Но он молил напрасно: губы пеной У ней покрылись, дико взор блуждал, И рассуждать была она не в силах: Во власти Вакха вся тогда была. Вот в обе руки левую берет Злосчастного Пенфея руку, крепко В бок уперлась и… вырвала с плечом — Не силою, а божьим изволеньем. Ино с другой напала стороны И тело рвет. Явилась Автоноя, За ней толпа. И дикий гул стоял Над местом мук. Стонал Пенфей несчастный, Пока дышал, и ликований женских Носились клики. Руку тащит та, А та – ступню с сандалией, и с ребер Сдирают мясо, кости обнажая, И обагренными руками тело Царя разносят в бешеной игре… Разбросаны останки по скалам Обрывистым, в глубокой чаще леса… Где их сыскать? А голову его Несчастную Агава – ведь она же Ее сорвала – на свой тирс воткнув, Со склонов Киферона понесла, Ликуя, будто, льва сразив, победный Она трофей на тирсе нам несет. И вот, сестер покинув в хороводах. Она к воротам близится, гордясь, Безумная, добычей злополучной, И Вакха прославляет, что помог В охоте, что ее венчал победой. А всей-то и победы – только слезы. Подальше от несчастной отойти, Пока еще близ дома нет Агавы! Да, скромность и почтение богам — Вот лучшее, что есть, и кто сумеет Всю жизнь блюсти их свято, тот мудрец. Уходит. Стасим пятый Хор Воспляшем в честь Вакха – и слава ему! Мы кликом восславим Пенфееву смерть. Погиб Пенфей – отродье Ужасное змея: Он женщиной оделся, За посох тирс он принял И с ним в Аид сошел. Шел бык перед Пенфеем: В беду его он вел… А вы, менады Фив, Вы гимн свой, славы полный, Победный гимн свели На стоны и на слезы. О, славный поединок, Где матери рука Багрится кровью сына! Коммос Агава входит в сопровождении толпы фиванских вакханок; на тирсе у нее голова Пенфея.