Сначала они берут большой кредит в банке, не просчитав своих возможностей до конца, понадеявшись на авось, а теперь вот надеются, что сын, которого у Катарины, может быть, никогда и не было, вдруг появится в их поселке и возьмет вину за убийство матери на себя. – Да и был ли мальчик-то? – пробормотала Леся, выходя последней из номера Дины и Славика. – И захочет ли господин Лазарь откровенничать с нами? Не подался бы он и сам в бега! Но возле дома Катарины их ждал приятный сюрприз в виде синего от холода господина Лазаря, который нервно припрыгивал на одной ножке. – Где вы шатаетесь? – возмущенно набросился он на Эдмонда. – Где, вообще, вся прислуга? Почему закрыт дом Катарины? Потом он перевел взгляд на друзей и возмутился еще больше: – Что это за компанию вы притащили с собой, Эдмонд? Это же какой-то сброд! Честное слово, я от вас такого не ожидал! Что тут вообще происходит? Не говоря ни слова, Эдмонд открыл дверь дома и пригласил всех войти. Кира машинально повертела головой по сторонам в поисках притаившегося в отдалении Алексея, но того что-то не было видно. Видимо, друзьям придется иметь дело с одним Лазарем. Что же, возможно, так оно и лучше. Определенно, лучше для них и хуже для Алексея. Почему-то теперь Кира заносила Алексея, несмотря на его погоны и звездочки, в лагерь своих противников. Между тем Лазарь, тоже прошедший в дом Катарины, раздеваться не спешил. Он выглядел придавленным и ошарашенным. – Скажите мне, это что, правда? – подскочил он к Эдмонду. – Я уже был в полицейском участке, и там мне сказали, что Катарина мертва! – Если полицейские уже сказали вам все, то зачем вы у нас спрашиваете? Вам и так уже сообщили правду. – Но они не пожелали мне открыть никаких подробностей. Скажите, Эдмонд, как это произошло? Вы были в этот момент в доме? С чего вдруг этот парень вздумал убить свою хозяйку? Он работал на нее совсем недолго. Но Катарина ни разу не жаловалась на своего телохранителя. Лазарь явно имел в виду охранника Григория. И Леся немедленно встала на защиту парня. – Охранник не виноват! Его просто подставили! Лазарь побледнел и растерялся еще больше. – Не виноват? Но я подумал… Я решил… В полиции сказали… Я почему-то думал, что преступник уже изобличен ими и пойман! Ага! Размечтался! – В полиции меня заверили, что уже сегодня подозреваемый признается, и дело будет закрыто! Как же! Закрыто! Три ха-ха! – Так что же?.. – упавшим голосом пробормотал он. – Выходит, меня обманули? Лазарь выглядел таким несчастным, что друзьям даже стало его немного жаль. – Хотите кофе? – любезно предложил ему Эдмонд, не придумав лучшего способа утешения. – Сварю ваш любимый с молотым перцем и корицей. – Да, да, пожалуйста! И бренди, как можно больше! – В кофе? – И в кофе, и так! Лазарь выпил спиртное одним махом и немного порозовел. Его пример произвел нужное впечатление на остальных. Все вдруг подумали, а какого черта они до сих пор мучаются вот так… трезвыми, голодными и холодными? Если уж искать убийцу, то лучше делать это с комфортом. И хотя бы на сытый желудок. – Нам всем надо выпить. – Не возражаю. – Мы только за! Проголосовать «за» было тем проще, что после Катарины остались приличные запасы элитного спиртного, которое она с фанатизмом таскала с собой, почти не прикасаясь к красивым бутылкам. – Катарина очень следила за своим здоровьем, – грустно произнес Лазарь. – Редко выпивала. Эти бутылки – это все подарки ее знакомых. Катарина лишь хранила их, почти к ним не притрагиваясь. А вот смотрите сами, разве помогло это ей? Нет, не помогло это бедняжке, совсем не помогло! И, видимо, под воздействием выпитого коньяка, сделал очередное признание: – Знаете, мне иногда казалось, что она и меня терпела в своей постели исключительно ради пользы собственного здоровья. – Что? – Да, да! Катарина считала, что для здоровья людям необходим регулярный секс. И чтобы он был такой… Ну, такой… Знаете ли, без особого надрыва и накала. Такой ритмичный здоровый секс. Понимаете, о чем я говорю? – Фактически вы сейчас признались нам, что были с покойной любовниками. – Но об этом ведь все знали, не так ли? И Лазарь оглянулся на Эдмонда. Тот пожал плечами и молча вернулся к своим обязанностям по приготовлению ужина