— Шамиль… Шамиль… — пробормотал себе под нос Альберт, уставившись в одну точку у себя под ногами. — Где-то я уже слышал это имя с отчеством. Жаль, нет фамилии, конечно. Он нажал на свою кнопку голосмартфона, включая проекцию экрана со временем и погодой. — Рунет. Поиск. Шамиль Магомедович. Мгновенно голубоватая голограмма расцвела, расширяясь в стороны и демонстрируя все результаты поиска. Судя по сосредоточенному виду Альберта, через костные наушники программа зачитывала ему краткую информацию о всех найденных личностях с такими данными. — Так и знал! — воскликнул главарь вампов, резким движением выключая устройство. — Кто он? — нетерпеливо спросил Герман. — Депутат Госдумы. И Дамир собирается подсунуть ему какой-то законопроект, задним числом добившись утвердительного решения ответственного комитета. — Даже если комитет подкуплен, то еще предстоят три чтения… К тому же, мы не знаем наверняка, о каком законопроекте идет речь. Может, он не имеет отношения к вампам! Альберт сердито взглянул на Германа, будто разочаровавшись в его умственных способностях. — Если подкуплен комитет, то кто тебе сказал, что остальные депутаты не поддержат законопроект по указке этого Шамиля? Они собираются втихую протащить какой-то закон, рассмотрев его в крайние сроки и, похоже, никак не оповещая общественность. Слишком сомнительно, чтобы подобная инициатива носила какой-то невинный характер. — И что ты намерен с этим делать? — Еще не знаю. Но я обязан сорвать эту их встречу в четверг. Пора получить от Дамира последний кусочек паззла, которого мне не хватало все это время… И ради которого столько месяцев ушло на подготовку, слежку и создание планов. В четверг я узнаю все о владельце компании «Осе»! — Значит, будет очередная операция? Новое представление для старой публики? — Тебе пока не стоит об этом думать, Герман. Если ты будешь участвовать в операции, то я уведомлю тебя отдельно, как в прошлый раз. А пока работай, как и прежде, не подавай вида, что что-то знаешь. И продолжай слушать… Мне уже пора бежать. Альберт отвесил собеседнику легкий кивок и протиснулся мимо грузной фигуры боксера к выходу. — Куда ты так торопишься? — не удержавшись, спросил Герман вдогонку. — В Измайловском парке заметили нового инфицированного, — распахнув тяжелую створку входной двери, бросил Альберт, не оборачиваясь. — Ему нужная помощь ассоциации. Альберт повернул голову, криво улыбнулся, блеснув золотыми клыками напоследок, и вышел на улицу. Дверь захлопнулась, обдав Германа потоком прохладного воздуха и принесенным откуда-то едва уловимым запахом грейпфрута. * * * До встречи Дамира и депутата Госдумы оставался всего день, а от Альберта так и не поступало никаких указаний. Германа это нервировало, поскольку он хотел знать, как должна была закончиться вся эта история с законопроектом. Альберт каким-то способом намеревался вытащить из Дамира всю необходимую информацию в четверг, и, зная используемые главарем В.А.М.П. способы, боксер очень сильно сомневался, что этот лощеный франт стал бы действовать как-то грубо или грязно. Значит, был сложный план. А, раз Герману ничего не сообщили, то он в нем почему-то не участвовал. Что было весьма обидно. После внедрения, шпионажа и стольких дней работы на Дамира, именно боксера в финальном акте не удостоили никакой ролью. С другой стороны, Герман в глубине души чувствовал яркие искорки ликования, теплившиеся там почти с самого начала недели. Ведь, если операция с Дамиром подходила к концу, то это означало, что в скором времени боксер мог спокойно покинуть ассоциацию и вернуться к своей более-менее нормальной жизни. Например, уехать к сестре. Или вновь устроиться тренером в детский центр. Пусть заработок куда меньше, чем на подпольных аренах, зато так уж точно гораздо безопаснее. И никогда больше не видеть ни Султана, ни Альберта, ни Дамира. Герман невольно улыбнулся этим мыслям, но его практически сразу же едва заметно дернул за рукав Олег, стоявший рядом. Бдительный напарник не позволял боксеру прохлаждаться на рабочем месте. — Телохранитель — это ответственная