– А можно мне… – начал он. – Можно мне взять эту монетку? Раз уж вы не отослали её в другой мир. Двойник мистера Густано провёл большим пальцем по монетке, и слова снова превратились в шифр. – У меня есть ещё одна точно такая же, – произнёс он сдавленным голосом. – Точнее… у неё, – уточнил он, кивнув на Кону. – Я сделал много копий, потому что знал, сколько проблем было у Джины, пока она не отладила систему. А потом другие люди начали сотрудничать с Ланой… и со мной… и мы внесли свои усовершенствования. Надпись на монетах – почерк вашего папы, в память о нём. Но в этом принимали участие очень много людей… Когда Финн подумал об этих людях, у него закружилась голова. Если бы только они могли собраться и открыто сказать: «Послушайте! Давайте выберем хороших правителей, которые не врут и не совершают преступлений!» И тогда бы всё изменилось… «А может, их бы тоже арестовали», – с дрожью подумал Финн. Кона рылась в кармане: – Никак не могу сосчитать… – Я бросил пять монет, – сказал телевизионщик. – Я подобрала три, – ответила Кона. Мужчина откинул голову, чуть не ударившись затылком о капот джипа, вскочил и побежал на то место, где стоял, когда дети впервые увидели его. – Ты не обманываешь? – спросил он, опускаясь на колени и перебирая пальцами траву. – А может, ты случайно их выбросила? – Я подобрала всё! – заверила его Кона. Все остальные тоже принялись ползать по земле. Траву на газоне недавно подстригли, и монетки не могли в ней затеряться… – Ура! – воскликнула Лана. – Две монетки улетели в другой мир! Видимо, переходы снова открылись! Остальные зашумели: – Это правда?! – Значит, теперь… – Если монетки улетели… Финн не стал ждать ответа. Он достал рычаг из чехла, размахнулся изо всех сил и воткнул его в землю. Глава 41 Эмма – Финн, не надо! – закричала Эмма. – Только не здесь! А вдруг, если воткнуть рычаг в землю, миры поменяются местами? Или просто… сольются? Но ничего не произошло. Рычаг не укрепился в земле, а просто сковырнул кусочек дёрна. – Я думал, если монетки нашли дорогу в другой мир, то и рычаг сработает, – уныло сказал Финн, опускаясь на траву. – Всего две, – напомнила Эмма. – А три остались здесь. Наверное, переход между мирами приоткрылся на время. – И я уверена, что это произошло во время выступления Финна по телевизору, – сказала Кона. Она сняла Кафи с сумки, на которую та пыталась влезть, и прижала к себе. – Люди, которые вышли на улицу, чтобы посмотреть на небо… наверное, они все думали о чём-то своем. Может быть, они не до конца верили телевизору. Может быть, им захотелось взглянуть на небо. Они не просто послушались Финна. – Но потом они опять воткнулись в телевизор, – напомнил Чез. – И тогда, возможно, переход закрылся. И последние три монетки, которые бросил мистер Гус, вместо того чтобы отправиться в другой мир, просто упали на землю. – Примерно так оно и работает, да, мистер Гус? – спросила Лана. Тот вновь подозрительно посмотрел на фонари вокруг парковки. – Да, – шёпотом ответил он. – Несомненно так. – Но почему? – спросила Эмма. – Я знаю, что всё связано – монетки, рычаги, телевизоры, запахи. Но как… Мужчина опять взглянул на фонари и вздохнул. – Всё дело в равновесии, – сказал он. – В равновесии между мирами. Между злом и добром. Монетками и телевизором. Мэр и другие члены правительства пошли на большой риск, оставив этот мир под контролем телевизоров и отправившись к вам. Они уже давно стали красть рычаги. Кроме того, они поняли, как их делать самим… Если они установят контроль над обоими мирами, то будут непобедимы. С такой огромной властью ни монетка, ни рычаг, ни человек ничего не смогут поделать. – Но… – с надеждой начала Эмма. Она знала, что должен быть хоть какой-то выход и что у них должен оставаться шанс. – Но прямо сейчас они черпают силу для вторжения в другой мир из сознания людей, подвластных им в этом мире, – сказал мистер Гус. – Сила мысли, творческая энергия… её выкачивают, чтобы мэр и остальная власть могли распространить своё влияние