Зеркальце заднего обзора в салоне было очень широкое, и участковый поправил его так, чтобы видеть нас обоих. – А что с Сааковым, вы знаете?! – выпалила сестренка, предчувствуя тему разговора. Василий Палыч помедлил немного, разглядывая отражение Саньки. – Жив и почти здоров, – сказал он. – А теперь говорите, что вы про него знаете. – А где он?! – словно не услышав вопроса, прямо криком разразилась Санька. Участковый снова чуток подумал, прежде чем ответить: – В больничке нашей. В психотделении… – В психушке?! – так взвизгнула Санька, что, наверно, уши заложило у всех. – Вот что. Убавь громкость и скажи, где вы его вчера в последний раз видели, – спокойным допросным тоном вопросил участковый. – Вообще-то, мы после школы расстались – и всё… – собрав в кулак волю, ответил я и изо всех сил вперился в зеркальце, то есть в глаза участковому. – А почему тогда сразу про него спросили у меня? – верно подметил Василий Палыч. И тут Санька мгновенно собралась молодцом и за словом в карман не полезла: – А интуиция, Василий Палыч! Он не пришел. Телефон его не работает. Он же мой парень! – И снова нажала на все регистры. – У меня сердце чует! Разрывается все! Я последил за Славкой. Он сжался чуток – это было заметно. – Твой парень, но почему-то не тебя провожал, – брякнул то ли подумав, то ли совсем не подумав Василий Палыч, но тут же сообразил, что такую информацию надо срочно нейтрализовать серьезным вопросом: – Вы что-нибудь знаете о связях Наты Пак с Лилианой Гариной? Вы их видели вместе? Мы с Санькой ничего толком ответить не могли, а Славка признался честно: – Ната у меня варенье для Гариной попросила. Участковый кивнул, а потом внимательно посмотрел на Славку и спросил: – Когда это было? Славка сообщил примерное время. На вопрос: «А потом что было?» – Славка ответил, что «ничего не было» и он просто дома остался. Тогда участковый снова по очереди посмотрел на нас троих, а мы в этот момент боялись задать вопрос о том, что и как с Натой Пак. – Вы, случайно, никого чужого в наших Загривках не видели? – задал новый вопрос Василий Палыч, и в этом вопросе мы услышали даже легкий стыд по поводу того, что сам он никого такого не видел, живя рядом с нами, и теперь ему приходится спрашивать куда более глазастую ребятню. – Или вот еще: с Гариной никто в Загривки неизвестный не приходил? Мы так невольно попереглядывались, что Василий Палыч и сам легко догадался, что не видели мы никого такого. – Ладно, – вздохнул он. – Во-первых, хочу вас предупредить: из дома вечером лучше пока не выходите. А уж от леса «Сигнальского» вообще держитесь как можно дальше… Все равно что-то узнаете, поэтому, чтобы вы всякую ерунду потом не разносили, я вам сообщу кратко ситуацию на данный момент. Похоже, у нас то ли маньяк какой-то завелся, то ли… в общем, как говорят, какая-то чертовщина неведомая на районе завелась. Хищник, может, такой. Мутант, что ли. Короче, Гариной больше нет. Что с ней сделали, непонятно совсем. И ваши ребята, похоже, все это… этот весь процесс видели…. Невооруженным глазом, так сказать. Но остались живы, только в шоке теперь. С ними психологи работают. Вы к ним пока не суйтесь. Повторюсь, они в шоке от случившегося. И вас к ним все равно не пустят. А теперь – давайте по домам, живо. И рот на замок. Не подводите меня. Сейчас сюда серьезная следственная группа из Питера выехала. Одноклассникам скажете, что кража в Загривках была, залетного баклана ищем, поэтому я вас тут и расспрашивал. И высадил нас… Конечно, нас облепили одноклассники, не успевшие разбежаться после уроков, и мы выдали им заготовку участкового… Хотя видок у нас, наверное, был – не на кражу, а на что-то куда более ужасное. Но от нас отстали. И сестренка стала тут же звонить нашей маме Лине. Заведующая психоневрологическим отделением нашей областной больницы была ее одноклассницей и близкой подругой. Мама Лина позвонила ей, и блат сработал! Заведующая даже сказала, что это хорошо, что Артура навестят близкие друзья, это пойдет ему на пользу, только всех троих она пустить не сможет, а близнецы сойдут за «одного в квадрате». Так и сказала. И еще сказала, что пустит меня и Саньку только к Артурчику, а к Нате – нельзя. Ната в худшем положении, у нее сейчас серьезная амнезия от шока. Она реагирует, но ничего говорить не может, и похоже на то, что она даже своего имени не помнит. Славка расстроился, но вошел в положение. – Я пока маме помогу пойду, – успокоил он сам себя. – А вы потом приходите. Расскажете, что и как… – Из больнички прямо к тебе бегом! – горячо пообещала моя сестренка. И так оно потом и вышло – бегом! А сначала мы с сестрой дунули бегом к горбольнице. У проходной тормознули, перевели дух… и оба слегка заробели. Каждый вспомнил, в каком качестве побывал в больнице прошлой осенью: Санька с переломами лежала, а на нее тучами то орхидеи, то тропические бабочки налетали. А я ее навещал, а заодно в параллельный мир проваливался, где больница стояла пустой и страшной… – Ты только не вылей на Турю сразу ведро холодной воды, – невольно поостерег я