Я в пути! И поезд по рельсам стучит – стучит, Ныряет в туннели, бежит по мостам, Проносится по городам. Не знает он отдыха – скорость высокая. И рельсы блестят, И дорога далекая. Зеленый и красный, Коричневый, синий — Смешались цвета воедино. Ночные огни бесконечно горят — Разбросаны наугад. Я слышу гудок паровоза победный, Я еду к тебе — И я скоро приеду! 20 ноября 1940 г. Сегодня день отмщения. Я написала ему оскорбительный стих. Он разозлился. Теперь оставит меня в покое. Я его не выношу. «Рифмоплет» – вот как он меня сегодня назвал. Теперь будет еще хуже, он… Хорошо бы умереть! Знаешь, иногда все это так глупо, и так важно. У меня всегда будет так: «Я никогда не узнаю, что такое счастье». Боже милостивый, прошу Тебя, пусть это не станет пророчеством. Мне так скверно, так скверно… очень скверно. 24 ноября 1940 г. Сегодня была в театре. Все сказали, что я умница. Но Зигу там не было. Теперь я проявляю полное безразличие, он удивляется, злится, что-то мне говорит, а я – ничего. (Нора говорит, что это только начало.) А я говорю только: «Кто знает!» Норин Мацек живет на пятом этаже. Она туда постоянно пялится. Золото рассвета, Темнота ночная. Почему целый мир между нами? Я не знаю. Почему так опасна и глубока Разделившая нас река? 28 ноября 1940 г., четверг Завтра открытый урок математики, я безумно боюсь. В последние дни у меня какое-то странное ощущение в отношении Норы. Чувствую жуткую фальшь. Как только она замечает, что З. мне хочет что-то сказать, специально вмешивается. Да, это все из-за Валдека. Вообще, она очень темпераментная и капризная, и я, слава Богу, видимо, больше не отвечаю ее требованиям. Она так радовалась, когда стали говорить, что ей нравится З. Ей это нравилось, хотя она знала, что это не так. Ха, ха, ха! 30 ноября 1940 г. Урок закончился. Все прошло очень хорошо, я была готова. Я в газете. Начинаю выпадать из любви к Зигу, поскольку от него никаких стимулов. У Норы растяжение в коленке. Я про это написала статью и еще стих. Запишу его для нее. В конце концов, с Норой все не так уж плохо. Я его создала, и я его запишу. Хотелось бы его увидеть в «Мы пишем»[38]. Что-то со мной не то! 8 декабря 1940 г., среда[39] Внезапно – я люблю его безумно. Только подумай, все вроде бы утихло, а сегодня вдруг ожило. Ничего не случилось, а при этом случилось так много! Он играл с моим капюшоном, погладил его, подошел ближе! Но я гордая. Я обдумываю тысячу планов. Тра-та-та-та-та! Замечательный Зигу, замечательный, такой чудесный!!! Вот что я однажды написала: Выпьем, давай, вина — До самого дна. А как покончим с вином, Станем пить кровь. Волнение, Ожидание Разжигают огонь — И пусть он горит, Пусть по венам бежит. Только Ты Помни О пламени этом Внутри. Волнение, Ожидание Разжигают огонь — И пусть он горит. Губы твои – красные, как вино. И ты живи свою жизнь,