НЕОБЫКНОВЕННАЯ НАСЕДКА Вася очень торопился. С разбегу он налетел на рыжего телёнка. Виноват был, конечно, телёнок: улёгся посреди дороги. Но Васе от этого было не легче. Он перекувырнулся через телячью спину и растянулся на земле. Телёнок обиженно замычал, вскочил на все четыре ноги и скакнул в сторону. А Вася сел и заплакал. С перепугу, да и спину зашиб. — Что же ты на телка́ лезешь? Ха-ха-ха! Видел я, как вы с ним — ха-ха-ха! — сигану-ули! Посмотрел Вася сквозь слёзы: кто это над ним потешается? А это Терёша. Ему одиннадцать лет; он с Марусей в одном классе учится. Стоит над Васей в ситцевой рубашке и в зимней шапке-ушанке на голове и хохочет. — Ну, подымайся! Не реви. Я тебе сейчас цыпляток покажу! Тянет Васю за руку, а сам приплясывает от нетерпения. — Видел я цыплят… — Вася неохотно поплёлся за Терёшей. — Ты телёнка побей. Что он у меня на дороге разлёгся! Но Терёша его не слушал, всё куда-то вверх посматривал. У Терёшиного двора росла высокая берёза. Не заходя во двор, Терёша остановился, поплотнее нахлобучил свою ушанку и вдруг живо полез на берёзу. Вася растерялся: — Ты же мне цыплят хотел?! — Будут цыплята! Должны быть! — Терёша ловко карабкался всё выше и выше. Вася задрал голову. На развилке веток галочье гнездо. Будто растрёпанную шапку там приткнули. Терёша подобрался к гнезду. — Точно! — раздался сверху радостный крик. И видит Вася: Терёша на сук уселся, ушанку с головы снял и что-то там возится у гнезда. Потом вниз полез осторожно, медленно. Одной рукой и ногами ствол перехватывает, а другой рукой ушанку к себе прижимает. И вот спрыгнул на землю. На корточки присел с шапкой в руках, раскраснелся от радости: — Гляди, Васютка! Вася заглянул в шапку. Он думал, что увидит там галкины яички, а может, галчонка. А там… — Да как же они забрались на дерево, так высоко?! — закричал Вася. — Они же летать не умеют, у них крыльев нету! От удивления он даже руками всплеснул, как бабушка всплёскивает, когда Вася что-нибудь натворит. Живые, настоящие, жёлтые цыплята копошились в шапке! — Да не взлетали они, дурачок! Вылупились там. Мамка с поля придёт, ну же и удивится! Я четыре штуки в гнездо галке положил, к её яичкам подсунул. И, главное, рассчитал я правильно, когда проклюнутся. Я всё под деревом дежурил, приглядывал, как она там сидит. — Терёшка прямо ликовал, говорил быстро-быстро и безо всякой передышки. — Одно-то яйцо там осталось, болтун, что ли. Три здесь цыплёночка. А галчата тоже вывелись, штуки три. Два яичка я прежде забрал, чтобы куриным места хватило. — Вдруг он понизил голос: — А вон моя наседушка летит! Вишь, кружится над гнездом, еду принесла. К гнезду, и правда, подлетела галка, покружившись, села на край. Вася смотрел на неё разинув рот. — Спасибо, наседушка! — крикнул Терёша. — Ну, понесу цыпляток домой, я уж им приготовил квартирку. НЕПРИЯТНАЯ ВСТРЕЧА Терёша скрылся за своей калиткой. Вася продолжал стоять в раздумье. Галка высидела для Терёши цыплят. Чудно́! А разговаривала она с ними, пока они в скролупке сидели? И что она им говорила на своём галочьем языке? — Вот вылупитесь, вырастете, — произнёс Вася наставительно. — И научитесь летать! Ай, куда ж вы делись? Вас и нету! — Губы у него распустились плаксивым треугольником: очень стало жаль галку. Плачет там, может? Вася прислушался. Галка суетилась на краю гнезда и покрикивала оживлённо и совсем не грустно. Да у неё же там три галчонка остались! Их-то Терёшка не унёс. А какие они — галчата? Серенькие или жёлтенькие, как цыплята? У кого бы спросить? В задумчивости брёл Вася по улице, когда увидел: из одной избы вышел молодой парень в кепке набекрень, чумазый: руки в мазуте, на лице чёрные полосы. Что-то жуёт на ходу. Вася сразу узнал тракториста Семёна. — Дядя Семён! — крикнул он, подбегая. — Галчата серенькие или жёлтенькие? — Галчата? Гм! Да, наверно, пёстренькие, в клеточку. — Парень захохотал. Ответ его и смех показались Васе глупыми: клетчатыми никакие птенцы не бывают. Но тут же мальчик забыл о галчатах. — Дядя Семён, а ты почему не на тракторе? — с удивлением воскликнул Вася. — Не твоего ума дело! — лениво ответил Семён. — А папа ездит! Слышишь? Ровное жужжанье доносилось с полей всё время. Где бы Вася ни ходил, он слышал знакомое жужжанье и знал: это пашут его папа и дядя Семён. А оказывается, работает-то один папа! Семён не торопясь, в развалку двинулся вдоль по улице. Вася поспевал сбоку. — А я знаю! — заявил он, подумав. — Ты опять поломался! Так чего же ты зря ходишь? А, дядя Семён? Беги в РТС за механиком! — Тебя не спросил, куда мне бежать, — буркнул тракторист. — Ты лодырь, да? — спросил Вася. Семён остановился, будто споткнулся. Его измазанное лицо побагровело. — Отцепись, чёртово дитё! — рявкнул он. Вася невольно отскочил. Он не испугался, но обиделся. Даже покраснел оттого, что с ним обошлись так грубо, растерялся на секунду. Потом рассердился и, подскакивая, прокричал вслед удалявшемуся Семёну: — Лодырь! Лодырь! Лодырь! — Перевел дух, прошептал с досадой: — Папа бы так не сделал. Трактор поломался, а он себе ходит, жуёт чего-то. Да у папы трактор и не ломается никогда! Он за ним смотрит… Оглянулся Вася по сторонам и направился к низкому длинному строению. Раз он здесь очутился, надо побывать… ДУСИНА ПЛЕМЯННИЦА Широкие, как ворота, двери распахнуты настежь. Вася подошёл к дверям и крикнул: — Можно к вам? Так всегда его дедушка учит: не просто входить без спросу, а или постучаться или покликать. — Можно к вам? — ещё раз крикнул Вася. — Хрю-хрю! — раздалось в ответ. — Позволила Хавронья, — промолвил Вася и с деловым видом вошёл в свинарник. Там было темновато после солнечной улицы. За загородками по обе стороны длинного прохода шевелилось и похрюкивало. В которой загородке поросята? Вася стал заглядывать в щели в дверцах. — Тётя Дуся! Гляди, мальчик какой!