Он посмотрел на часы: действительно, было пора выходить. Ноющая боль в ноге не отпускала, и он стал вновь сильней хромать — прогулка по парку дала о себе знать. Он достал трость и отправился на улицу, по пути зайдя в подвал, собрал нужные ему вещи и достал из банки две полученные пуговицы–камеры, положив их на столешницу, разбил молотком в дребезги, а после добил ещё и микрочипы, взяв с собой вместо них обычные пластмассовые пуговицы. — Вот вам и материал будет. Усмехнувшись, он отправился в машину и выехал на встречу. Михаил припарковался метрах в десяти от входа. Охрана у дверей сообщила, что ресторан сегодня не работает, так как полностью выкуплен. На что он сообщил, что является одним из гостей. Охранник вспомнил его с позавчера и, уточнив фамилию, пошёл на ресепшен удостовериться. Полный удивления, он открыл перед ним дверь, пригласив войти. Девушка–администратор объявила, что сегодня работает только один столик и они, конечно же, искренне рады его приветствовать. Он прошёл к арке с металлоискателем, охрана была другая, полоска опять показала жёлтый уровень. На что охранник сообщил, что Мише надо выложить весь металл. Миша задрал штанину, показав ногу, изувеченную шрамами от ранения и операций. — Простите, но я вынужден вас обыскать, — виновато сказал охранник, чувствуя неловкость. Миша занервничал и демонстративно раскинул руки, показывая, что он готов к обыску. В этот момент к охраннику подскочил тот, который уже обыскивал Мишу позавчера, и сообщил: — Ты что, он один из наших, у него и ксива есть, пластина в ноге, с полметра. — Братанчик, у тебя на лбу же не написано, — улыбнулся охранник, пропуская Мишу без обыска. Миша прошёл внутрь и увидел, что за столиком сидит лишь Сергей Павлович, понемногу цедит вино и ест мясо руками. У Миши это вызвало отвращение, он молча подошёл и присел, напротив. — Что, Мишаня, репетировал хорошую жизнь позавчера тут? — поинтересовался он, намекая, что знает о предыдущем визите. Тон его был брезглив и пренебрежителен. — А где гарант? — сухо спросил Миша, проигнорировав вопрос. Собеседник лишь вытер руки салфеткой и, демонстрируя всем своим видом презрение, поднял с соседнего стула стопку документов и кинул их Мише. — Вот твой гарант. Миша принялся смотреть бумаги, там были паспорта граждан Великобритании, на одном была его фотография, на другом Лена, и два свидетельства о рождении на иностранном языке на его детей. — Лондон ит зе брит кепитал, — кривляясь и нарочито неверно произнося, сказал Сергей Павлович. — Считай себя гражданином Лондона. Миша увидел банковскую карточку. — А тут твои два ляма. И два комплекта билетов на самолёт под новыми именами, — говорил он, пытаясь вытащить мясо, застрявшее между зубов, языком. Это всё вызывало сильнейшее отвращение у Миши, но он держал себя в руках и старался игнорировать поведение собеседника. — Так и всё же, где гарант? — настаивал Миша. — Да нет его, я твой единственный гарант, изловили всех причастных, только я нетронут остался, — начал он торопливо, — следующий после меня уже не гражданин РФ, я вас курирую. Хотел гарантии? Вот, на столе перед тобой: документы, бабки — бери да лети, а материал мне передай! Миша был удивлён услышанным, он был рад тому, что перед ним главный предатель, был счастлив, что перед ним куратор. Миша поверил тому, что Сергей сказал. — Знаете, — начал Миша, — я так был вдохновлён вашей речью. Про предательство, про честь и мощь страны, важность продукта и прочее… Что, вернувшись на рабочее место, я был искренне горд от того, где я работаю и кем, и каково же было моё удивления, когда я узнал, что вы и есть тот самый предатель… — Миша, не надо предысторий и оправданий своего поступка, просто передай материал, забирай бабки и жди дальнейших указаний, — перебил его Сергей Павлович, не желая слушать долгие речи. Миша помолчал немного, посмотрел в сторону окна, втянул живот и начал поправлять под столом рубашку. — Да, пожалуй, вы были правы, — говорил он, продолжая ковыряться у пояса, — я не могу пробиться к руководству, я не могу что–либо разглашать, а вы можете меня уничтожить. Сергей Павлович стал более собранным и внимательным, он приподнялся, пытаясь разглядеть, где Михаил спрятал «пуговицы». Едва он наклонился в его сторону, как Миша резко вытащил из–под стола руку и занёс над собой. Сергей Павлович разглядел в руке два шара, диаметром сантиметров по шесть. Он успел разглядеть, что сфера была перетянута изолентой, а следующий слой — это металлические шарики, и он моментально понял, что их предназначение выступить шрапнелью. — Но вы не учли, — сказал Миша, занося два самодельных ударника над собой, — что я могу убить вас! Михаил помедлил, секунду насладившись ужасом в глазах Сергея Павловича, который на мгновение