Во время прошлого путешествия Эмма и её братья провели немало времени, бродя по тайным ходам в доме судьи Моралес, поэтому дорогу они знали хорошо. Эмма совершенно не удивилась, увидев впереди в узком коридоре голые балки и гипсокартон. Только пол, кажется, изменился. Кто-то застелил коридор чёрной бугристой резиной… Эмма моргнула, и наконец её глаза привыкли к темноте. Она ошиблась. Коридор не изменился. Просто пол был сплошь усеян бомбами-вонючками. Глава 24 Чез – Ложись! Тебя увидят! – прошипел Чез. Он бросился к Эмме, чтобы схватить её и прижать к полу. Но после перехода между мирами мышцы ему не повиновались, и он чуть не упал рядом с ней. Эмма подхватила брата и помогла ему устоять. – Нет, Чез… посмотри, – сказала она, разворачивая его лицом в гостиную. – Здесь, кажется, никого нет, кроме нас. Чез моргнул. Дом выглядел заброшенным. Распахнутая входная дверь покачивалась на ветру. Чез посмотрел на верхний ряд окон в прихожей, которых не было в доме госпожи Моралес в другом мире: все стёкла разбиты, занавески и жалюзи колышатся от сквозняка. – На людей в этом доме тоже напали, – мрачно сказал Рокки, подходя к Чезу и Эмме. – Может быть, сначала напали на них. А потом… потом… ну, как это бывает… всех увезли отсюда? Похитили? Чез вспомнил послание, которое получила Натали: «Мы все в опасности. Помогите мне, а я помогу вам». Он вспомнил, какая закулисная битва разыгралась между доброй судьёй и злым мэром во время их прошлого визита в этот мир. Казалось, судья Моралес тогда победила, но… «Мэр на свободе, и он напал на нас, – подумал Чез. – А судьи нигде не видно. Это плохой знак». – Возможно, монетка от другой Натали предупреждала нас именно об этом, – сказал он, поморщившись. – Об обоих нападениях, там и здесь. Но… мы не помогли другой Натали и её маме. Мы стали играть с монетками и отвлеклись. – Чез почувствовал, что краснеет. При воспоминании о монетках у него закружилась голова. Когда они посыпались сверху, когда Натали осторожно переложила их ему в ладони… что он мог почувствовать, кроме радостного удивления и трепета? И что мог делать? Только смотреть на Натали и улыбаться… Чез взглянул на монетки, которые по-прежнему сжимал в левой руке. Почти всё, что отдала ему Натали, он сохранил. – Они нас просто свели с ума, – признала Кона. – Но, по-моему, это не лучший способ передавать сообщения. – Хм, – сказала Эмма и начала рыться в кармане. Она достала свою монетку и протянула её Чезу. – Подожди минуту… нет, тридцать секунд, а потом верни её мне. – Она шагнула в коридор, полный бомб-вонючек. И сразу же зарыдала. Это было ужасно. У неё словно разрывалось сердце, как если бы все, кто был ей дорог, погибли, и она знала, что больше в её жизни не будет ни одного проблеска света. Она топала ногами и царапала себе щёки. Чез не мог этого вынести. – Эмма, пожалуйста, перестань! – взмолился он. – Выходи оттуда! Всё будет хорошо, я обещаю! Я… – Он в отчаянии сунул ей монетку, хотя тридцать секунд ещё не прошли. Эмма вернулась в комнату. Глаза у неё ещё блестели от слёз, но морок[1] прошёл. Углы губ у Эммы дрожали – она пыталась улыбнуться. Финн крепко обнял Чеза и Эмму, как будто они оба только что спаслись от страшной опасности. – Что вы делаете? – недовольно спросил Рокки. – Некогда играть с бомбами-вонючками! Мои мама, брат и сестра по-прежнему в опасности! – Он посмотрел вокруг, явно ожидая, что Кона его поддержит. Но у той глаза блестели почти так же, как у Эммы. – Она пытается понять, в чём там дело с монетками, – объяснила Кона. – С монетками, бомбами-вонючками, разными мирами и… с нами. Да, Эмма? Эмма вознаградила Кону широкой улыбкой. Конечно, у них не совпадали мысли, как у обеих Натали. Или даже как у мамы и миссис Густано. Но они с Коной уж точно понимали друг друга. – Не знаю, на что ещё они способны, но рядом с бомбами-вонючками эти монетки дают что-то вроде иммунитета, – сказала Эмма. – Они защищают от страха. Рокки порылся в кармане и достал монетку с надписью «Пожалуйста, послушай». Судя по всему, ему очень хотелось проверить гипотезу Эммы, но он не решался. – Я держу монетку в руке и