— Не знаю, как это будет, но будет гораздо лучше, когда прекратятся изнасилования и распятия. Не будет никаких казней. Над мальчишками не будут издеваться и мучить. — А мои офицеры? С ними будешь что-нибудь делать? — Если потребуется. Он горько рассмеялся. — Превосходно. Дивный новый мир Ли Кигана начинается с групповой казни. Лицемер ебаный. Он был прав. Я это понимал. Но у меня уже не было настроения с ним спорить. — Твоя беда в том, что ты думал, будто ты уязвим только перед тем, кто сильнее тебя, — проговорил я. — Но ты никогда не думал, что можешь быть уязвим перед тем, кто умнее тебя. Он издал горький смешок, который перешёл в очередной приступ кашля. Его левый рукав пропитался кровью. Она стекала по пальцам и падала на ковёр. — Умно было бы пристрелить меня до того, как мы атаковали. Снова этот презрительный тон. Я подумал о Джеймсе Б. Гранте и понял, что Мак прав. Нортон попытался вмешаться, но я отмахнулся. — Я знаю. Но, в отличие от тебя, я стараюсь избегать убивать людей. Мак снова рассмеялся. — Расскажи об этом пареньку, который валяется на лестнице без полбашки. Ты убийца, пацан. Хладнокровный. Просто не хочешь этого признать. Твоя беда, Девять Жизней, в том, что ты не хочешь ничего делать. Ты хотел бросить Петтса здесь умирать… — Он всё равно мёртв. — Суть не в этом, блядь, и ты об этом знаешь, — выкрикнул он. — Хочешь убрать меня с дороги, но не можешь собраться с мужеством и вызвать меня, как мужик, поэтому ждёшь, пока меня не уберёт кто-нибудь другой. И, когда ты понял, что этого не выйдет, похер, что я теряю, и ты просто, блядь в меня выстрелил. А затем, чтобы ухудшить рану, ты выстрелил мне в руки, блин! Какой смысл, пуля в башку — это слишком легко? — Не искушай меня. — Ой, отъебись. Как будто тебе хватит духу меня добить. — Мак подался вперёд. — Ну, давай — прошептал он. — Подними ствол. Вон он. Всё ещё заряжен. Одна пуля и конец. Давай. Закончи начатое. Покажи, что в тебе есть стержень, чтобы быть лидером. Докажи мне. Давай. Смотри мне в глаза, когда будешь жать на спуск. Давай! Не раздумывая, я сунул руку за спину, схватил пистолет и прижал ствол ко лбу Мака. Сильно прижал. Боже, как же мне хотелось его убить. В смысле, очень, очень хотелось убить. Я хотел, чтобы он орал, умирая. Мне хотелось смеяться в его умирающие глаза и плевать на его труп. Я даже улыбнулся и начал давить на спусковой крючок. И вдруг я заметил восторг в его глазах. — Может, ты и прав, — сказал я. — Может, я трус, может, я боялся. Но я боялся не тебя, Мак. Не совсем. Я боялся стать таким, как ты. Я отбросил пистолет в сторону. Мак беззвучно рассмеялся мне в лицо. — Смирись, Ли, тебе никогда не стать таким, как я. У тебя яиц нет. Я услышал металлический звон. — Ли! — тревожно вскрикнул Нортон. Я ощутил, как в живот мне что-то уткнулось. Я опустил взгляд и увидел, что ладонь Мака сжимает гранату. Кольцо лежало рядом. Я поднял взгляд. Мак улыбался. — Я сжимаю скобу, Ли. Когда я её отпущу, загорится химический запал, и семь секунд спустя ничто не сможет предотвратить взрыв. Как думаешь, успеешь отобрать у меня гранату и вышвырнуть её в окно? Я смотрел ему в глаза, одновременно охватывая его ладонь своей. Силы в его пальцах было немного; виной тому было простреленное плечо. Пока я буду их держать, скобу он не отпустит. Мы зашли в тупик. — Тебе не обязательно умирать здесь, — сказал я. — Мы всё ещё можем выбраться, отвести тебя в школу и залатать. — А потом что? — Ты уйдёшь. Просто уйдёшь. Он вновь рассмеялся. — Дрисня беспозвоночная. Ты хладнокровно в меня стрелял и этого не исправить. Имей хотя бы честность жить с этим. Я никогда не выйду из этой комнаты, и ты это знаешь. И я могу сделать так, что и ты не выйдешь. Не знаю, сколько мы так просидели бы, но вмешался Чешир. Он подошёл к нам, спокойно и буднично, и вдруг ударил прикладом винтовки прямо в раненое плечо Мака. Тот закричал и задёргался в агонии, и я выхватил гранату из его руки. Я схватил кольцо и вставил его обратно. Похоже, у меня случилась гипервентиляция, поскольку, когда я поднялся, закружилась голова. Чешир протянул руку и помог мне устоять, пока мир вокруг не перестал вращаться. Когда Мак прекратил кричать, он поднял взгляд и усмехнулся. — Что я вообще тебе сделал, Девять Жизней? Почему ты, блядь, меня так ненавидишь? — Ты сделал меня убийцей, Мак. — А, понимаю. Значит, по сути, я выстрелил сам в себя, да? — Он недоверчиво покачал головой. — Господи, да ты башкой ебанулся. — Давайте сосредоточимся, пожалуйста — сказал Нортон, который уже наложил повязку, остановил кровь и сделал перевязь. — Кто-нибудь вообще знает, как нам отсюда выбраться? — Может быть, — ответил я. — Но меня тревожит тишина. Что там в окне? Чешир высунул голову и тут же спрятался обратно, когда стёкла разлетелись от пуль. — Промазал! — выкрикнул он и повернулся ко мне. — Они сидят в окне в башне. Я подошёл к двери и постучал. — Есть там кто? — спросил я. Повисла тишина. — Эм, ага, привет, — послышался неуверенный ответ. Молодой мужской голос. Нортон фыркнул и начал хихикать. Пограничная истерика. — И тебе привет. Значит, стережёшь дверь, чтобы мы не убежали, да? — Нас тут трое и у всех оружие. — Полезно знать. Остальные убежали приносить утреннюю жертву? — Надо очистить ров. — Отлично. — Я повернулся к Нортону и Чеширу. — Какое-то время все будут в башне, так что есть время подготовиться. — Я могу рассчитывать на чашку чая, пока тут подыхаю? — ехидно произнёс Мак. Утреннее жертвоприношение было самым тревожным ритуалом Кровавых Охотников. Избранную жертву приводили на службу и Дэвид её благословлял, затем все шли в башню. Там Дэвид перерезал жертве горло, двое прислужников свешивали беднягу над зубчатой стеной, пока кровь его стекала в ров. Свежая кровь в воде по утрам, по их мнению, защищала их. Под аккомпанемент пения и воплей из башни я открыл рюкзак Мака и мы принялись за работу. Времени ушло минут десять, или около того, но когда ритуал закончился, мы были готовы. Чешир поднял Мака и усадил его на диван. Мак всё ещё был в сознании. — Нихрена у вас не выйдет, — сказал он. Я проигнорировал его. — Слышь, Нортон, — продолжал Мак. — Сколько ты планировал переметнуться? — С самого первого дня. — Предатель. — И, что будешь делать? Горло мне перережешь, как Уильямсу? — Подойди, и покажу. — Хорош уже, — сказал я. — Все знают, что нужно делать? Нортон и Чешир кивнули. — А мне что делать, Девять Жизней? — саркастично произнёс Мак. — Иди на хуй и там сдохни.