– Вот есть же такие люди – лезут во все на свете! Мало нам ментов, так и эти уроды еще из себя сознательных строят. – Ювелир говорит, что она вроде на себя работает, – заметил чей-то знакомый голос. – Да? А что это она такую работу выбрала? Ведь молодая еще… – Вот приедем на место, там у нее и спросим. Исповедуем, как говорится. Что мы с ней возимся? Дать бы ей сразу лошадиную дозу или вручную ее заделать, и привет! Поминай как звали, – предложил обладатель знакомого голоса. – Ювелиру виднее, – возразил другой. – Отвезем дамочку подальше, там ее никто не найдет, да и искать не станет. А то представь: вот бы нас сейчас тормознули, а у нас жмурик на заднем сиденье! А так – пьяная и пьяная, везем домой знакомую с банкета – и все дела, не подкопаешься. Ювелир – не дурак! – Она не проснется раньше времени? – забеспокоился первый. – Ювелир сказал, не должна. Ему вся эта аптека наизусть знакома. Он ведь на «Скорой» одно время подрабатывал. Я поняла, что речь идет обо мне, любимой. И снова попробовала пошевелиться. Но руки и ноги все еще не хотели слушаться. Время шло, а силы не возвращались. А за окном машины почему-то уже давно не было видно ни единого огонька… А еще минут через пять машина свернула на неухоженную дорогу, которая мало напоминало асфальтовое покрытие. Я сделала верное предположение, что мы, скорее всего, уже где-нибудь за городом. И это означало, что прежде, чем что-либо предпринимать, мне следует хорошенько подумать… Здесь кричи – не кричи, никто не услышит. Если только леший, в том случае, если мы находимся в лесу. Но и только… Господи, как же легко я купилась на примитивную приманку в виде простоватой женщины по имени Надежда Николаевна! И ведь заподозрила неладное, а вот, видишь ты, потеряла бдительность… – Слышишь, Гвоздь, как ты думаешь, долго нам еще за Эрудитом гоняться? – отвлек меня от этих тяжких дум голос с переднего сиденья. – Может, его и в городе-то давно уже нет, а мы тут бегаем и целыми днями зря высиживаем. – Да куда он денется! – возразил ему другой голос. – Он ведь теперь наверняка в розыске, если кого-то заделал. Сидит где-нибудь, ждет, когда все поутихнет. «Значит, моего «знакомого» кличут Гвоздем, – отметила я про себя. – И этот голос я слышала не где-нибудь, а в лифте дома, где жила Даша! Это тот самый грозный субъект, любитель поиграться с ножичком… Надо же, как рассуждает! А на вид и не скажешь, что в его мозгах случаются подобные моменты просветления». – Может, хватит уже, а, Желудь? – спросил Гвоздь. – По-моему, мы уже приехали. А то в такую глушь заберемся, что нам бензина на обратную дорогу не хватит или еще что-нибудь случится. Потом и не вылезем отсюда. – Ладно, – согласился Желудь и остановил машину. Оба мужчины вышли. Один из них подошел к задней двери и распахнул ее настежь. Я лежала, не шевелясь, чуть приоткрыв глаза, так, чтобы хоть что-то видеть. Перед открытой дверцей машины сплошной стеной стояли деревья. Так и есть – лес! Ну и что же теперь делать? И Мельникову нельзя позвонить! И бесполезно поднимать на уши ОМОН, даже если я не отвечу на звонки! Попробуй отыщи нас тут! Я почувствовала, как моя еле обретенная способность трезво и хладнокровно оценивать реальность начинает улетучиваться неуловимой субстанцией вроде эфира. – Погоди, – остановил Желудь своего напарника. – Куда спешить? Постоим, покурим, заодно и осмотримся. Может, и место какое-то подходящее найдем. Можно, конечно, и так – отнести ее подальше в кусты и бросить. Но лучше в какую-нибудь яму или куда-то в этом роде… Было очень тихо. Только ветер шумел в листве, накатывая волнами, и где-то стрекотала и посвистывала не желавшая отправляться на покой мелкая «насекомая живность». Замыслившие неладное парни удалились от машины на несколько шагов. – Будить ее? – глухо спросил первый голос. – Зачем? – возразил второй. – А если заорет? – Да кто ее здесь услышит? Голоса двух бандитов уплывали все дальше, и я поняла, что другого шанса у меня может и не быть! Да и откуда ему взяться в этакой глухомани? Я собрала всю силу воли. У меня даже слезы выступили – от осознания собственного бессилия что-либо изменить! Но организм вдруг нашел в себе некие резервные силы, дремавшие все последние часы неизвестно в каких уголках тела. Такое случается в минуты приближающейся смертельной опасности, это мы еще на курсе психологии проходили, в юридическом институте. Я осторожно повернулась и нащупала рядом с собою что-то мягкое. С удивлением обнаружила, что это моя сумка, и схватила ее. Быстро ощупала потайной карман: пистолет там! Видимо, этим уродам даже не пришло в голову обыскать меня! Может быть, они были уверены, что живой я из их рук не вывернусь, и решили отложить на потом. Данное обстоятельство добавило мне уверенности. И, ощутив прежнюю способность управлять своим телом, я – как могла быстро – выбралась из машины и кинулась в сторону. Ворвавшись в лесную чащу, я произвела такой треск, что, наверное, до смерти перепугала всех представителей местной фауны на километр вокруг. – Эй! – послышался окрик Желудя. – Что там?! – похоже, Гвоздь тоже перепугался. – Идем, посмотрим… И через несколько секунд кто-то из них вскричал: – Сбежала! – Куда? – Вот сюда! – Стой! – хором завопили оба урода на весь лес. – А ну стой, дрянь, а то хуже будет! Обмишурившиеся