Тротуары, звезды и фонари — Всё плывет предо мной, Пока я гуляю по городу В объятьях лунного света, Пока я брожу, оглядываясь, Рассматриваю темноту — Не вырос ли где крохотный Хрупкий росток любви? Не волнуйся ты так! Да, точно! Не все потеряно. «Что же ты плачешь, глупая? Все идет, как идет!» А если так хочется – то поплачь: Может устанешь от слез, Может, забудешь, заснешь. Цепляюсь за провода, За колокольный звон, Взбираюсь на купола церквей, Тянусь я за молнией, Комету хватаю за хвост, Внутри меня – сила. Неостановима Она. О, как я люблю! И мысли странные во мне — Запутывают и пугают, И водят по ночным дорогам И по туманным переулкам, Журчат, как талая вода. Созрели ягоды и красным, И сладким соком опьяняют. И на губах слова застыли — Вот-вот сорвутся и взлетят. Но нет. Не могут. Обеззвучены. И обескрылены. Никто не слышит. Ни слез, ни жалоб – только мыслей Бежит поток – повсюду брызги. Лесные ягоды в воде, И слово – несказанное — Захлебнулось. Раз в жизни каждому позволено На облачном велосипеде Умчаться к недоступным звездам, Со свистом проносясь по небу. Раз в жизни каждому позволено Летать над маленькой планетой, Бежать по радуге и утром Скатиться с розовой зари. Раз в жизни каждому позволено Рискнуть и скорости превысить И посмотреть на наши звезды С обратной – неба – стороны. Раз в жизни каждому позволено В любви забыться, раствориться — Бесстрашно, радостно, отчаянно, И – безответно. 7 февраля 1941 г., пятница О! Намного лучше! Почти хорошо. У нас с ним был долгий разговор в красном уголке. И каким-то образом сердце мне подсказывает, что он вышел в город из-за меня (хотя, как он шел – Господи, смилуйся над ним). А мне пришлось оставить его там и идти учить польский. Такова жизнь (типа того). Но я вовсе не жалуюсь. Хотелось бы просто, чтобы расправились крылья и – ф-р-р-р… Сегодня Мацек мне говорит: «Аурелия С., урожденная Шпигель… я бы хотел, чтобы вы двое поженились, потому что ты мне нравишься и он мне нравится». Я ему говорю: «А тебе что до этого? Ты будешь другом дома», на что Мацек говорит: «Да, и может быть, со временем тебе это надоест…» Нет, мне не может надоесть с Зигу! Он так всем нравится, что, мне кажется, я могу с ума сойти от ревности! Господи… не бросай меня, и ты, дорогая мама! 8 февраля 1941 г., суббота