должность! Ты должен быть всегда начеку! — почти каждый день твердил парень Герману, на что тот лишь ухмылялся. В офисе было на удивление тихо. Дамир сидел за столом, молча листая на компьютере какие-то многостраничные акты, а Олег и Герман тихо скучали, стоя у него за спиной, возле самого окна. Так и тянуло отвлечься и полюбоваться открывавшимся видом на бизнес-центр, но нужно было изображать сосредоточенный и серьезный вид. В двери постучали. На пороге стояла новая помощница Дамира. Яна держала в руках какую-то запакованную посылку небольшого размера. — Простите, Дамир Игнатьевич, — негромко извинилась девушка. — Тут доставили коробку… — Брось на диван. — Дамир, не глядя, махнул рукой в сторону зоны отдыха. — Это посылка для вашего сотрудника, Германа Юдина. Сказали срочно. Яна красноречиво посмотрела на боксера, который мог лишь вздернуть бровь. Он бегло извинился перед Дамиром и быстрым шагом вышел в коридор вслед за Яной, плотно закрыв дверь. — Курьер какой-то странный был, — шепотом поделилась девушка. — Даже не знаю, как его пустила служба охраны на первом этаже. — Вообще-то, я ничего не ждал. Не написано от кого? — Не-а. Герман удивился еще больше, покрутил в руках посылку, разглядывая ее. Через пару секунд он вскрыл канцелярским ножом несколько слоев скотча и упаковки, раскрыл коробку и вытащил небольшую жестяную шкатулку из россыпи поролоновой крошки. Маленький металлический футляр удобно лег в руку, и боксер медленно приоткрыл крышку. Внутри на обляпанной кровью визитке лежал отрезанный мизинец с золотым перстнем. «Это же кольцо Жеки…» — Ну, что там? — нетерпеливо спросила Яна, пытаясь заглянуть в шкатулку. Но Герман не позволил ей увидеть неприглядное содержимое, а мгновенно отвернулся. — Подарок от одного человека… Отступив на пару шагов от любопытной помощницы, боксер еще пару секунд с ужасом смотрел на посылку. Да, он не мог с уверенностью говорить, что это был именно палец Жеки, но в перстне сомневаться не приходилось. Слишком часто за свою жизнь Герман видел руки верного катмена, порхавшие вокруг его разбитого лица на ринге. Это золотое кольцо мужчина мог описать до последней царапины. Подцепив край пластиковой визитки, он с внутренним содроганием вытащил ее из-под пальца. Два столкнувшихся кулака были перечеркнуты угловатыми буквами, выведенными черным маркером. «В полночь, «Синий зуб». Приходи с деньгами и без дружков, Медноголовый». Глава двенадцатая «Синий зуб» Ходили слухи, что недостроенное двадцатидвухэтажное здание на юго-западе Старой Москвы совсем недавно сменило очередного владельца. За последние десятилетия многие покупали этот деловой центр, несмотря на разбитую стеклянную крышу, проваливавшиеся полы на отдельных этажах и занятые бомжами бытовки. Амбициозные бизнесмены, соблазнившись отличным расположением постройки, почти за бесценок выкупали здание, облицованное синеватыми зеркальными стеклами, надеясь привести его в должный вид. Но сценарий всегда был одним и тем же: первые месяцы к высотке привозили материалы, строительных роботов, инженеров-робототехников и необходимую аппаратуру, но уже через полгода работа сама собой затухала, машины ломались, люди уходили, видя безнадежность этого проекта, и понемногу подворовывали, унося с собой и все стройматериалы. Те владельцы, что были поумнее, довольно быстро понимали, что «Синий зуб», этот гнилой клык во рту города, поглощал сумасшедшее количество денег, но при этом изменялся лишь в худшую сторону. Как бы его ни ремонтировали, ни обновляли и ни укрепляли, здание упорно разрушалось, с каждым десятилетием обрастая лишь новыми горами мусора. Стены утратили свой первоначальный облик под слоями граффити, бездомные оккупировали подвал и несколько первых этажей, и даже через бетонный забор уже прогрызли себе путь городские диггеры. «Уродливое здание. Под стать Золтану,» — подумал Герман, стоя на другой стороне улицы и разглядывая разбитые синеватые окна, сквозь которые стальным скелетом проглядывали балки и куски арматуры. Странное спокойствие царствовало в душе боксера в тот момент. От