Да, город, ты почувствуешь теперь, Что значит таинств Бромия[5] чуждаться. И матери я память освящу, Явившись людям тем могучим богом, Который ею Зевсу был рожден. Почет и власть царя здесь отдал Кадм Пенфею, сыну дочери Агавы. Он – богоборец, и ни разу мне Не сделал возлиянья, и в молитвах Упоминать не хочет. Пусть же царь И прочие фиванцы убедятся, Что точно бог я. А когда дела Устрою здесь, – пойду в другие земли. Но если с войском двинутся фиванцы, Чтоб женщин с Киферона возвратить, Я дам им бой, став во главе вакханок. Так вот зачем, обличье изменив, Из бога стал я с виду человеком. А вы, со мной покинувшие Тмол, Вы, Лидии питомицы, подруги В пути и власти, – вы теперь, тимпан Над головой фригийский поднимая, Подарок Реи-матери и мой, Столпитесь около дворца Пенфея: Пусть громкие удары соберут Сюда фиванцев. Я ж на Киферон Пойду теперь, к моим вакханкам новым, И в хороводы легкие вплетусь. Парод Во время последних слов Диониса вступает на орхестру хор лидийских вакханок. Хор Земли Азии, где вы? Тмол священный, ты покинут! Сладок труд мой. Я истому в славу Бромия подъемлю, К богу Вакху я взываю: эвоэ! Прочь с дороги, с дороги! Скройтесь в домы, и уста благоговейно Пусть сомкнутся: Диониса петь я буду, Как его везде я славлю и всегда. Строфа I О, как ты счастлив, смертный, Если, в мире с богами, Таинства их познаешь ты; Если, на высях ликуя, Вакха восторгов чистых Душу исполнишь робкую. Счастлив, если приобщен ты Оргий матери Кибелы; Если, тирсом потрясая, Плюща зеленью увенчан, В мире служишь Дионису. Вперед, вакханки, вперед! Вы, бога и божьего сына, Домой Диониса ведите! С гор фригийских на стогны Эллады Отведите вы Вакха домой. Антистрофа I Грянули громы Зевса — Муки родов приспели: