— Все контакты разорваны вмиг, — продолжал Олег. — Нет выхода в Рунет, доступ к счету определить невозможно, даже подтвердить личность становится очень трудоемко, и выследить тебя уже никак не получится. А, казалось бы, всего лишь маленькая стеклянная кнопка в основании горла. И тем не менее именно она правит нашей жизнью, а ведь многие все еще предполагают, что это лишь игрушка. — Ты считаешь, если ее убрать, то станешь призраком? — Герман пытался понять, шутил ли его напарник или говорил серьезно. — Скорее, если ты хочешь стать призраком, то ее в первую очередь стоит убрать. И тогда твоя строка со временем исчезнет из компьютерного кода этого государства. Полицейские дроны без предъявления твоего трехмерного личного штрих-кода не сумеют тебя никак опознать. И ты сможешь стать кем угодно, заменив номер, открыв новые счета, сменив работу. Создашь себя с чистого листа… Олег осекся под внимательным взглядом Германа, который вслушивался в каждое слово так, будто от этого зависела его жизнь. — Но ты ведь не думаешь, что это действительно может уберечь тебя от ошибок прошлого, которые станут преследовать твой призрак? — выдавил из себя наконец Герман. — Ведь есть и камеры, есть поисковые дроны, идентификация лица, верно? Полностью исчезнуть все еще сложновато! Верно ведь? Верно? — Верно… — задумчиво протянул Олег, видимо, разглядев на дне темных зрачков напарника что-то такое, что его насторожило. — Конечно, это просто мои предположения. Не бери в голову. Но каждый из них двоих в тот момент прекрасно понимал, что это были вовсе не предположения. * * * Первые дни на новой работе пролетели достаточно быстро, а вскоре подошла к окончанию и целая неделя. Как и говорил Олег, на офисных этажах действительно не происходило ничего, и особенная необходимость в охране там отсутствовала, а потому Герман со своим напарником лишь совершали ленивые обходы, считая часы до окончания рабочего дня. В выходные Герман решил привести в порядок свою кожаную куртку, поскольку в городе начинало холодать, постепенно наступала осень. После случившегося на железной дороге куртка была в плачевном состоянии: в нескольких местах она порвалась, но выкидывать такую недешевую вещь, тем более в условиях полного отсутствия денег и иной одежды, Герману казалось глупостью. Вдев нитку в иглу, он сидел в общей комнате отдыха в штабе, склонившись над курткой под светом торшера, и пытался своими грубыми сбитыми руками сделать хотя бы несколько аккуратных стежков. Получало из рук вон плохо. В конце концов разозлившись на собственную неприспособленность к таким мелким бытовым проблемам, Герман отбросил катушку на край дивана и откинулся назад на мягкие подушки. В дальнем углу комнаты двое вампов играли в бильярд в полном молчании, лишь изредка шумно затягиваясь паром электронных сигарет, а в остальном в помещении было совершенно тихо. Герман даже начал как-то привыкать к полупустому зданию штаба ассоциации. Делать здесь было особенно нечего, но какой-то затхлый запах старины, царивший в этих театральных стенах, придавал месту особенное очарование. Рука Германа, лежавшая поверх порванной куртки, неожиданно нащупала что-то твердое сквозь кожу и подкладку. Нахмурившись, мужчина запустил пальцы в карман и достал оттуда небольшую визитку, отпечатанную на упругом пластике. Изображение двух сжатых кулаков, врезавшихся друг в друга, украшало один ее оборот, а на второй стороне тянулось блестящей вязью имя «Султан». Срок, данный Золтаном на сбор пятидесяти тысяч мультивалютных долларов, закончился еще неделю назад, и теперь распорядитель подпольных боев наверняка уже принялся за поиски своего нерадивого бойца, задолжавшего ему такую сумму и безвольно сбежавшего с арены. Конечно, подобных денег у Германа не водилось, и даже если бы водилось, то он ни за что не отдал бы их в руки Султану, предпочтя скрываться в тени еще какое-то