Я в двух словах рассказал, как все было, ничего не приукрашивая, ничего не упуская. Но гимназист лишь покачал головой. — Не сходится, — прямо заявил он. — Парализатор был активирован. Либо его не успели пустить в ход, а значит, вы атаковали первым, либо должна быть серьезная причина, по которой он не сработал. Обычный амулет от ментального доминирования не помог бы. — Была защита. Была! — подтвердил я и закатал рукав, демонстрируя плетеный браслет с обуглившейся зеленой нитью. — И озаботился я своей безопасностью не вчера и не позавчера. Есть свидетели. Так что не надо инсинуаций. — Позвольте! — Колдун с интересом осмотрел браслет и даже поводил над ним ивовым прутиком. — Оригинально! — улыбнулся потом. — Задумка отличная, а вот исполнение на троечку. — Почему это? — оскорбился я. — Сработало ведь! — Сработало, — подтвердил гимназист, — но видите обугленную нить? Она вплетена в узлы, которые выступают ключевыми точками, и, когда произойдет их разрушение, энергия плетения вырвется наружу, и вы останетесь без руки. Я бы настоятельно советовал вам от этого украшения избавиться. Недолго думая я выщелкнул клинок выкидного ножа и срезал браслет. — Я больше не нужен, заключение пришлю до конца дня, — заявил тогда гимназист. — Подождите, — задержал его Кузьминок, который до сих пор не задал мне ни одного уточняющего вопроса. — Сейчас машина в участок пойдет. Подвезем. И точно, вскоре старший группы подошел к нам с многочисленными пакетами, в которые сложили обнаруженные у покойника вещи, и объявил, что они здесь закончили, остается лишь взять с меня письменные показания. Но Кузьминок следовать протоколу не пожелал. — Изложи все в письменном виде до конца дня, — потребовал он, — вечером пришлю кого-нибудь. — И еще непонятно как с карабином быть, — замялся следователь, демонстрируя пакет с двумя стреляными гильзами двенадцатого калибра. — Разрешение оформлено, огнестрельных ранений у покойника не зафиксировано. — Хмелев, ты в кого-нибудь попал? — уточнил Григорий. — Нет. — Карабин оставляйте, — распорядился тогда контрразведчик. — А с этим что? — указал я на мертвеца. — Позже заберут в морг на опознание, — пожал плечами следователь. — Особые приметы есть? — уточнил Кузьминок. — Нет. Возможно, что-то под одеждой обнаружится. Карманы пустые, одежду явно специально для дела приготовили. — Хорошо, — кивнул Григорий, — возбуждайтесь по попытке похищения, по убийству готовьте отказ. Приеду, подпишу. Да, тут стрельба недалеко была, заберете ее у Могилевского и объедините в одно производство. — Есть основания? — Есть. Следователи погрузились в «газель» и уехали; перед баром остались стоять «Хантер» и УАЗ группы быстрого реагирования. Я запер дверь и спросил, заранее зная ответ: — Что за перестрелка? — Сосед твой фургон перехватил. Сел на хвост, когда он от бара отъезжал, и нагнал неподалеку. — Кузьминок подошел к стойке и взял чудом не сброшенный на пол бутерброд. — Может, чай? — предложил я. — Да, давай. Я поднял с пола чайник, перешагнул через покойника и ушел на кухню. Набрал воды, поставил его на плиту, потом быстро нарезал булку белого хлеба и кольцо кровяной колбасы и вернулся в бар. — Угощайтесь. — Ты этого кадра точно раньше не видел? — указал Григорий на покойника. — Нет. — Не встречал в «Западном полюсе», к примеру? — Не поручусь, — воздержался я от однозначного ответа, собрал разлетевшиеся по полу хлеб и колбасу и выбросил их в мусорное ведро. Сходил за чайником, наполнил две кружки, пожал плечами. — Всего персонала в лицо не знаю. — Владимир Михайлович уверил меня, что не причастен к этому прискорбному инциденту. — Было бы странно, возьмись он утверждать обратное, — буркнул я, откусил от бутерброда и отпил чаю. Кузьминок последовал моему примеру, потом сказал: — Я ему верю. — А мне, значит, нет? — От разрыва контракта потерял ты, а не «Западный полюс». Нет никаких причин оказывать на тебя давление. — Нормальное такое давление, — хмыкнул я, допил чай и вынес из подсобки ведро с лентяйкой. Кровь смывать лучше прежде, чем она намертво в доски пола въесться успеет. — Правда, на фургоне и в самом деле была надпись «Западный полюс», — вздохнул Григорий, взяв с тарелки новый бутерброд, — тебе не показалось. — Угнали? — Гордеев говорит, ватман приклеили. Я наполнил ведро водой, сунул в него нацепленную на лентяйку тряпку и предложил: — Если фургон перехватили, не хотите на место съездить? — Не хочу, — просто ответил Кузьминок и долил себе чаю. — А чего так? За тряпкой по полу оставались бурые разводы, но я тщательно замыл оставленный покойником кровавый след, вымыл тряпку и прошелся второй раз. Стало лучше. Григорий доел бутерброд, потер искривленный нос и задумчиво произнес: — Слишком много неясного в этом деле, слишком много. Когда похищают кондуктора — это одно, но в тебе какая ценность? — Пфу! — выдохнул я. — Тоже мне бином Ньютона! Человек остается без покровительства Дружины, и на него сразу пытаются наехать. Первый раз такое, что ли? — Тебя не только Ханин опекал, так ведь? — не вдохновился этой версией контрразведчик. — Сам знаешь, как такие дела делаются. Подошли бы серьезные люди, предложили охрану, ты бы их в «Ширли-Муры» направил. Правильно? Правильно. И Селина с Гамлетом в причастности заподозрить сложно: ты им живой и здоровый нужен, а не в инвалидном кресле. Я только вздохнул. Кузьминок был кругом прав: похищать меня никакого резона не было. А если бы Ханин решил рынок перекроить, то налетчики совсем иначе бы действовать стали. С пары коктейлей Молотова начали бы как минимум. Начальник отдела контрразведки взял со стула пальто, надел его, оправил лацканы, затем повернулся ко мне. — Вот я и думаю: кому ты понадобился живым? — Понятия не имею, — поежился я. — А еще думаю, — продолжил Григорий, — не связано ли это с тем инцидентом в Лудине, когда горожане Платона захватили, а вы его обратно выменяли. У меня по спине побежали мурашки, но виду я не подал. Утаить тот случай от контрразведчиков не получилось, но тогда Кузьминок глубоко копать не стал. Когда захватывают кондуктора — мотив лежит на виду. А теперь появилась дополнительная информация для размышления, и наша версия стала трещать по швам. Поэтому я с ходу отбрасывать это предположение не стал и задумчиво потер переносицу. — Думаете, это горожане были? Расквитаться решили? Ерунда какая-то. Скорее уж Сестры Холода могли о нашем участии сами знаете в чем заподозрить. Григорий указал на покойника. — Это определенно мужчина. — А если наемник? — Не знаешь их контингент? Уголовники. Все в наколках, а здесь ни одной, по крайней мере, на виду. Больше похоже на работу горожан… — Горожане хотели оказать услугу ведьмам? — предположил я, рассчитывая увести разговор в сторону, но не вышло. — Не так давно Лига полностью прекратила сотрудничество с Городом. Причины конфликта нам не известны, но информация точная. Так вот я думаю, может, ты в курсе? Острый взгляд контрразведчика заставил поежиться, но я беспечно улыбнулся. — Чего не знаю, того не знаю.