Дубль узнал о выигрыше, прежде чем я кому-либо рассказал. Не удивительно. Совладелец Болотной лиги плотно работал с букмекерами. Выигрыши с коэффициентом в пятьсот не остаются незамеченными. Тем более от участника. Утром следующего дня меня позвал Тренер. Я старался идти ровно и не хромать, но материя выжала досуха. Поход от кровати до двери стоил всех сил. Прошла неделя после нашей встречи. В этот раз Дубль смотрел на меня с уважением. Его громадное тело, будто пробка или засор, заслоняло свет в коридоре. Он глубоко дышал. Лоб покрылся капельками пота. Четыре подбородка синхронно тряслись и раскачивались. Дубль спросил у меня про бой. Говнюку хватило наглости вести себя как ни в чем не бывало. И даже наоборот. Он выглядел снисходительным и строил из себя добрячка. Никто не вправе перекладывать долги со ставок на участника, если бой не был подставным. Если подставной – тогда аннулируются все ставки, а деньги возвращаются. В приступе злости Дубль переложил ответственность на пацана. Он хотел превратить меня в раба Болотной лиги или скормить Томагавку, чтобы хайпануть на убийстве мальчишки. Материя за полуметровым слоем живо трепеталась, выдавая его волнение. Он пришёл, чтобы получить свои деньги, и боялся, как бы я чего не выкинул. А выкинуть я мог. Шустрик сделал ставку у независимого букмекера. Тот давал меньшие коэффициенты, но гарантировал выплаты и работал напрямую с болотниками. Своего букмекера Дубль прижал бы, закрыл выплаты по моей ставке и нашёл бы способ забрать выигрыш себе, но с независимым приходилось считаться. Толстяк боялся, что я оспорю долг. Я мог это сделать. Пацаны посоветовали обратиться к Решале. За половину сумму он бы уладил вопрос и оставил Дубля ни с чем. Вот почему толстяк приперся на следующее утро после боя. Хотел закрыть вопрос по-быстрому. – Зрители в шоке! – Дубль улыбнулся. – Тренер, мы должны наградить парня за старания. Два раунда против Томагавка – это как шесть раундов против любого другого противника. Сделай, как надо! – Понял. – Тренер кивнул и пошатнулся. В ближайшее время трезветь он не собирался. Праздновал самую успешную ставку в своей жизни. Я достал из кармана талон. Толстяк улыбнулся и протянул пухлую ручонку. – Ты же знаешь, что я могу оставить тебя ни с чем? – я отдёрнул руку, прежде чем Дубль взял чек. – Слушай, парень, мы же все понимаем… – В расчёте? – перебил я. – Конечно! – Пока! – Я положил талон Дублю на пузо и вернулся в Аквариум. Десять тысяч – это большие деньги. Я продумал парочку вариантов, как оставить всю сумму себе, и ещё один, как остаться с половиной. Некоторые из них были довольно опасными, но вариант с Решалой – простой и надёжный. Потянуть время с Дублем, выйти в город и найти Решалу. Дело сделано. Решала уладит вопрос с Дублем и покажет мне расписку. Я отдаю ему пять тысяч, а другие пять – забираю себе. И всё же я не стал этого делать. Деньги – это хорошо. Насолить засранцу Дублю – ещё лучше. Но важнее остаться в тени. Они ищут меня, а Аквариум служит неплохим укрытием. К тому же здесь я могу тренироваться и развивать характеристики. Они – это не просто кучка людей. Они наладили путь перемещения людей из одного мира в другой. Они сильны и беспощадны. Если бы я вступил в борьбу с Дублем, поднялся бы лишний шум. Да и Решала – это лишние уши. Он мог растрепать другим, а круг его знакомств, судя по всему, немаленький. Их люди вбежали в лабораторию за пару секунд до погружения. Они знают, что я здесь. Услышат про неизвестного пацана, который бодается с совладельцем Болотной лиги, и придут познакомиться. Так рисковать нельзя. В голове по-прежнему крутилась мысль о связи с братом. Я должен найти сильного алхимика или поговорить с кем-то знающим, чтобы установить связь с моим миром. Брат сказал, что он уже труп. Он знал об этом заранее. Знал больше, чем я. А ещё он сказал, что они меня проверяли. Приговорили брата к смерти и хотели понять, можно ли работать со мной. Мне многое предстоит узнать о них; о том, чем они занимаются; что происходит с людьми после погружения и почему