для всей компании. – Если вы были любовниками с покойной, то у вас появляется мотив для ее убийства. Кира специально произнесла эту фразу, чтобы посмотреть на реакцию Лазаря. – Что?! – вскочил старичок на ноги. – Что вы себе позволяете! – Вы ее любили, были ее любовником, а потом приревновали и убили несчастную женщину. – Чем вы только слушали меня! – возмутился Лазарь. – У нас с Катариной был секс, а вот чувств не было! Мне было незачем ее убивать. Скажу больше, ее смерть нанесет большой урон по моим делам! Они были тесно связаны с Катариной и ее бизнесом. А теперь… Даже не знаю, что будет теперь. – Но мадам наверняка упомянула вас в своем завещании. – Да? – Лазарь казался искренне удивленным. – Ну, знаете, мне лично об этом ничего не известно. Я сам писал ее завещание, обо мне там не было ни слова. И что-то мне думается, моего имени не будет ни в одном ее завещании. – Не будет? Почему? – Катарина при мне несколько раз затрагивала тему наследства. Вы же знаете, она была одинока. Все ее мужья либо умерли, либо, как последний, оказались мерзавцами, и она с ними развелась. С братьями, сестрами и прочей своей родней Катарина не зналась уже много десятков лет. Детей у самой Катарины не было и… – А вот на этом месте, пожалуйста, поподробнее, – перебила разговорившегося старичка Кира. – Как это у Катарины не было детей? А ее сын? – Сын?! – оторопел Лазарь. – Но позвольте… откуда вы знаете про ее сына? – Не ваше дело. Знаю и все! Достаточно и этого! – Ну да, да, – торопливо забормотал Лазарь, – правда ваша, был у нее сын. Очень неудачный парнишка. Катарина искренне жалела, что связалась в свое время с ним. – Постойте, как это связалась? Это же был ее ребенок! Она его рожала! – Нет, не рожала. – Но как же так? – Сын у Катарины был не родной, а приемный! Ах, вот оно в чем дело! Приемный мальчик! Ну, что же, по крайней мере это объясняло загадку того, откуда у бесплодной женщины мог взяться ребенок. На какое-то время подруги даже ощутили нечто вроде укола самолюбия. Такой простой ответ, а они до него сами не смогли додуматься! Впрочем, всему виной перенесенный ими стресс. Конечно, в их временном поглуплении виноваты стресс и голод! Когда в желудке бурчит от голода, очень трудно сосредоточиться мыслями на чем-то другом. К счастью, Эдмонд был из породы тех людей, у которых слово не расходится с делом. И руки у него росли из правильного места. Не прошло и десяти минут, как он уже сервировал перед своими друзьями стол. – Никаких излишеств, просто утолить голод, – приговаривал он, выставляя на стол джем, тосты, порезанную тонкими ломтиками консервированную ветчину, салями и швейцарский сыр. И конечно, главным блюдом был омлет, который получился у Эдмонда удивительно пышным и высоким. Он был сверху украшен кусочками быстро тающего жирного сливочного масла и черными оливками. А яйца Эдмонд взбил с жирным молоком, почти со сливками, поэтому омлет у него получился пальчики оближешь! – Катарина любила вкусно покушать. – А говорят, что она очень следила за своим здоровьем. – На этот счет у моей хозяйки была своя теория. Она всегда говорила, что лучше съесть одну хорошую котлету, чем целую гору вареной морковки. Фу-у-у! Вареная морковка! Подруги до сих пор не могли прийти в себя после полученного расстройства желудков от морковной запеканки, которую они съели в доме Настасьи. И теперь почувствовали к Катарине нечто вроде запоздавшей симпатии. Вкусная и обильная еда, которую они поглощали в ее доме, очень способствовала этому чувству. От омлета в два счета не осталось ни крошечки. Нарезку с фарфоровых тарелок тоже быстро расхватали. И когда дело наконец дошло до кофе, все почувствовали себя намного лучше, чем пятнадцать минут назад. Подумать только, какие чудеса творит с людьми сытый желудок! Голодные сыщики взирали на все мрачно. А теперь им стало казаться, что в конце тоннеля все же забрезжил свет. – Но давайте же разберемся, что же там случилось с сыном Катарины, – неторопливо прихлебывая кофе, предложил Славик. – Был он у нее или нет? Если был, то почему про него никому не известно? – Сын был, – кивнул головой Лазарь. – Но со своей приемной матерью он не общался совершенно. Впрочем, как и она с ним. – Почему?