волнения, которое терзало его половину дня, уже не осталось и следа — теперь на его месте было лишь хладнокровие и рассудительность. Иначе просто нельзя было идти на встречу с Султаном, плюясь колючими искрами ярости из глаз. Перебежав дорогу, Герман двинулся к ржавым воротам, которые хоть и были скреплены цепью, но имели такой покореженный вид, что через них ничего не стоило проникнуть внутрь территории. Однако на входе его уже ждали. Стоило боксеру пролезть через щель, как из темноты выступила чья-то фигура в черной одежде. — Ты Медноголовый? — не особенно любезно поинтересовались у Германа. — Ага. — Хмурый кивок. — Иди прямо, к главному входу. Там тебя проводят к боссу, — пробасил человек и отступил обратно в тень, буквально растворившись в воздухе. Выдохнув, Герман послушно пошел вперед, шагая по пластиковым поддонам, в беспорядке валявшимся на земле, посреди размытой грязи и луж. Слева он подметил нестройные ряды бытовок, возле которых в железных бочках был разожжен огонь и группы бомжей грелись около пламени. Многие из них поглядывали на боксера, другие, наоборот, предпочли нырнуть под спасительную крышу своих убогих домов. Бетонные колонны главного входа трудно было с чем-то спутать, к тому же на полу возле дверей кто-то еще и любезно разбросал люминесцентные палочки, светившиеся ярким зеленым светом. Одна из створок центральных дверей была выбита, и стеклянные осколки беспорядочно валялись на бетонном полу, а в черном зеве прохода Германа почти сразу же под руки поймали двое крепких парней бандитской наружности. — Не трепыхайся! — предупредил его головорез с массивной серьгой в ухе. — Оружие есть? — гаркнул второй и принялся ощупывать карманы и одежду боксера. «Может, все же стоило позвать Альберта на эту встречу?» — сомнения вновь впились в сердце мужчины острыми когтями. — «С ним выйти отсюда живым у меня определенно было бы куда больше шансов… Хотя этот франт ведь сказал когда-то, что свои проблемы я должен решать сам. Вряд ли бы он согласился помочь…» — Чист, — отряхнул руки бандит и толкнул Германа в спину. — Пошли, Медноголовый. Тебя ждет Султан. Головорез с серьгой повел боксера куда-то на верхние этажи, пока его напарник так и остался стоять у дверей. Ужасное состояние лестниц, рассыпавшихся в бетонную пыль от любого давления, прекрасно демонстрировало сохранность здания — его давно стоило демонтировать, чтобы однажды оно не погребло под собой какую-нибудь группу бездомных или подростков-экстремалов, любящих лазать по старым стройкам. Они поднялись где-то до десятого этажа и, миновав изрисованный всякими нелепыми картинками и непристойными словами узкий коридор, вышли к центральной части этого уровня. Здесь пространство раздавалось вширь, пересекаемое только подточенными временем бетонными колоннами, оно тонуло в темноте. Посередине зияла широкая пропасть, тянувшаяся на множество этажей вниз. По ее краям виднелись разрушенные эскалаторы, давно разобранные на запчасти. Не было ни парапетов, ни балюстрад — только в отдельных местах стояли редкие строительные сетчатые ограждения, проржавевшие и покореженные. Возле обрыва испускал ярких луч света мощный прожектор, валявшийся на полу. Возле него сгрудилось несколько человек, и лишь когда Герман и его сопровождающий подошли ближе, стали видны лица всех присутствовавших. Двое мускулистых громил в неприметных кожаных куртках, неохватный Султан в длинном пальто шоколадного цвета с пышным меховым воротником и какой-то избитый сгорбившийся человек без сознания, лежавший прямо на бетонном полу. Герман не сразу понял, что это был Жека. Его изуродованное лицо напоминало отбитый кусок сырого мяса, сквозь дыры в рваной одежде просвечивали темные гематомы, но еще хуже дело обстояло с кистями: золотые руки катмена, его гордость и честь, были обезображены и туго перетянуты пластиковым хомутом. Переломанные пальцы, выбитые суставы, обрубок мизинца с запекшейся коркой — это было самое страшное, что могли сотворить люди Султана с Жекой. И они сделали это. У Германа внутри заклокотала обжигающая ярость, огнем опалившая легкие.