Вид у него был вполне спокойным. Он сменил магазин в дробовике, огляделся в поисках новых опасностей, но вокруг было тихо, лишь где-то вороны каркали, разгалделись. Негромко тарахтел двигатель джипа. Я подошел к водительской двери, повернул ключ. Тогда заблымкала напоминалка о том, что я этот самый ключ забыл вытащить, поэтому пришлось его выдернуть и положить в карман. — Ну что, посмотрим, что у нас есть? — Давай, — кивнул я. Мы быстро обыскали арестованного. Нашли на нем большой нож вроде «боуи», явно с какой-то магией, «городской» алхимический браслет-амулет от пуль, но не такой, какие мы припрятали, а другую модель, «дырокол» с увеличенным аккумулятором. С убитого взяли АКМС, но переделанный, с укороченным почти под самый газоотвод стволом. На такие мода с Ирака пошла, там и наемники подобное мастерили, чтобы в машине было удобней оперировать, и местные радикалы, чтобы прятать под одежду. И вот гля, сюда доехало. Четыре магазина, «глок» под сорок пятый, без запасного, еще один амулет от пуль, такой же, как и у водителя, еще «дырокол», обычный, плюс «Щелчок» в петле на запястье… нормально так ребята вооружились. Документов ни на ком не было. Потом вдруг мысль стукнула: Хмель! Схватился за чарофон, ткнул в двойку, он ответил почти сразу. — Слава, ты там живой? Это к тебе приезжали? — Ко мне. Живой. Одного положил, двое сбежали. — Вызвал Дружину? — А стоит? Я вздохнул. Потом сказал, стараясь как можно спокойней: — Слав, тебе статья точно нужна? У тебя холодный на руках, и соседи выстрелы слышали, все верно? Вызывай, короче, и я продублирую. Мы этот фургон перехватили, один пленный. И дальше я взялся за рацию, вызывая диспетчерскую Патруля. Потом по-быстрому попытался допросить пленного, но тот просто молчал. Уже понял, что его сейчас дружинники заберут, так что пугать мне его нечем. Хотя не могу сказать, что в участке ему будет лучше. И еще подозреваю, что скоро Линев нарисуется. Почему подозреваю? Да потому что Кузьминку уже звоню. Правила надо соблюдать, мы теперь с ними в открытую играем. Ну почти. В части касающейся. Подошел к фургону, посмотрел на борт — надпись «Западный полюс» почти оторвалась. Бумага на ленте. Одеты грузчиками, в спецовках. Оба. Заглянул внутрь — пусто. И чего хотели? Не покушение, точно. Очередная попытка похищения? Теперь Хмеля? Это как-то начинает надоедать. Из-за карты? Или что-то новенькое? Глянул на бампер «широкого» — ничего, пара царапин. Силовой — штука полезная, хоть и тяжелая. Послышался звук сирены. В конце улицы показался «Хантер» дружинников, затем, почти сразу, на улицу выкатился «Соболь» в их же цветах — это уже группа, дознаватели и прочие. Давайте теперь общаться. Хмель 28 апреля, вторник Неожиданно завибрировал чарофон, напугав своим жужжанием до полусмерти, я вздрогнул и поспешно ответил на вызов. Звонил Николай — он поинтересовался стрельбой, я вкратце обрисовал ему ситуацию, и Гордеев ожидаемо посоветовал без промедления вызвать дружинников, потом отключился. У него тоже без приключений не обошлось, что только к лучшему — так или иначе скоро все прояснится. Но совет он дал верный на все сто: по соседству люди живут, могли выстрелы услышать и куда следует сообщить. А у меня труп на руках. Непорядок. Я выругался, взял табличку «Санитарный день» и скотчем приклеил ее снаружи на дверь поверх пулевого отверстия. Подняв с пола телефонный аппарат, сообщил о происшествии дружинникам, только звонил, на случай причастности к нападению Ханина, не в дежурную часть, а непосредственно в приемную отдела контрразведки. Потом набрал знакомого стекольщика с просьбой привести в порядок окно. А чего такого? Не оставаться же теперь с выбитым окном! Неожиданно со второго этажа послышался какой-то приглушенный шум, я быстро поднялся со стула и перебежал к