– Дхиимы? – хрипло повторил Хитайн. – И-мен-но! Я застал их за поеданием парочки мелких лесных братьев, которых, полагаю, они сами и убили. Жрали так увлеченно, что даже не заметили моего приближения. Я опрыскал их снотворным спреем и стал собирать. Но не успел уложить всех в коробку, как несколько штук очухались. Знаете, Ярмуз, мне очень повезло, что удалось спасти пальцы. – Я отлично знаю дхиимов, – сказал, помедлив, Хитайн. – Два дюйма длиной, спинка в полдюйма шириной. А эти размером с крысу. – Да. Летающие крысы. Плотоядные крысы. Гигантский плотоядный дхиим, как вам новая классификация? В отличие от обычного, который может лишь ущипнуть и оцарапать, способен за десять минут обглодать до костей лесного брата. Милашки, правда ведь? Представьте себе, что рой таких налетает на Ни-мойю! Миллион, два миллиона – как москиты. Снижаются. Жрут все, что подвернется. Этакая саранча – плотоядная саранча… Хитайн почувствовал, что в нем нарастает несокрушимое спокойствие. Слишком уж много он увидел сегодня. Слишком уж сильно его сознание переполнилось ужасом. – Они изрядно осложнят жизнь, – мягким тоном заме-тил он. – Да уж, еще как осложнят! Придется нам всем ходить в броневых доспехах. – Найил расхохотался. – Дхиимы – их шедевр! Посудите сами, Хитайн, зачем делать бомбы, когда можно выпустить на врага рой этих мелких летучих кусак? Так ведь, скажете, нет? Ярмуз Хитайн не ответил. Он смотрел на клетку, где метались взбешенные дхиимы, будто перед ним раскрылась пропасть, уходящая к самому центру мира. Издалека впервые за этот день донеслись скандирующие выкрики: «Таллимон! Таллимон! Лорд Таллимон!» Найил нахмурился и поднес ладонь к уху, чтобы лучше слышать. – Таллимон… Они орут имя какого-то Таллимона? – Лорд Таллимон, – отозвался Хитайн. – Новый корональ. Новейший из новых короналей. Он объявился три дня назад, и каждый вечер на Ниссиморнском проспекте собираются толпы его сторонников. – У нас вроде бы работал Таллимон. Это его родственник? – Это он и есть, – ответил Хитайн. Вингол Найил оторопел. – Что? Шесть месяцев назад он выгребал навоз из клеток, а теперь он корональ? Разве такое возможно? – Нынче любой может стать короналем, – язвительно заметил Ярмуз Хитайн. – Но, похоже, на неделю-другую, не дольше. Что, если скоро подойдет ваша очередь, Вингол? – Он хохотнул и добавил: – Или моя. – Ярмуз, но как такое могло произойти? Хитайн пожал плечами. Указал широким взмахом руки на только что доставленных Найилом животных: рычащих трехрогих хайгусов, карликового думкара, одноглазого канавонга, дхиимов; все диковинные и устрашающие, источающие темный голод и ярость. – Как такое могло произойти? – повторил он. – Если на мир валом сыплются такие странности, почему бы не сделать короналем уборщика навоза? Сначала жонглеры, потом уборщики навоза, потом, может быть, зоологи. А почему бы нет? Разве плохо будет звучать: «Вингол! Лорд Вингол! Слава лорду Винголу!» – Ярмуз, перестаньте. – Вы счастливо прятались в лесах со своими дхиимами и манкулейнами. А я был вынужден наблюдать за всем происходящим здесь. Вингол, я очень устал. Я слишком много видел. – Лорд Таллимон! Подумать только! – Лорд такой, лорд сякой, лорд разэтакий… Последний месяц прямо нашествие короналей, да еще и пара понтификов объявилась. Но они недолго держатся. Надеюсь, однако, что хоть Таллимон протянет подольше. Может быть, он, по крайней мере, защитит парк, – сказал Хитайн. – От кого? – От разъяренной толпы. Там, внизу, масса голодных, а мы продолжаем кормить животных. Мне передавали, что в городе подстрекатели подбивают народ ворваться в парк и зарезать всех зверей на мясо. – Вы серьезно? – Они, судя по всему, настроены весьма серьезно. – Но ведь эти животные бесценны, последние в своем роде!.. – Попробуйте убедить в этом голодающих людей, Вингол, – чуть слышно сказал Хитайн. Найил уставился на него. – Неужели вы действительно думаете, что лорд Таллимон захочет остановить толпу, если она вознамерится напасть на парк? – Но ведь он когда-то работал здесь. Он знает, насколько важно то, чем мы тут занимаемся. И должен испытывать хоть немного любви к этим животным. Или вы так не считаете? – Ярмуз, он всего лишь подметал клетки. – И все же… – Ярмуз, он ведь и сам может быть голоден. – Положение тяжелое, но не отчаянное. Пока еще – не отчаянное! К тому же много ли мяса они добудут от нескольких костлявых сигимойнов, димилионов и зампидунов? Там сотни народу, каждому на один укус, а для науки – невозместимая потеря! – Толпа неспособна к логическому мышлению, – ответил Найил. – К тому же, подозреваю, вы переоцениваете своего навозного короналя. Он может ненавидеть все это заведение – ненавидеть свою работу, ненавидеть вас, ненавидеть животных. Более того, он может счесть выгодным с политической точки зрения привести своих сторонников