– Она шутит, – сказала Эмма. – Нет такого имени. – Вы переезжали из-за папы? – спросил Чез. – Потому что он занимается секретными делами и помогает людям из другого мира и ему приходится скрываться. Кона уставилась на него, открыв рот. До сих пор Чез терпеть не мог, когда кто-нибудь смотрел ему в глаза (кроме мамы, Эммы, Финна и… Натали). Но почему-то он совсем не смутился, когда Кона пристально посмотрела на него – он просто смотрел на неё в ответ. – Папа мне ничего не говорил, но ты прав, – шёпотом произнесла Кона. – Я уверена, что ты прав. Значит, если мы спасём тот мир, моя семья наконец перестанет переезжать? Вот здорово! Да я что угодно ради этого сделаю! – Кона, всё не так просто, – простонал Чез. – Подождите, подождите, – перебила Эмма, глядя то на Кону, то на Чеза. – Я что-то пропустила? – Мы с Коной вчера ночью подслушивали взрослых, – признался Чез. – Я думал, они нам теперь доверяют, – уныло произнёс Финн. – Я думал, они будут с нами советоваться! – Ну, у нас тоже есть от них секреты, – заметила Эмма и достала из кармана монетку – ту самую, которая выкатилась из резного ангела в «Часах с кукушкой». – Надо показать эту штуку маме и Джо. Тогда, конечно, они захотят, чтобы мы все вместе взялись за разгадывание шифра. Я уверена, что эта монетка каким-то образом связана с тем миром. И я не хочу, чтобы мы опять рисковали вслепую и не знали, кому можно доверять, а кому нельзя. Чезу стало грустно: в прошлый раз, когда они, не успев разгадать шифр, отправились в другой мир, он совершил большую ошибку. – У вас есть монетка с шифром? – спросила Кона каким-то странным голосом. – Можно посмотреть? Эмма протянула ей монетку. Но вместо того чтобы её взять, Кона сунула руку в карман шортов, а потом поднесла ладонь к свету, пробивающемуся сквозь жалюзи. – Это тоже шифр? – спросила она. Кона держала в руке вторую монетку, и она тоже была покрыта загадочными символами. Глава 16 Финн – Ты тоже нажала на крыло ангела в «Часах с кукушкой»? – спросил Финн. – А как ты догадалась? И откуда вообще взялась вторая монетка? Я нажал на крыло несколько раз, и ничего не было. Кто-то, ну… типа перезарядил эту штуку? Если мы пойдём в «Часы» и снова нажмём, нам дадут ещё монетки? – Крыло ангела в «Часах с кукушкой»… ничего не понимаю, – сказала Кона, глядя по очереди на Финна, Эмму и Чеза, как будто Финн говорил на иностранном языке и требовался перевод. – Нашу монетку мы нашли в «Часах с кукушкой», – ответила Эмма, нетерпеливо размахивая руками. – А где ты взяла свою? – На площадке для пикников где-то в Теннесси, а может, в Кентукки, уже не помню. Мы проезжали мимо, – ответила Кона и понизила голос. – Не говорите папе. Я посадила Кафи на пол в туалете, а там было не очень чисто, и она начала ползать, и подобрала эту штуку, и хотела сунуть в рот, а я убрала её в карман. А потом вообще про неё забыла! – Площадка для пикников в Теннесси или в Кентукки – и «Часы с кукушкой», – пробормотала Эмма, привалившись к спинке кушетки. – Похоже на случайное совпадение. Может быть, монетки не имеют отношения к другим мирам. Может быть, мы хватаемся за соломинку и ищем доказательства там, где их нет… Чез потёр руками лицо и взлохматил волосы. В другое время Финн посмеялся бы над тем, как смешно они встали торчком, хотя они и до того были страшно растрёпаны. – У нас нет никаких подсказок, мы знаем только одно: злодеи из другого мира над нами издеваются, – сказал Чез. – Они ходят туда-сюда когда захотят и пугают нас… а мы ничего не можем поделать. Месяц назад Чез в присутствии Финна не сказал бы ничего подобного. И Финн не собирался молчать. – Нет-нет-нет, – сказал он таким тоном, как будто он был старшим братом, а Чез – маленьким