они хотели разобраться с братом. Но перед этим я должен набраться сил. Весь день после боя я провалялся на кровати, прерываясь лишь на завтрак, обед и ужин. Материя работала не покладая рук. Шустрик маялся, но с разговорами не приставал. Видел, что мне тяжело даже говорить. В перерывах, когда я не спал, вглядывался в связи. Наблюдал, как материя по энергетическим каналам управляет телом. Будто логистическая система со светофорами, регулировщиками и шлагбаумами, изымает ресурсы из одного места, переносит в другое, замещает недостатки в третьем. Ноги и руки материя воспринимала только рабочими органами и не уделяла им особого внимания. Первоочередные задачи – голова и позвоночник, травмированные клетки которых несли угрозу жизни и передвижению. Материя латала их, чтобы жить и развиваться самой. К вечеру прекратились тошнота, головокружение, боль в висках. Симптомы сотрясения полностью исчезли. К ночи восстановились растянутые мышцы шеи и рассосались гематомы на спине. С каждым часом я становился здоровее. Но что удивительно – силы не прибавлялись. Материя изъяла всё до последней крохи, оставив меня на кровати неподвижным куском мяса. Я отходил к длительному ночному сну, когда в груди произошёл тепловой хлопок: Вторичная характеристика «восстановление» повышена до 1. Общий объём материи увеличен до 1,61 относительных единиц. После завтрака я почувствовал себя человеком. Прямая осанка, твёрдость в ногах, чёткий взгляд. Материя поуспокоилась. Я перестал ощущать неконтролируемое движение внутри. Она сделала своё дело и, как прилежный работник, передала управление начальнику. Пожалуйста, Сайлок, бери и распоряжайся телом. Теперь оно твоё. Шустрик поспешил завести разговор, когда заметил, что я сел на кровать, а не завалился спать: – Ты как? – В порядке. – Я размял шею и хрустнул пальцами. – Как тебе это удалось? Пацаны неподалёку навострили уши. Хотели услышать, о чём мы говорим. – Позже расскажу. – Я улыбнулся. – И даже покажу. – Отлично! – Шустрик поправил козырёк. – Память не вернулась? – Кажется, нет. Ты лучше скажи, когда в город собираешься? – Завтра ночью. А что? – На точку пойдёшь? – Конечно. – Шустрик нахмурился. – Что за вопросы? – Ну хорошо. – Почему ты спрашиваешь?! – Не бери в голову. – Я хлопнул его по козырьку. – Пора привести себя в форму. – В смысле?! – Начну с дорожки, а потом – поработаю с гантелями. – Ну всё! – Шустрик обречённо опустил голову и махнул рукой. – Окончательно голову отбили! Попрошу у Тренера, чтобы купил тебе подгузники. Если так пойдёт дальше, начнёшь ссаться под себя. – Успокойся. – Я улыбнулся. – Медный запретил тренироваться! Ты забыл?! – Как такое можно забыть? – Я поднялся и пошёл на площадку. Тринадцать пар глаз сверлили спину. Слышались вздохи и шёпот. Я вышел на середину ковра и размялся. Шея, плечи, руки в локтях, кисти. Перешёл к ногам. Голеностоп, колени, бёдра. Повращал торсом и сделал наклоны. Всё это время я стоял к пацанам спиной, но чувствовал, как позади обстановка накаляется. – Вернись на кровать! – крикнула одна из шестёрок Медного. Сделал вид, что не услышал. Подошёл к дорожке и растянул внутренние мышцы бёдер поочередными выпадами. Сделал десять приседаний. Тело готово. – Эй, Сайлок, ты оглох?! Специально выбрал дорожку, которая стояла лицом к кроватям. Включил на четвёрке и побежал. Парни смотрели и улыбались, Медный закипал. Его прихвостни вскакивали, делали вид, что собираются подойти, но возвращались в гнездо. Целый километр я пристально смотрел на Медного, предлагая ему принять вызов, пока тот не отвёл взгляд. Права на спортивную площадку перешли ко мне. Пацаны ждали недолго. Через пятнадцать минут на ковёр вышли Ден и Шустрик, а за ними – остальные. В Аквариуме снова звучали звон железа, топот ног и грохот бросков о ковёр. Разогревшись на дорожке, я предложил Дену стать в спарринг. Он и остальные пацаны только этого и ждали. Оцепили ковёр. Хлопали, топали. Ден изумительно работал кулаками. Боковой, двоечка, прямой, апперкот. Находил щели в блоке и целил точно туда. Я прикрыл левый