и на ваш мир. Когда люди вышли и посмотрели на небо – они вдруг перестали служить и выполнять приказы. Как будто… отключилось электричество. – Или, наоборот, скакнуло напряжение, – сказала Кона. – И хорошие люди сделали первый шаг… – Теперь всё понятно! – возбуждённо воскликнул Финн. – Я вернусь на телевидение и попрошу людей выйти на улицу… допустим, на пять минут. Тогда нам хватит времени, чтобы использовать рычаг! Мы вернёмся домой, спасём маму и наших друзей и победим мэра. Дайте мне только пять минут, чтобы поговорить с людьми, – вот и всё! Финн был таким оптимистом. – Нет, – произнёс мистер Гус, печально качая головой. – Приказы и просьбы не принесут результата. Главное – чтобы люди думали своей головой, понимаешь? Каждый из них, по отдельности, хочет перемен к лучшему. В прошлый раз тебе удалось застать их врасплох. А если попробуешь снова провернуть ту же штуку, они просто пожмут плечами и подумают: «Да ладно! Когда я вышел на улицу и посмотрел на небо, ничего не произошло. Лучше буду сидеть и смотреть телевизор». Эмма сердито взглянула на звукооператора. Ну и мрачный тип! Удивительно, что он вообще имел дело с монетками. Казалось, он вообще уже ни на что не надеялся. «Наверное, он уповал только на монетки», – подумала Эмма. И тут у неё возникла идея. Говорят, вдохновение подобно включившейся лампочке – но у Эммы оно напоминало молнию. И даже сопровождалось громом. – А если… – начала она, с трудом подбирая слова. – А если… Мистер Гус, Лана, вы не знаете, где можно достать ещё монет? Мистер Гус и Лана переглянулись. Сначала вид у них был такой же настороженный – губы сжаты, зубы стиснуты, глаза прищурены. Но, наверное, им было приятно сознавать, что их двое, и они уже начали доверять друг другу. Хотя бы немножко. А ещё они начали доверять Грейстоунам, Рокки и Коне. – Знаю, – осторожно сказал мистер Гус, и уголки губ у него чуть-чуть приподнялись. На другом лице это выглядело бы как сердитый оскал. Но двойник мистера Густано несомненно улыбался. – Тогда пошли! – воскликнула Эмма и, схватив его за руку, помогла ему подняться. – Пошли! Глава 42 Чез Чез не питал особых надежд. Эмма собиралась наполнить джип монетами, привезти их в телецентр и разбросать перед камерами на глазах у всего мира. – У нас всё получится. Мистер Гус уверен, что многие люди тоже сделали себе монетки… даже если они их не отправили, – сказала Эмма. – Монетки напомнят каждому, во что он на самом деле верит, что думает и что чувствует… короче говоря, кто он такой. И на что надеется. «Если монетки могут изменить этот мир, почему этого до сих пор не произошло?» – подумал Чез. Но он вместе с остальными влез в джип, за которым они прятались, – это оказалась машина звукооператора. А что ещё он мог сделать? Сказать родной сестре, что она говорит глупости? Сесть на землю в знак протеста – и пусть остальные уезжают? Сдаться? Чез устроился на заднем сиденье джипа. К его удивлению, Рокки уселся рядом. Впрочем, занимать места для Финна и Эммы не понадобилось. Они устроились впереди, весело засыпав мистера Гуса вопросами: сколько вообще монеток, по его мнению, существует, и сколько отправились в другой мир, и… «Финн и Эмма как мячики, – подумал Чез. – Чем сильней ударишь о землю, тем дальше отскакивают». А Чез не отскакивал. Если жизнь бросала его на землю, он с трудом поднимался, полз, прятался… он походил на скалолаза, который мог преодолеть отвесную скалу лишь сантиметр за сантиметром, отчаянно цепляясь руками и ногами. – Извини, – сказал Рокки Чезу, когда телевизионщик завёл мотор и начал выруливать с парковки. Чез вздрогнул… неужели Рокки прочитал его мысли?! – За что? – спросил он. – За моё поведение, – произнёс Рокки, кивком указав на парковку. – За то, что я сорвался при младших. Просто… ну… по крайней мере, твои брат и сестра здесь, с тобой. А я-то один. И я не знаю, что там с моими родителями, с Эммой и Финном, – меня забросило в другой мир! И не обижайся, конечно, но я сомневаюсь, что мы вернёмся.