стене. — Хмель? — после секундной паузы послышался от лестницы голос Сани-чародея, который не иначе как перебрался на мою половину дома через чердак. — Я! — Нормально все? — Порядок! Саня спустился на первый этаж и встал на верхней ступеньке, разглядывая окровавленное тело. — И это для тебя порядок? — охнул он. — За пиво, что ли, не заплатил? — Типа того, — поморщился я и укорил чародея: — А ты, смотрю, не торопился! — Я спал! — возмутился Саня, деактивируя короткоствольный чаромет. — Проснулся — сразу прибежал. Явился чародей босиком, в тренировочных штанах и майке-алкоголичке, поэтому сомневаться в его словах не приходилось. К бару подъехала машина, я выглянул в окно и увидел обычный УАЗ с синей полосой на боку. — Проваливай, — приказал Сане, когда из машины высыпали вооруженные до зубов дружинники. — Тебя здесь не было. — С Колей связаться? — Уже связался. У него своих проблем полон рот. В дверь требовательно постучали, я снял «таурус» с боевого взвода, убрал револьвер в кобуру и впустил внутрь группу быстрого реагирования. Разумеется, предварительно представился, но и так один боец удерживал меня на прицеле, пока остальные проверяли бар. — Я вас сам вызвал вообще-то, — поморщился я из-за боли в левом плече, на котором уже проступили кровоподтеки, оставшиеся от хватки зарезанного мной бугая. — Порядок такой, — отрезал старший сержант и потребовал: — Сядьте и посидите. — А что такое? — До приезда следственной группы ничего трогать нельзя. — У меня времени достаточно было так-то, — сварливо напомнил я. — Порядок, — отрезал дружинник, не слушая возражений. Впрочем, я особенно на своем и не настаивал. Порядок, значит, порядок. Сел на стул. Голова кружилась, в ушах звенело. Но — живой. А это главное… Следственная группа прикатила на «газели» минут через десять, следом подъехал «Хантер» с мигалкой. Из него выбрался худощавый господин в черном дорогом пальто, конопатый и длинноносый. Начальник отдела контрразведки Григорий Кузьминок пропустил вперед следователей, потом поднялся на крыльцо и покачал головой. — Ну и бардак у тебя, Хмелев! — протянул он, встав на пороге. — Так это бар, а не библиотека, — парировал я. — Логично, — кивнул Кузьминок и отпустил старшего сержанта. — Свободны. — Но сразу поправился: — Пока не уезжайте, на улице подождите. Бойцы группы быстрого реагирования покинули бар. Один из следователей сунул в пластиковый пакет окровавленный кухонный нож, второй занялся фотосъемкой места преступления. Вольнонаемный эксперт склонился над мертвым телом и забормотал в диктофон: — Одна колотая рана в области шеи… Я не стал прислушиваться к его словам и обратил свое внимание на гимназиста в длинном кожаном плаще и кожаной же фуражке с меховым подбоем. Прибывший вместе со следственной группой колдун присел у стола, под который закатился оброненный нападавшим амулет, и провел вокруг него алхимическим маркером непрерывный круг. Реагент зашипел, намертво въедаясь в доски. — Что там? — поинтересовался Григорий, когда гимназист провел над крупным кристаллом обыкновенным ивовым прутиком. Колдун предостерегающе вскинул руку, призывая к молчанию, и закрыл глаза, но сразу встрепенулся и поднялся на ноги. — Хитрая штука. Парализатор. — Почему тогда хитрая? — удивился контрразведчик. — Их в любой лавке навалом. И у каждого второго защита куплена. — От такого ментальная защита не поможет, он непосредственно на нервную систему действует. К обороту, кстати, запрещен из-за перманентного паралича конечностей в десяти-пятнадцати процентах случаев. — Отследить покупателя можно? — Сомневаюсь, — покачал головой колдун и позвал следователя: — Приобщайте к вещественным доказательствам. Только голыми руками не хватайте, он хоть и деактивирован, но мало ли… — Ладно, — вздохнул тогда Кузьминок. — Излагай, Хмелев, свою версию.