сюда, на этот холм, чтобы немного подкормить. Он ведь знает, как пройти в ворота, правда? – Ну, полагаю… – Это знают все сотрудники, до последнего уборщика. Где находятся пульты, как нейтрализовать поле, чтобы можно было пройти… – Он этого не сделает! – Вполне может сделать. Ярмуз, примите меры. Вооружите персонал. – Вооружить? Чем? Вы серьезно считаете, что у меня тут есть оружие? – Этот парк уникален. Если животные погибнут, то мир потеряет их окончательно и бесповоротно. Ярмуз, вы несете за них ответственность. Издалека – ну, уже ближе, чем прежде, подумал Хитайн, – доносились крики: «Таллимон! Лорд Таллимон!» – Вам не кажется, что они уже идут сюда? – осведомился Найил. – Он так не поступит. Не поступит! «Таллимон! Лорд Таллимон!» – Определенно, ближе, – сказал Найил. Из-за открытой двери в дальнем конце помещения послышался шум. Вбежал, задыхаясь, один из садовников, окликнул Хитайна по имени и уставился на него безумными глазами. – Сотни людей! – воскликнул он. – Тысячи! Идут сюда, в Гимбелук! Хитайн почувствовал, что сейчас впадет в панику. Он обернулся к сотрудникам. – Проверьте ворота. Убедитесь, что все крепко заперты. Потом начинайте запирать ворота… всех животных, находящихся в открытых вольерах, необходимо отогнать как можно дальше к северной оконечности парка. Там у них будет больше шансов спрятаться в лесу. И… – Это не выход, – перебил его Вигнол Найил. – А что еще можно сделать? У меня нет оружия, Вигнол. У меня нет оружия! – У меня найдется. – Что вы имеете в виду? – Я сотни, тысячи раз рисковал жизнью, собирая животных для этого парка. Особенно трудно дались мне те, которых я только что привез. Я буду защищать их! – Он отвернулся от Ярмуза Хитайна. – Эй! помогите мне погрузить эту клетку! – Вигнол, что вы делаете? – Неважно. Занимайтесь воротами. – Не дожидаясь помощи, Найил принялся поднимать клетку с дхиимами на ту самую летающую тачку, на которой ее привезли сюда. И тут до Хитайна дошло, каким оружием намеревался воспользоваться Найил. Он метнулся вперед и ухватил зоолога за рукав. Найил легко оттолкнул его и, не слушая хриплых протестующих выкриков, направил тачку к выходу из здания. Крики погромщиков из города, продолжавших скандировать имя своего главаря, звучали все громче и громче. Они уничтожат парк, думал оцепеневший от ужаса Хитайн. И все же… неужели Найил на самом деле… Нет. Нет! Он выбежал за дверь и в едва начавшихся сумерках разглядел вдали Вигнола Найила, который уже подъезжал к восточным воротам. И там продолжало греметь: «Таллимон! Таллимон!» Хитайн видел, как толпа вливалась на просторную площадь перед воротами, где каждое утро посетители дожидались часа открытия парка. И несуразная фигура в зловеще-красных одеждах с белой оторочкой – это что, действительно старый знакомец Таллимон? Стоит во весь рост на чем-то вроде паланкина, возвышаясь над толпой, и яростно размахивает руками, подгоняя толпу вперед. Энергетическое поле, служащее оградой парку, удержало бы, несомненно, двоих-троих, даже десяток, но отнюдь не было рассчитано на противостояние озверевшей толпе. Да и кому в былые времена пришла бы в голову мысль об озверевшей толпе? А вот сейчас… – Остановитесь! – заорал Найил! – Уходите! А то хуже будет! Предупреждаю! – Таллимон! Таллимон! – Предупреждаю: уходите! Его никто не слушал. Толпа перла вперед, как стадо взбесившихся бидлаков, сносящих все на своем пути. Хитайн в бессильном смятении глядел, как Найил дал знак одному из привратников, и тот отключил энергетический барьер ровно настолько, чтобы Найил успел вытолкнуть клетку с дхиимами на площадь, сорвать с дверцы прочный засов и метнуться обратно под защиту светящегося розового тумана. – Нет, – пробормотал Хитайн. – Даже ради спасения парка… нет… нет… Дхиимы вырвались из клетки с такой быстротой, что казалось, будто оттуда вылился летучий поток, пестрящий золотистой шерсткой и множеством стремительно трепещущих черных крылышек. Твари взвились на тридцать, сорок футов, повернулись, устремились вниз и с ужасающей силой и непреодолимой жадностью, будто не ели несколько месяцев, налетели на авангард толпы. В первые мгновения атакованные определенно не понимали, что происходит, и раздраженно отмахивались от дхиимов, как от назойливых насекомых. Но оказалось, что с дхиимами справиться не так легко, как с мошкарой. Они пикировали, вцеплялись, отрывали куски плоти, взлетали немного повыше, прямо на лету сжирали мясо и снова устремлялись вниз. Самозваный лорд Таллимон свалился с носилок и растянулся на земле, истекая кровью из дюжины ран. Дхиимы оказались поистине ненасытными и раз за разом налетали на передние ряды, предпочитая тех, кто уже пострадал, снова и снова кусали их, зарывались все глубже в плоть, легко разрывали волокна обнаженных мышц, добираясь до нежных тканей, спрятанных под ними.