сестренку. – Или кипятка… Не знаю уж, как правильней весь этот твой ужас представить. А сам не без невольного веселого злорадства подумал о ведерке, которое Артурчик моей сестренке тоже приготовил. – Да ты что! – прямо обиделась Санька. – Я ж не какой-нибудь Маньяк Садистович! Тут наружу вышли родители Артурчика. – Ой, Маргарита Кареновна, здрасьте! – захлебнулась моя сестренка. – Как он?! – Здравствуйте, близнецы! – приветствовала нас мама Артурчика. – Гораздо лучше, чем мы думали. Молодцом держится. Слава богу, что обошлось! Вы тоже молодцы, что здесь уже. Артур ждет вас не дождется. – И нахмурилась с тревогой: – Вас полиция уже предупредила? – Да, естественно, – закивали мы с сестренкой. – Мы будем осторожны. – Если в Загривках страшно будет, к нам приходите переночевать! – предложила мама Артура и вопросительно посмотрела на мужа, отчима Артура. – Нэт проблем, – кивнул отчим. – Врэмя раз дурное… – Только не расспрашивайте его о том, что случилось. Ладно? – попросила Маргарита Кареновна. – А то это ужас какой-то! Просто отвлеките, расскажите, что и как в школе. – Конечно, конечно! – пообещали мы. Артурчика, понятно почему, держали в отдельной палате. – Я как мэр тут прямо в своем кабинете! Ко мне очередь! – вполне бодро, только слегка замедленно, с паузами между слов встретил он нас. – Полиция, врачи, психиатр, родаки, теперь вы… – И Артурчик перешел на шепот: – Вам-то я сейчас все расскажу. Только тихо. – Может, не стоит, Туря? – с искренней заботливостью спросила Санька. – Сейчас это все в памяти поднимать… Так мы честно выполнили обещание не расспрашивать Артурчика, прекрасно зная, что будет, и с нетерпением ожидая его рассказ. – В меня тут такие колеса закатили, что я спокоен, как черепаха Тортилла, – как и ожидалось, отмахнулся Туря. – Я любую жуть сейчас расскажу тупо. То есть реально тупо! Но я, конечно, им никому подробностей не рассказывал, чтобы меня в психушку не упекли. Мы с Санькой невольно прыснули: – Ты уже в ней, Туря! – Не, ну, это не то, – опять легко отмахнулся загруженный успокоительными Артурчик. – Так меня держат, как пережившего шок. А если б я рассказал все, как было, то упекли бы как шизанутого по-настоящему. Без вариантов! И тут мы с сестренкой напряглись. Мы почувствовали, что и вправду произошло нечто такое, о чем участковый либо знает не все, либо откровенно скрывает. И я позволю себе сначала рассказать, во что попал и что видел наш участковый Василий Павлович Бокоплавченко, а потом уж перейти к «докладу» Артурчика. Так просто складнее все выйдет и, наверно, даже более захватывающе. А о том, что происходило с участковым, мы узнали много позже от его новой жены… Как вы догадываетесь, той самой, в то время даже не невесты, а просто – продавщицы в зоомагазине. От эпицентра аномальных явлений в зоомагазине… Предупреждаю, что с этого момента история превращается в натуральный ужастик. Началось с панического звонка продавщицы нашему участковому: – Василий Палыч, приходите скорее! Городок-то у нас все же небольшой, и говорить «приезжайте» вообще не принято, даже в том случае, когда тот, кого зовут, сядет за руль. – Что случилось, Таня? – Скорее, Василий Палыч! – дрожащим шепотом молила продавщица. – Тут такое! Грабеж какой-то!.. А она просто стоит вон. С большой сумкой… и ничего не делает! – Постарайся ее задержать, – велел участковый. – Лечу! И так рванулся на выход, а от выхода – в простор города Платонова, что сослуживцы только удивленно посмотрели ему вслед и стали гадать, вспомнил ли капитан, что забыл выключить дома утюг, или же кого-то у него по соседству убили. Василий Палыч и вправду не постеснялся лететь – то есть рванул во всю свою натренированную спортивную форму до зоомагазина на своих двоих, прикинув, что так может даже быстрее получиться, если мотор его «Нивы», не дай бог, заглохнет… Вломившись в магазин, он сначала промчался прямо к прилавку сжавшейся Тани. Видно было, что она просто боится выйти из-за него. Она ничего не сказала и только робко указала пальцем в сторону торгового зала с аквариумами. Капитан Бокоплавченко тоже молчаливым жестом указал продавщице пока оставаться на месте, а сам решительно двинулся в царство рыбок. Он сразу догадался о случившемся: в нескольких аквариумах почти не было воды и совсем не стало обитателей, а перед стендом с аквариумами стояла знаменитая, а теперь даже пресловутая защитница животных и ведущая на местном телевидении Лилиана Карловна Гарина. Она с какой-то, как отметил участковый, повышенной невозмутимостью осматривала опустевшие аквариумы. Лилиана Гарина была одета в легкий тренч лимонного оттенка. На ногах у нее были бирюзовые туфли на высоком каблуке… Она совсем не была похожа на воровку, готовую рвануть с кражей на длинную дистанцию. Смущала только большая спортивная сумка невзрачного серого цвета, которую она держала левой рукой… А вовсе не дорогущий «Луи Виттон». «Как же красива зараза!» – невольно признал про себя Василий Палыч. В самом деле Лилиана Гарина сейчас казалась даже красивее, чем на экранах телевизоров.