В честь бога пляска и седым идет. И не склонишь меня ты спорить с богом: Безумец ты, и никакое зелье Не исцелит недуга твоего, — Скорее, мнится, зельем ты отравлен. Корифей Приносят Фебу честь твои слова, И, славя Вакха, старец, ты разумен. Кадм Дитя мое, Тиресий дал совет Тебе благой: о, не чуждайся веры[14]! Будь наш. Теперь не здраво судишь ты, — Ум затемнен в тебе пустым мечтаньем. Ну, хорошо, пусть он не бог, все ж богом Признай его, Пенфей: ведь в этой лжи Семеле честь, в ней слава роду Кадма! Перед тобой – несчастный Актеон: Псы хищные, ты помнишь, растерзали Его в лесу, когда он утверждал, Что в ловле он искусней Артемиды. Пока ты цел еще, Пенфей, плющом Дай увенчать тебя, восславим Вакха! Пенфей Прочь руки, дед! Сам бражничать ступай, Меня ж безумьем заражать не думай! А за болезнь твою мне даст ответ Наставник твой. (Одному из слуг.) Эй, кто там, люди! Живо Ступай на вышку старого, где птиц Он поджидает. Все разбей там ломом, Вверх дном поставь! Его повязки все На жертву кинь ветрам и вихрям буйным. Злей кары он не выдумал бы сам! А вы, другие, выследите в Фивах Лидийца женственного, что принес Недуг тот новый и пятнает браки; А изловив, сюда его в цепях Ведите: пусть он, камнями побитый, Умрет, на горьком опыте узнав, Как здесь справляют праздники в честь Вакха. Тиресий Несчастный! Сам не знаешь, что творишь: Твое безумье бешенством сменилось! (Кадму.) Пойдем, мой Кадм; умолим Диониса И за него, хоть и жестоким стал он, И за наш город, чтобы бог беды Нам не наслал. За мной, с плющом на тирсе Скорее в путь! А чтоб вам не упасть, Поддерживать мы, Кадм, друг друга будем: Два старика упавших – вид печальный… Но будь что будет, а должны служить Мы Дионису-богу сыну Зевса. Да, Кадм, смотри, как бы Пенфей твой мрачный[15]