бок и голову. Бить бесполезно. Пустая трата сил. Но Ден находил пути, как добраться до ребер, печени или лица. Замирал на миг и вместо того, чтобы ударить абы как, отыскивал брешь. Вадосу Ден проигрывал. Вадос оттеснял его ногами, а когда Ден хотел сблизиться, чтобы выдать коронную двоечку, Вадос уходил в клинч, где мял и крутил оппонента, будто кусок пластилина. В двух ситуациях из трёх Ден проигрывал Вадосу, а значит, проигрывал поединок. Со мной ситуация была в корне другой. Я прилично прокачал выносливость и сопротивление урону. С их помощью принимал сильные и энергозатратные удары Вадоса. Выматывал его, чем выравнивал силы, чтобы потом разменяться ударами. С Деном так не работало. Он не колотил впустую. Выжидал и бил точечно. Синяк на рёбрах, тянущая боль в боку, заплывший глаз, песок во рту от сколотого зуба. Если ничего не поменять, он раздолбит меня, будто глиняную статую. Последствия не заставили себя долго ждать. Ватные ноги, дымка в глазах, звон в ушах. Пацаны хоть и болели за меня, но восторженно вскрикивали, когда Ден попадал. Пора подключать рукопашку. Всякий раз, когда я мчался в атаку, Ден закрывался. Мои удары не были столь же точными, как его. В основном я попадал в блоки, растрачивая силы, а когда брал передышку, всё возвращалось к прежнему сценарию. Я закрывался, а Ден по-тихому отбивал мне голову. Решение нашлось. Я включился на контратаке. Сделал вид, что закрываюсь. Жду, пока Ден выбросит руку. А затем бью, даже если ценой удара получал сам. Повторил упражнение пять раз. Новый образ Дена понравился больше прежнего. Разбитый нос, рассечение на губе, тяжелые ноги и дыхание. С выносливостью у парня оказалось плохо. Пропустил пять ударов и поплыл. Снизилась точность. Он хоть и старался отыскать слабое место в обороне, но получалось плохо. Если бы моя материя умела говорить, послала бы меня в задницу. К утру она закончила работу над телом, а тут опять… Будто я забрал из ремонта идеальную машину, а уже после обеда притащил её расхреначенной развалюхой с разбитыми фарами, помятыми боками, на спущенных колёсах. Не обошлось без сотрясения. Можно не сомневаться. Если бы мозг работал нормально, я бы ни в жизнь не додумался идти в клинч. Ден выше на полголовы и тяжелее. Куда мне с ним бороться?! Отбитая голова считала по-другому. Пробив боковой, от которого Ден поплыл, я обошёл его со спины и взял в захват. Мурыжился целую минуту. Рычал, сопел и кряхтел, но с горем пополам уложил на пол. Добавил парочку боковых, чтобы сделать лицо симметричным с обеих сторон, и без сил рухнул рядом, предлагая закончить. Поединок закончился ничьей. Мы знатно потрепали друг друга, и оба валялись на ковре с кровоподтёками на лицах. Парням зрелище понравилось. Дурной пример заразителен. Не успели мы отползти к краю ковра, как наше место заняла следующая пара. Ден похлопал меня по плечу и поблагодарил за бой. Я похвалил его поставленный удар и растёкся в улыбке. Материя увеличилась. Вторичная характеристика «рукопашный бой» повышена до 4. Вторичная характеристика «сопротивление урону» повышена до 4. Общий объём материи увеличен до 2,04 относительных единиц. Общий объём материи превысил 2 относительные единицы. Доступных связей для развития основных характеристик – 1. Материя существует на стадии формирования. Для перехода на следующую стадию требуется относительных единиц – 5. Медный лежал на кровати и делал вид, что смотрит в планшет. На самом деле косился на своих пацанов. Три бравых парня подтянулись к ковру и, не поднимая шума, приказали одному прекратить тренировку. Я наблюдал со стороны. Немного передохнул после спарринга. Готов был вмешаться, но намеренно не стал. Медный совершил серьёзную ошибку, отправив шестерок одних. Они должны были прощупать почву и определить настроения. Это понятно. Лидер не хотел потерять авторитет. Вчетвером против враждебно настроенной десятки не попрёшь. Если толпа качнётся (а десять человек против четверых с натяжкой, но можно посчитать толпой), то она сомнёт их, будто бульдозер молодые ели. Колючки не помогут.