горе-подручные некоего Ювелира орали наперебой, ломясь напрямик через кусты. Их галдеж в основном состоял из жуткой нецензурщины. Матерщина громким, многократно повторенным эхом разлеталась по всему лесу, усиливая тем самым общее эстетическое впечатление и изрядно добавляя мне проворства. Резкая перемена состояния – от бревноподобного возлежания на заднем сиденье автомобиля к бегу среди многочисленных препятствий – не могла не сказаться на моей траектории. Я слишком сильно забирала то влево, то вправо, раскачиваясь всем телом, как разгулявшееся шимпанзе. Видимо, пары эфира или той гадости, которой меня накачали, давали себя знать. Но долго бежать не пришлось. Внезапно относительно ровная почва закончилась, земля круто поползла куда-то вниз. Я не успела заметить сразу и умудрилась сделать еще несколько шагов, чудом сохраняя равновесие и еле удерживаясь на ногах. Затем споткнулась и, не удержавшись, покатилась вниз, крепко сжимая в руках сумку. Мне показалось, что я прокатилась так метров двадцать, а то и все тридцать, но тут выяснилось, что до края низины не более десяти. Склон еще не закончился, но меня задержало удачно попавшееся на пути дерево. Я не думала о боли, грязи и царапинах, а тут же укрылась за ближайшими кустами, распластавшись, словно диверсант под насыпью вражеской железной дороги. Лунный свет хорошо освещал край оврага, яркие светлые лучи пробивались сквозь кроны деревьев. Тут показались преследователи, оповестив о своем появлении прыгающим светом фонарика. – Осторожно, Гвоздь! – Эх, черт! – послышался голос Гвоздя. – Так и шею свернуть недолго. Не устояв на ногах, бандит упал в траву. Желудь, освещая крутой спуск в низину, продолжать погоню не спешил, вероятно, решив предоставить инициативу напарнику. Гвоздь поднялся, сделал еще несколько шагов, но, заскользив подошвами по траве, опять рухнул. – Вот блин! Я во что-то вляпался, – раздраженно заявил он. – Что делать будем? Надо бы ее найти, – нерешительно подал голос Желудь. – Да где?! Темно, как у негра в заднице! Гвоздь кое-как выбрался наверх. – Смотри, что это? Что-то липкое, – Гвоздь подставил руку под луч карманного фонарика. – Похоже, кровь! – Что делать-то будем? – повторил Желудь. – Да черт с ней, – чуть подумав, ответил Гвоздь. – Она, наверное, уже башку себе раскроила об какую-нибудь осину. Да к тому же она под наркотой… Считай, что ее уже нет! «Вот сволочи, значит, они мне все-таки вкатили что-то! – пронеслось в одурманенной голове. – То-то я как пьяная!» – Да, так, пожалуй, еще лучше, – подумав, сказал Желудь, – считай, несчастный случай. И никто ни при чем. Только найти ее все равно надо бы… Что мы Ювелиру скажем? – Да что он, проверять нас поедет? Скажем, что мы все сделали как было велено. – Стремно как-то, – скептически произнес Желудь. – Я туда не полезу, – решительно заявил Гвоздь. – Запросто шею сломаешь! Хочешь – лезь сам. Желудь вздохнул и прикинул – а желает ли он лезть в овраг? – Ладно, пошли, – наконец сказал он. И бандиты, матерясь и кляня все на свете – и меня, и «этого козла Ювелира», и «этот овраг долбаный», – поползли в обратном направлении. Вскоре послышался слабый звук отъезжавшей машины. Наверное, целый час просидела я в овраге, выжидая на всякий случай – не вернутся ли они? За это время я проверила свою сумку и убедилась, что сотовый телефон и деньги все же исчезли. А это означало, что я не могла сообщить Мельникову, где я и что со мной. Во второй уже раз за эти дни я лишилась мобильника! И все из-за этих уродов! Но сокрушаться о потерях некогда. Скоро наступит рассвет, нужно выбираться отсюда. Сейчас темнота была моим верным союзником. Но вдруг эти типы решат подежурить где-нибудь на дороге? Еще, чего доброго, заметят меня! А днем, при свете солнца, мне от них вряд ли удастся скрыться. Когда сознание мое заметно прояснилось, я обнаружила, что у меня разодрана ладонь левой руки. Наверное, я зацепилась ею за какой-нибудь сучок, когда бежала по лесу. Случайно, видимо, в моей крови и измазался Гвоздь. Брела я по лесу почти два часа. И только утром услышала слабый шум трамвая. А скоро показалась и сама трамвайная линия, протянувшаяся вдоль пригородного шоссе. Занесло меня, горемычную, аж на самый край города, в район дач и частного сектора! Чересчур любопытному и разговорчивому водителю (не в пример вчерашнему таксисту) остановленной мною попутной машины я наплела выдуманную историю, как поссорилась с мужем, уехала, желая успокоиться, потом вышла из автомобиля и надо же – заблудилась! Самое удивительное, что он поверил и доставил меня домой в целости и сохранности. Слава богу, ключи от квартиры козлы не забрали, и я спокойно отперла родную дверь. Домашний телефон буквально надрывался на прикроватном столике. Я устало подняла трубку. – Таня, Таня!! – зашелся диким криком Мельников. – Ну, наконец-то! Что случилось, почему ты не отвечала? – Позже, Андрей, – едва ворочая языком, пробормотала я. – Все – позже. Со мной все в порядке, не волнуйся… ГЛАВА ВОСЬМАЯ Почистив перышки и зализав раны, я решила, что не стоит останавливаться на достигнутом. Дело чести – дойти в этой «поисковой экспедиции» до логического конца! Только как ни верти, а дорога моя пролегает через местожительство некоего Михаила. Других направлений на сегодняшний день просто нету.