время. Тем более что Олег подсказал ему эту замечательную мысль: отсутствие голосмартфона в самом деле способно было убрать с поисковых радаров кого угодно. Однако Герман волновался о друге, который вполне мог оказаться под прицелом Золтана. Жека непременно заинтересовал бы Султана, тем более что катмен, по его же словам, не собирался бросать свою команду, на которую работал, хоть и уверял, что имеет в городе некоторые укрытия и надежные прибежища. Но все же отсутствие связи с товарищем только заставляло Германа еще больше тревожиться, раздумывая над тем, как и через кого можно было бы послать Жеке весточку и разузнать обстановку. На пороге комнаты отдыха возникла невысокая женщина, тяжело опиравшаяся на стену. Это была Вики, вот только теперь ее короткие медного цвета волосы сальной шапкой облепили голову, белая майка явно давно не обновлялась и покрылась желтоватыми кругами, а на бледном лице была написана смертельная усталость. — Привет, Герман, — едва слышно выдохнула женщина, пластом падая на диван рядом с боксером. Он окинул свою знакомую озабоченным взглядом. — Что с тобой такое? Выглядишь измотанной. — У меня просто нет сил уже, — невнятно пробурчала Вики в подушку. — Что? Повтори еще раз. Послышался шумный выдох полный обреченности, и женщина, явно сделав над собой усилие, перевернулась на спину, раскинув руки. — Говорю, устала до смерти. — Какие-то проблемы или Альберт загружает сверх меры? — поинтересовался Герман. — И первое, и второе, — прикрыв глаза, мрачно сообщила Вики. — Уже больше недели почти не вылезаю из кабинета, даже сплю там же, в кресле. Сейчас хотя бы полчаса выдалось, могу поваляться в свое удовольствие и хоть чужие лица увидеть, а не только мониторы. — Неужели дело такое важное, что требует твоего круглосуточного контроля? — У Альберта есть бзик. Он любит сам все контролировать и участвовать в большинстве проектов. Действует по принципу «Хочешь сделать хорошо, сделай сам», а потому лезет в максимальное количество дел. Но разорваться все же не способен. И потому, пока он торчит в каком-нибудь крупном проекте, я должна мониторить остальные и постоянно ему отчитываться. — Звучит утомительно… — Так и есть. Особенно, когда мы ведем параллельно несколько действительно важных и прибыльных дел, то и он и я работаем буквально без передышки, — пожаловалась Виктория. — Прибыльных? А о какого рода проектах вообще речь? — осторожно спросил мужчина. — Герман, — сразу же устало среагировала Вики, приподнимаясь на локтях. — Ты меня прости, конечно. Ты человек хороший, и мне очень нравишься. Но если Альберт не даст мне прямой приказ рассказать тебе о нашей деятельности, то я без его ведома ничего говорить не буду. — Разве я спросил о чем-то запретном? — Эта тема для тебя закрыта. Ты лишь пару недель состоишь в ассоциации, и я понимаю опасения Альберта, который не хочет все карты раскрывать перед новичком. Прости, но ты не заслужил еще доверие главы. А я просто выполняю его указания. Это ради безопасности всей ассоциации. Герман понимающе хмыкнул, отведя глаза. — Ну, ты же не держишь на меня обиды, правда? — Женщина настойчиво пыталась заглянуть ему в лицо. — Пойми, я ведь тоже человек подневольный. И тут мало чем распоряжаюсь. Альберт скажет молчать, я молчу, скажет работать неделями без сна и отдыха, и я исполню, потому что благодарна В.А.М.