впал в ступор, и собрался уже произвести удар, чтобы кремни внутри шаров дали искру и его устройства взорвались, разорвав его и противника. — Стой!!! Стой! Нет никакого предательства, — едва не в истерике закричал Сергей Павлович, — это просто проверка! Михаил остановился, но руку не опустил, он заглянул ему в глаза с недоверием и злобой. — Да, да, это просто проверка, документы фальшивка, денег на карте нет, я проверял тебя. — И я должен поверить? Пуговицы, деньги и этот ресторан говорят обратное! — Подожди, я докажу, докажу!!! — кричал Сергей, медленно отворачивая пиджак. — Вот телефон, ты же видел нашего главного директора? — Какого, их много! — Анатолий Ивановича. — Да, знаю, видел его по телику и в интернете. В этот момент Сергей Павлович уже совершал звонок по видеосвязи. — Сергей, что за чёрт? Зачем видеосвязь?! — раздался недовольный голос, спустя секунду появилось изображение, на котором Миша узнал генерального директора предприятия. —Иванович! Выручай, — нервно заговорил Сергей Павлович, — на чём мы с вами разошлись по Шапелеву на последней встрече?! — На чём мы разошлись!?! — рявкнул тот. — А, погоди… Пилот наш, вспомнил. Что ты проверишь его, чтобы не повторилась история с турками. Миша немного успокоился, но руку не опускал. Сергей Павлович сорвал с манжета пуговицу и поднёс к экрану. — Иванович, что это?! — нервно спросил он. — Серёж, ты что, дурак?! Это пуговица! — не поняв, уже не на шутку начал злиться руководитель. Сергей Павлович взял телефон и повернул камерой в сторону Миши. — Иванович, этот придурок собрался взорвать и меня, и себя, я не шучу. — Твою мать! Сергей, дебила ты кусок, ты что ему устроил, ты его до чего довёл?! — Иванович, ответьте ему, что за пуговичка! — Да, — уже взволнованно начал говорить тот, — Миша, успокойся, это наша разработка, я не могу вот так в эфире сказать какая, но могу сказать, что наша, а у Серёги же все шпионы, он всех проверяет, но, видимо, с тобой перегнул. Миша опустил руку и находился в прострации. — Когда ты приехал на объект с пришитой камерой, я был уверен в твоей ненадёжности и уже был готов доложить о том, что ты не подходишь на роль пилота объектов, поскольку проверки обычно на этом и заканчиваются, но ты пришёл ко мне и рассказал всё. Естественно, я не мог поверить тебе, но логика всё же была в твоих объяснениях, а потом ты заподозрил меня из–за пуговиц, которые есть у всего руководящего состава, вот я и решил дать тебе шанс и продолжить проверку, чтобы наверняка. А ресторан этот бывшего ФСБшника, он, когда узнал, что дело поимки шпиона касается, то был согласен и на неделю ресторан закрыть. Миша был разбит, фактически он уже простился с жизнью и был готов умереть… Сейчас он без каких–либо эмоций просто слушал историю Сергея Павловича и не верил в то, что всё могло так хорошо сложиться для него. — Миша, ты пойми, то, что я тебе говорил про честь и силу, это одна сторона, но также основная проблема была в том, что мы ослабили стратегическое партнёрство с турками из–за того срыва. А представь, что сделают «День», «Ночь». Мне, значит, присылают человека, которому это вверяют. Я же не мог оградиться полумерами, да и ты ещё стал подыгрывать. Миша положил взрывные устройства на стол и, опустив руки, отвернулся от Сергея Павловича, смотря на перепуганных официантов, управляющего и бармена, которые спрятались за барной стойкой так, что были видны только головы, и четырёх охранников, которые не понимали происходящего и не решались вмешиваться. Сергей Павлович облегчённо выдохнул, увидев, что Миша полностью спокоен. — Я так понимаю, в каждом по пуговице? — Нет, пуговицы уничтожены, могу вам фрагменты принести, — безразлично сказал он. — Не надо, они списанные и не рабочие были, — махнув рукой, сказал Сергей Павлович. — А деньги? — Миша, считай, то была компенсация и извинения, я их спишу. — Так и что теперь–то? — посмотрев на Сергея Павловича, спросил Миша. — Что теперь? — разведя руками, шутливо начал успокаивающийся Сергей Павлович. — Мне надо свыкнуться с мыслью, что ты чёртов псих! — едва не со смехом сказал он, но после очень по–доброму и с уважением добавил: — Да, я понял, что ты кто угодно, но не предатель. — Разрешите домой идти? Миша мыслями уже находился именно дома, со своими детьми и женой, в нём не было ни злости, ни обиды, он был спокоен, и единственное, чего ему хотелось, это увидеть семью, и он был счастлив от того, что сможет это сделать. — Конечно, Миша, пусть тебя отвезут, сам за руль не садись сейчас, а в понедельник приступаешь к тестированию объектов, считай, что ты восстановлен в звании пилота. Миша поднялся и направился к выходу, а Сергей Павлович провожал его удивлённым взглядом, но всё же покачал головой и высказал восхищение его решимости.