мальчиком, который ничего не понимает. – Кое-что мы уже сделали. Мы спасли маму, Джо и госпожу Моралес! А с нами не было никого, кроме Натали. Ну ладно, ещё были другая Натали, её бабушка и судья Моралес. Но теперь на нашей стороне все взрослые, и дети Густано, и Кона. И даже Кафи! Она может найти что-нибудь полезное. – Она это хорошо умеет, – кивнула Кона. – Главное – вовремя отобрать. – Тогда, в туалете, ты её остановила, – заметила Финн. – А ещё у нас есть мозг Эммы и храбрость Чеза, а Натали хорошо умеет врать, и… Эмма, ну ты хотя бы посмотри на монетку, которую нашла Кафи! – Ладно, давай, – буркнула Эмма. Она взяла у Коны монетку и поднесла к свету. И вдруг вскочила и, зажав обе монетки в кулаках, бросилась к лестнице. – Они всё-таки связаны с другим миром! – крикнула она. – И я знаю как! Глава 17 Эмма Эмма слышала, как остальные ребята кричали вдогонку: «Подожди, куда ты? В чём дело? Постой, Эмма!» Но она, не останавливаясь, взлетела по лестнице, перепрыгивая через три ступеньки, пронеслась по коридору и повернула за угол так стремительно, что, стукнувшись локтем о стену, даже не почувствовала боли. Дрожащими руками она достала исписанный цифрами листок, который накануне привезла с собой из дома. Единственное, что осталось от папы. А она-то думала, что эта бумажка – просто память, и всё. Эмма положила листок на пол, а рядом с ним – монетку Коны. Она была права. В отличие от монетки, которую Чез нашёл в «Часах с кукушкой», на монетке Коны цифры смешивались с непонятными символами. Эти цифры были словно написаны рукой её отца. Эмма не сознавала этого, пока видела только одну монетку. Но когда их оказалось две… Если можно назвать написание цифр и математических символов почерком, то на монетках Эммы и Коны был папин почерк. – Эмма, что случилось? – спросила мама, заходя в комнату. Взволнованная и уставшая, она тем не менее явилась узнать, в чём дело. Очевидно, когда Эмма вдруг с воплями взбежала по лестнице, у мамы автоматически включился рефлекс «с моими детьми что-то произошло». Эмма уронила листок и протянула монетки маме. – Это ведь папин почерк? – спросила она, и её голос дрогнул. Руки тоже. Казалось жестоким говорить о папе, в то время как мама и без того волновалась. Но это было необходимо. – Папа погиб восемь лет назад, в другом мире. Почему эти монетки, которые Чез и Кона нашли вчера, выглядят так, будто они исписаны его рукой? Мама ахнула, и брови у неё взметнулись вверх. – Где? Как? – шёпотом спросила она. Прежде чем Эмма успела ответить, в комнату ввалились все, даже дети Густано, которые явно только что встали. Эмма понимала, что, наверное, должна извиниться за беспокойство. Но она не могла отвести взгляд от мамы. Неудивительно, что мама была в шоке. Но почему она казалась почти счастливой? «Или… это надежда?» Дети Густано придвинулись ближе к Эмме, почти вплотную. – А Рокки тоже нашёл такую монетку! Рокки, покажи! – сказала Эмма Густано. Тот полез в карман. И ещё до того, как он выложил монетку на ладонь, в голове у Эммы возникли сотни вопросов. – А ты где вчера её нашёл? – спросила она, глядя на монетку точно такого же размера и цвета, как монетки, которые она до этого держала в руках. – И… – Вчера? – перебил Рокки и усмехнулся. – Я её не вчера нашёл. Она у меня уже давно… с четырёх лет! Глава 18 Чез – С четырех? – переспросил Чез. – Когда мне было четыре года, погиб мой папа. – Он понял, что сказал это вслух, только когда Натали дотронулась до его плеча. Финн крепко сжал руку брата. Мама подошла ближе и тоже обняла Чеза. Но при этом она не сводила глаз с Рокки. – Ты нашёл эту монетку или твоя мама? – спросила она. – Ну, вроде как мы оба, – сказал Рокки. – А откуда вы знаете?