всё равно чую этот запах, – пожаловался он. – И какой-то голос в голове говорит: «Может быть, ты больше никогда не увидишь близких. Может быть, они сейчас страдают, а ты даже не пытаешься им помочь». – Правильно, – кивнула Эмма. – Именно так – «Может быть, ты их никогда не увидишь. Может быть, они страдают». Но без монетки ты будешь думать: «Я точно знаю, что никогда их больше не увижу. Я точно знаю, что они страдают, а я ничего не могу сделать. Я ненавижу себя. Ненавижу всё на свете. Надежды нет». Рокки сунул руку с монеткой в карман. Чез тоже крепче сжал кулак. – Вы заметили, что у всех нас есть монетки? – спросила Эмма. Чез огляделся. Кона похлопывала по карману. Финн так крепко стиснул кулак, что костяшки побелели. – Кроме Кафи, – сказала Кона, осматривая руки и одежду сестрёнки. – Хотя подождите… Кафи, как ты умудрилась засунуть монетку в комбинезон? – Она расстегнула молнию. Кафи тут же сморщилась и заплакала. Кона положила монетку обратно. – Ладно, ладно, пусть остаётся. – Она застегнула комбинезон. Кафи перестала плакать, прижалась к старшей сестре и сунула палец в рот. – Я думаю, нам нужно отойти подальше от этого запаха, чтобы собраться с мыслями, – сказал Чез и потянул Финна и Эмму за собой, уводя от тайного хода. Рокки захлопнул дверь и вдобавок пнул её. – Вот так, – сказал он. Как только все вернулись в гостиную, Финн схватил с пола рычаг. – Мы вернёмся домой, и наши монетки нас защитят! Мы отдадим их маме, Натали и всем остальным. Ура, у нас есть план! – восклицал он, пританцовывая. Настроение у него явно улучшилось. Чез взглянул на монеты, которые держал в руке. Здесь, вдали от коридора, полного бомб-вонючек, можно было наконец разжать кулак и рассмотреть монетки получше. Прикосновение Натали превратило шифр в слова «УСЛЫШЬ НАС, НАЙДИ НАС, ПОМОГИ НАМ…». Последнее сообщение повторялось дважды. «Почему мы не увидели этого раньше?» – подумал Чез. Он вспомнил: мама сказала, что на монетку нужно нажать дважды. Возможно, Натали не успела этого сделать. А может быть, просто Натали и Чез не увидели её в общем хаосе. Потом Чез понял кое-что ещё. Он держал в руке только четыре монетки. У Финна было три. У остальных по одной. Значит, если каждый возьмёт себе по штучке, останется всего пять монет для мамы, Натали, Джо и троих Густано. «Пять монет – шесть человек». Ужасный запах пропал, но Чеза это не успокоило. Возможно, таково было его природное свойство – он вечно волновался, сомневался, отчаивался. – Кто-нибудь, возьмите мои монетки, – попросил он, протягивая руку. – Я буду держаться рядом с Эммой и Финном. Может быть, действия их монет хватит и на меня. А мои четыре монетки и те две лишние, что есть у Финна, мы отдадим остальным, и тогда… – Чез, это несправедливо, – перебила Эмма. – Мы не хотим тебя потерять. Давайте подумаем. Нам нужен план! – Да хватит уже! – застонал Рокки. – Моя семья в опасности, а мы будем сидеть и рассуждать?! – Видимо, отсутствие дурного запаха вернуло ему силы. Он огляделся, выхватил рычаг у Финна и ударил им по ближайшей стене. Глава 25 Финн – Давай, Рокки! – подбодрил его Финн. – Я с тобой согласен! Рокки волновался за маму, брата и сестру, Финн беспокоился о маме, Натали, госпоже Моралес и Джо. Он прекрасно понимал Рокки! Финн подбежал к нему, готовясь повернуть рычаг, как только тот прикрепится к стене. Но что-то пошло не так. Рычаг не воткнулся в стену – он соскользнул, оставив царапину на краске. – Ничего страшного, – сказал Финн, сунул монеты в карман и ободряюще похлопал Рокки по спине. – Я знаю, в чём дело. Кто-то, наверное, уже воспользовался этим местом. У рычагов есть правило: их нельзя дважды воткнуть в одно и то же место. Сейчас найдём другую точку. – Он взял рычаг из рук Рокки. – Финн, Рокки, подождите! – крикнула Эмма. Чез и Кона тоже что-то кричали. Их голоса слились, и до Финна доносились только обрывки: – Нелогично… обдумать план… сначала надо… А потом он посмотрел на Рокки – и забыл обо всём. – Некогда ждать! – закричал Финн и прицелился рычагом чуть ниже того места, по которому ударил Рокки. – Вы обдумывайте план, а мы с Рокки пока начнём!