П. за шанс на новую жизнь, который мне подарили, и лично Альберту за его отношение… — Да все я понимаю, — с легкой грустью в голосе ответил Герман. Все же злиться на эту маленькую отважную женщину он не мог. Она и по сей день оставалась самым человечным вампом в ассоциации, а терять такого знакомого ему не хотелось. — Вот и хорошо. Спасибо, Герман. За понимание и за то, что не пытаешь бедную уставшую женщину ненужными вопросами. Правда. Она слегка улыбнулась, задорно блеснув светло-карими глазами. — Чем ты тут занимался в уголке, пока я не нарушила твой покой своим сумбурным появлением? — поинтересовалась Вики через несколько секунд. Подцепив пальцем свою изорванную куртку, Герман продемонстрировал ее собеседнице. — Вот. Пытался зашить. — Судя по наличию дыр, попытка не удалась? — заключила женщина. — Очень точно подмечено. — Хочешь, я помогу? — неожиданно предложила Вики, уже забирая из рук боксера куртку. — А ты можешь? — оторопело спросил Герман, разжав пальцы. Виктория хохотнула, изогнув брови. — В этом нет ничего сложного! Давай сюда нитки, новичок! Пару минут Герман наблюдал за тем, как аккуратно и быстро женщина зашивала длинные прорехи на куртке, стараясь скрыть шов, чтобы он был не так сильно заметен. — Ты просто спасла меня, — шепотом признался боксер. — Причем, уже второй раз. Сначала с кровью, а теперь и с одеждой. — Это пустяки, — не отвлекаясь от дела, хмыкнула Вики. — Ты порой кажешься мне таким несамостоятельным. Вот вроде серьезный боец, сильный и грозный, от одного вида в дрожь бросает, а проблемой для тебя становится какая-нибудь обыкновенная дыра на куртке. — Я просто обычно или не обращаю на подобное внимания или… — Или же кто-то решает такие вещи за тебя, да? — проницательно закончила за Германа женщина. — Да ты не стесняйся. Я уже не маленькая девочка, и такой признак женатого мужчины всегда разгляжу. — Тут ты не права, — не смог сдержать улыбки боксер. — Женатым я не был. — А кто тогда сотворил из тебя такого несамостоятельного мальца? — Не знаю. Может, сестра, с которой я жил последние годы. Она все делала за меня, пока я подрабатывал детским тренером, почти как моя мать когда-то. Хотя нет… Наверное, это началось раньше. С моей команды, еще когда я занимался профессиональным боксом в Москве. Тренер и катмен всегда все решали за меня, обо всем договаривались. И от меня требовалось только выйти на ринг и работать кулаками… Это всегда казалось очень удобным. Я концентрировался на спорте, думал лишь о противнике и своих движениях. Ничего лишнего. — Но в реальной жизни все совсем иначе, не так ли? Двое вампов, молча игравших в бильярд и наверняка тоже тайком прислушивавшихся к разговору, как-то незаметно оставили кии в стороне и необыкновенно тактично покинули комнату отдыха, будто растворившись в воздухе. — Да. Все совсем иначе. — Герман угрюмо кивнул. — Здесь ты должен сам решать, каким будет твой следующий шаг, и никто уже не шепнет на ухо, какой стратегии следует придерживаться, а когда отступать. Может, потому теперь я и оказался там, где оказался? Потому что неосознанно тянулся к какому-то лидеру, способному все за меня решать? Такому, как Альберт, например. Женщина перестала шить и внимательно посмотрела на собеседника. — А ты думаешь, это всегда хорошо? — спросила она. — Вечно ходить под чьим-то началом, отказываясь от собственных амбиций и заглушая свои желания? Нет, я ничего не хочу плохого сказать об Альберте. Он замечательный, и как лидер, и как человек. Я очень ценю и уважаю его… Но конкретно для тебя, кем стал Альберт? Главарем, помощником, заменой тренера? Нужен ли тебе вообще такой человек, или все же ты способен самостоятельно управлять своей жизнью? Герман долго молчал, обдумывая слова Вики. Она уже успела зашить его куртку и положить ему на колени. — Наверное, я еще не знаю, — наконец прошептал он. — Может, тогда сейчас самое время это выяснить? Пока ты еще не закостенел в рамках чужих условностей и законов. — Но как это сделать? — Герман поднял голову. — Вот видишь, ты опять спрашиваешь совета, ищешь помощи и наставления у других. — Вики мягко и сочувственно улыбнулась, не разжимая губ. — А должен действовать сам. Прислушивайся почаще к себе. Она прижала свою хрупкую ладонь к его груди в том самом месте, где под кожей тяжело и ритмично билось сердце. — И к тому, что говорит тебе твой внутренний голос. — Я буду учиться, — пообещал Герман. — И спасибо за куртку.