан доедать. Джо отправился с ними, сказав, что его детям тоже пора обедать. Он торопливо представил своих дочерей – одиннадцатилетнюю Кону и Кафи, которой через неделю исполнялся год. Однажды, пару лет назад, Чез поехал вместе с приятелем на корпоративный пикник к его родителям. Взрослые старались развлекать детей: «Кому ещё попкорна? А сейчас будет эстафета!» А в промежутках они говорили про падающие акции и неудавшуюся карьеру, и никто по-настоящему не веселился. Мама, миссис Густано и Джо вели себя точь-в-точь как взрослые на том пикнике. Когда они вернулись в ресторан, Чез подсел к маме – он хотел спросить: «Что происходит? Разве вы с Джо не можете поговорить с глазу на глаз, когда он купит подгузники и вернётся? Ну, или… ты, Джо и я?» Но мама деловито делила рыбные палочки, куриные крылышки и другую еду, чтобы хватило Коне, и одновременно сообщила миссис Густано: – Да, я попросила принести ещё кетчупа… Оба Финна развлекали собравшихся, выгрызая из рыбных палочек разные фигурки, и, казалось, никого не смущало, что динозавр почти не отличался от космического корабля. А малышка Кафи всех насмешила, когда в наступившей тишине вдруг воскликнула: «Хосю есё!» В большой компании Чез часто терялся – а за столом теперь собралась целая толпа. Ему хотелось шёпотом спросить у Эммы, что она думает по поводу монетки, которая выпала из деревянного ангела, но Эмма сидела на другом конце стола и они не могли пообщаться незаметно. Чезу не удавалось даже перехватить взгляд сестры, потому что та смотрела в пространство. Так прошёл весь ужин. Взрослые решили, что Густано, Джо и его дочери переночуют вместе с Грейстоунами у госпожи Моралес. Если разместить детей вместе с родителями, там хватит места для всех. А дома у госпожи Моралес началась такая возня со спальниками, подушками и матрасами, что Чез не сумел даже переброситься словом с Натали. «Потом, когда младшие заснут, – подумал он. – Потом…» Он представил себе серьёзное совещание старших с участием его и Натали – ну, может быть, ещё и Рокки позовут. Настанет минута, когда взрослые, перестав обсуждать рыбные палочки и кетчуп, скажут Чезу, Натали и Рокки: «Вы имеете право всё знать». Когда они улеглись, мама наконец кое-что шепнула Чезу – правда, никаких тайн она ему не открыла, а всего лишь попросила: – Пожалуйста, проследи, чтобы Эмма и Финн легли спать, а не бродили по дому. Нам всем нужно отдохнуть, если мы хотим пережить завтрашний день. Чез даже не успел рассказать маме про монетку, потому что госпожа Моралес вызвала её в коридор и что-то спросила про бабушку Натали, которая всё ещё лежала в больнице. «Только на самом деле это бабушка не нашей Натали. Это бабушка Натали из другого мира». Эмма, засыпая, ощупывала монетку, которую ей отдал Чез, и о чём-то рассуждала сама с собой. Финн шёпотом допытывался у брата, насколько он похож с Финном Густано: на пятьдесят процентов? больше? меньше? Когда оба замолчали, Чез ещё немного подождал, чтобы убедиться, что Эмма и Финн дышат медленно и ровно, как положено во сне. Сколько нужно ждать, прежде чем отправиться на поиски мамы? Или она сама за ним придёт? Очевидно, Чез на некоторое время задремал – потому что внезапно он очнулся. Ему показалось – или по коридору кто-то тихонько шёл на цыпочках? И в комнате раздавалось чьё-то чужое дыхание? Чез сел и прислушался. Стояла тишина. Возможно, звуки ему померещились. Электронные часы на тумбочке показывали полночь. И мамина кровать по-прежнему была пуста. Значит, мама ещё не вернулась, и это не она кралась по коридору. – Эмма? – прошептал Финн, глядя на лежащие рядом с ним спальники. Но Эмма и Финн лежали неподвижно; никто из них даже не шевельнулся. Чез вздохнул и выбрался из спальника. Он вышел в коридор и немного помедлил, остановившись у двери Натали. Ему хотелось поговорить с ней. Потом он вспомнил, что свою комнату Натали уступила Густано. Чез не знал, где она спит. Он направился к лестнице. В чужом доме было трудно ориентироваться: а вдруг под ногой скрипнет ступенька? Поэтому Чез поднимался очень медленно, останавливаясь на каждой ступеньке и прислушиваясь. Всюду было тихо и темно. Он даже не знал, то ли это ночь безлунная, то ли госпожа Моралес чем-то занавесила окна, чтобы снаружи не пробивалось ни единого лучика света. На полпути босая нога Чеза на что-то наткнулась. Нет, на кого-то. Это оказалась… Чья-то рука? Чез хотел спросить: «Кто здесь?» – но едва успел прошептать «кто», когда ему зажали рот и прошипели на ухо: – Не шуми! «Это девочка, – понял Чез. – Но не Эмма, не другая Эмма и не Натали».